Фантастика 2025-75 - Андрей Буряк
– Почему не рассказал сразу? – спрашиваю хрипло.
Шон горько смеется.
– И что бы ты сделала? Послала меня куда подальше вместе с этими сраными допами и отцом в том числе!
Медленно качаю головой, хотя четко осознаю, что он прав.
– Ты мог хотя бы попытаться объясниться со мной, Шон! – выкрикиваю несдержанно и с силой бью по приборной панели. – Твое гребаное желание выслужиться перед отцом подставило меня, ты понимаешь?
– Понимаю. И мне очень жаль…
– О, тебе жаль? – выплевываю с издевкой. – Тебе жаль, а дерьмо разгребать мне! Мне держать ответ перед Органа! Завтра на этой чертовой встрече я буду выглядеть как идиотка, потому что у меня нет ничего, понимаешь ты это? Я не смогу расплатиться с ним ни завтра, ни через год! Жаль ему. Засунь свою жалость так глубоко, чтобы солнце не достало!
– Мы что-нибудь придумаем, – мямлит Шон.
– Ну, давай, озари меня своей гениальностью!
– Прекрати орать! – внезапно взрывается Шон, бросая на меня разъяренный взгляд. – Думаешь, я этого хотел? Нихрена подобного! Отец предоставил мне выбор, и я его сделал.
– Естественно, в свою пользу, – говорю устало, осознавая, что крики на самом деле не сделают ситуацию легче.
– Как, по-твоему, мне следовало поступить? – зло интересуется Шон и бьет моей же монетой: – Озари своей гениальностью!
Усмехаюсь и потираю глаза.
– Ты мог хотя бы намекнуть, что стоит хорошо подумать о том, как распорядиться свалившимся на меня богатством. Может, я не спешила бы избавиться от допов так быстро, разобралась с навалившимися делами и перепроверила все несколько раз.
– Что сделано, то сделано, – утомленно выдавливает Шон. – Остается расправляться с последствиями.
В этом он прав, но я все равно в ярости, хоть и не могу ничего изменить.
– Ладно, на тебе организация завтрашней встречи, с остальным разберусь сама.
– Каким образом?
– Это уже не твое дело.
Шон обреченно кивает и слегка притормаживает, когда машина Кейда сворачивает направо, мы же продолжаем движение прямо.
– Высади меня на площади, – прошу безэмоционально.
Нужно встретиться с Маттео, Кэсс и Рори. Рассказать им обо всем и решить, как следует поступить. Рори наверняка психанет, а Кэсс…
Сердце вдруг пронзает острой болью, когда я вспоминаю еще кое о чем. Собираюсь спросить об этом Шона, но он заговаривает первым:
– Прости меня, Дани. Я очень виноват.
Отмахиваюсь. Мне не нужны его извинения, от них все равно никакого толку. Только новая порция раздражения, переходящего в злость.
– Забыли, – чеканю таким тоном, чтобы брат понял – больше эту тему поднимать не стоит.
– Ладно.
– Ты в курсе, о чем говорил Андреас, когда сказал, что я всем обязана ему?
Кадык Шона дергается, и я понимаю, что попала в точку.
– Послушай…
– Говори, как есть! – приказываю жестко.
– Я знаю лишь, что он заплатил тому парню – Маттео, чтобы он приглядывал за тобой.
Не спешу выдыхать с облегчением.
– Что еще?
– Все, – говорит Шон. Быстро посмотрев на меня, он добавляет: – Клянусь, это все, о чем я знаю. Лучше обсуди это со своими людьми.
– Так и сделаю, – бормочу едва слышно.
Шон паркуется на краю центральной площади, и я тут же распахиваю дверцу седана.
– Дани, подожди.
Твердо смотрю в глаза брата и произношу с нажимом:
– Завтра в семь.
Выбираюсь наружу и сразу же попадаю в какофонию звуков и запахов самой людной улицы Адемара. Уворачиваюсь от тележки мороженщика и перебегаю дорогу, чтобы добраться до ближайшего переулка, ведущего к дому Кэсс. Уверена, остальные ждут меня именно там.
Под ложечкой появляется зудящее чувство сомнения, но я глушу его всеми возможными способами. Андреас сделал это специально, но я не буду верить ему на слово. Маттео, Рори и Кэсс – единственная семья, которая у меня есть. Мы всегда заботимся друг о друге и оказываем посильную поддержку, что бы ни случилось. Это просто не может быть ложью.
Из мыслей вырывает шум толпы, собравшейся у большого новостного экрана, мимо которого я как раз прохожу. Нахмурившись, проталкиваюсь вперед, чтобы посмотреть, что могло так взбудоражить людей, и застываю без движения на краю сборища.
Все звуки вмиг поглощает схлопнувшийся вокруг меня вакуум, не слышу ничего, как и не чувствую неосторожных касаний и толчков стоящих поблизости взволнованных мужчин и женщин.
С экрана на меня смотрит Эдвард Шеффилд. Его глаза заглядывают мне в душу, опаляя ее ледяной крошкой, впивающейся в самую глубину и замораживающей тело изнутри. За те семь лет, что мы не виделись, он почти не изменился. Только светлые волосы стали короче, трехдневная щетина, которую он тщательно поддерживал, исчезла, взгляд стал еще более колючим, а от обманчиво милой улыбки не осталось и следа.
Не знаю, сколько так стою, неотрывно глядя в холодную голубизну глаз Эдварда, но в какой-то миг заставляю себя оторваться от него и только в этот момент замечаю крупную надпись, расположенную слева от его высокой даже на фото фигуры.
«Судебная реформа Эдварда Шеффилда вступила в силу. К общественным работам и тюремному заключению добавилась новая форма наказания преступников, предусмотренная за самые злостные нарушения закона. Убийство, изготовление, хранение и распространение запрещенных веществ, а также любая контрабанда теперь карается смертью».
Глава 10
Заставляю себя повернуться спиной к изображению Шеффилда и зябко ежусь, стряхивая ощущение прожигающего насквозь взгляда.
Это все нереально.
Его здесь нет.
Но я все равно, словно наяву, чувствую кожей угрожающее присутствие.
«Не вовремя ты объявился, совсем не вовремя», – мелькает почти безэмоционально, когда направляюсь прочь от экрана, чтобы поскорее убраться с площади, и оказаться в небольшой уютной квартирке Кэсс, где меня наверняка заждались.
Пересекаю широкое открытое пространство, где повсюду снуют люди. Им плевать на чужие тяготы, они оживленно переговариваются и ведут свою спокойную размеренную жизнь, которую не нарушают проблемы криминального мира, ведь эти счастливчики не имеют к нему никакого отношения.
Хотела бы я так же?
Вряд ли.
Я довольна тем, чего добилась и как в целом сложилась моя жизнь. Быть примерной женой и матерью, находиться в постоянном неведении о происходящем за пределами окружающего безопасного мирка – не моя история. Я не такая как Мария Кавана. И сейчас не имеет значения, приложил отец руку к моей жизни за пределами семьи или нет. Это не первостепенно.
Почти добираюсь до нужного поворота, ведущего кратчайшим путем к дому Кэсс, когда замечаю в толпе знакомое лицо. Мрачно вздыхаю. Не слишком ли много на сегодня незапланированных встреч? Замедляю шаг, когда парень решительно направляется
