Евгений Щепетнов - Колян. Дилогия (СИ)

— Вставай! — и, когда он встал, улеглась на живот. — Теперь ты меня давай.

Колян смотрел на ее идеальное тело, ласкал глазами нежную спину, твердую крепкую попку и его просто распирало желание: «Сейчас лопну! Вот, зараза, что со мной делает!»

Для начала он похлестал ее веником слегка, отчего ее великолепная кожа покраснела, потом она перевернулась на живот, и посмотрела на него огромными бесстыжими глазами с поволокой…

Он похлестал ее еще, осторожно касаясь высоких крепких грудей, твердого живота с пушком внизу, длинных мальчишеских ног, и стал, намылив мочалку нежно тереть ее, целомудренно касаясь упругого тела, как ребенка…

Она недовольно нахмурилась, протянула руки и, притянув его, внезапно напряглась и опрокинула Коляна на себя, обхватив его раздвинутыми ногами и вжавшись в него всем телом. Колян, с его давним воздержанием и видом этого потрясающего тела ну никак не мог сопротивляться напору девчонки — рраз — и его член, как будто тысячи раз в ней был, вошел в Ленку, ощутив ненадолго преграду…

Ленка вскрикнула протяжно и громко, выгнулась дугой и, обхватив его ногами цепко, как клещ подалась к нему еще больше… Они бились в судорогах, как ненормальные, неистово любя друг друга и отдаваясь друг другу, как в последний раз…

Наконец, Колян, не в состоянии думать о последствиях, излился внутрь Ленки, и она в очередной раз тоненько застонала и затряслась в сладких судорогах… Они расцепили объятья и упали рядом на горячий полок в изнеможении… Ленка, тяжело дыша, промолвила:

— Говорили мне девчонки, что это здорово, но я не думала, что так сладко… Чуть не умерла… И не больно было совсем, а брехали, что крови много будет!

— Дак ты чего, девственница что ли? — глупо хлопая глазами спросил Колян.

— Была девственница! — хихикнула Ленка и залезла на него горячим потным телом. — А теперь вот ты соблазнил меня!

— Ах, это я соблазнил! Ах ты, зараза, — расхохотался Колян. — Ну‑ка, иди сюда, я тебя накажу‑то за брехню — по попе нахлопаю!

Он звонко хлопнул пару раз по твердой ленкиной попке. Она ничуть не возражала против наказания и даже повернула к нему попку, прижавшись и ерзая ей по Колькиному члену, чем он и воспользовался… и не один раз.

Потом, отмывшись, они, усталые и расслабленные, пошли в дом. Ленка приготовила ужин, накрыла на стол еще перед тем, как пойти в баню, поэтому они от души налопались вкусностей — бутербродов с икрой, копченой колбасы, торта. Оба опрокинули по стакану сухого красного вина и напились чаю — после бани и физических, так сказать, упражнений пить хотелось неимоверно, и Ленка пошла стелить постель.

— Я у тебя останусь сегодня, с тобой спать буду, — решительно заявила она.

— А родители твои меня на вилы не подымут?

— Вот ты глупый какой! Я им сказала, что я тебя люблю и буду с тобой жить теперь.

— И чего они, неужели не возражали?

— Да нет, с какой еще стати! Они и рады сбыть меня с рук. А ты мужик видный, почему бы и нет. Так что — хошь не хошь, а я твоя жена теперь. Нечего было соблазнять, — Ленка кокетливо хихикнула.

— Ладно. Жена так жена. Видно, мне от тебя не убежать.

— Да куда ты от меня убежишь? Я тебя никому не отдам, и баб всех поубиваю, на кого только глянешь. И тебя убью следом! Понял! — Ленка вроде как шутливо крикнула ему, но ему подумалось — «А ведь и поубивает, ух ты, какая баба‑то злостная оказалось, харАктерная!» Эта мысль здорово повеселила его.

Они улеглись в постель на застеленную чистой простыней перину, Колян опять принялся «соблазнять» Ленку, а, вернее, она запрыгнула на него как ненасытная волчица, скача на нем как скифы на конях. Потом утомившись, настонавшись и напрыгавшись, отвалилась и уснула как есть, голышом…

Колян, присев на край кровати разглядывал ее нежные, еще полудетские черты, погладил по твердой груди, провел рукой по внутренней части упругого бедра, влажного от пота и соков… Взял в руки ее нежную, не деформированную еще высокими каблуками и неудобной обувью розовую стопу и погладил, перебирая нежные пальчики, размышляя про себя:

«Правда говорят — браки совершаются на небесах, и чему быть — того не миновать. Пропал ты, Колян, утонул в ее зеленых глазах… Да будь, что будет. Теперь дом есть, жена есть, в столицу с ней придется ехать …или пока одному смотаться? Опасно с ней, мало ли куда влечу!»

Он еще раз провел ладонью вдоль ее тела, коснувшись пушистого холмика… Она схватила его руку и зажала между ног, прижав к горячей влажной пещерке, как ребенок прижимает любимую игрушку во сне…

Колян посидел немного, потом освободил руку, прикрыл голенькую Ленку одеялом и пошел на кухню. Он налил себе стакан красного вина, взял бутерброд с икрой, подошел к зеркалу и стал всматриваться в отражение. На него смотрел парень средних лет, покрытый шрамами, отметинами от пуль и осколков, с усталыми карими глазами и узлами сухих мышц… Он протянул руку к зеркалу и чокнулся с тем, «зеркальным» Коляном, — «Со свадьбой тебя, молодой женой, братан! Совет да любовь,» — весело хмыкнул и выпил стакан, закусив красной икрой. Потом сполоснул руки, подошел к кровати, откинул одеяло и залез под горячий бочок своей женщины. Она тут же повернулась, закинула на него руку и ногу и они так и уснули, сплетясь, как два корешка одного растения.

Глава 10, в которой Колян идет на столицу

Утро заглянуло в окно несмелыми лучами солнца, выглянувшего после нескончаемого царствования хмурых серых осенних облаков…

Колян потянулся, с хрустом расправил руки над головой и прислушался: Ленка уже встала и суетилась на кухне, громыхая посудой и журча водой. Коля с удовольствием понежился еще в постели и стал неспешно, с удовольствием, одеваться. Статус женатого мужика ему определенно нравился.

Он ухмыльнулся — «Окрутили все‑таки, собаки деревенские!»

Сунул ноги в тапки, заботливо припасенные Ленкой у кровати для любимого мужа, и пошлепал на кухню. Ленка носилась из угла в угол, что‑то аппетитно скворчало на сковороде, кипела вода на плите, в общем, дым коромыслом.

— Мы, чего, гостей ждем? — спросил удивленно Колян.

— Колюнька, ты не сердись — я пригласила родню… А то как‑то не по–людски, хоть посидим, отметим…

— Лен… Поговорить надо, ты лучше присядь.

Колян уселся у стола на табурет, подвинул ногой другой и усадил Ленку перед собой. Она испуганно вытаращила глаза, не зная чего ожидать.

— Лен, мне уехать надо. В Москву. На некоторое время. Бизнес кое–какой налажу и заберу тебя. Думаю завтра–послезавтра двинуться в путь.

Ленка смотрела на него, потом из ее глаз вдруг полились ручьем слезы, она скривила губы страдальчески и спросила: