Игровые события. Уровень 2 - Андрей Борисович Земляной
— Я вас всех выведу на чистую воду! — Орал мужчина, потрясая кулаком. — Вы тут вообще страх потеряли! Я до Верховного Совета дойду! Я товарищу Косыгину жаловаться буду!
— Гражданин, — Никита попытался привлечь внимание мужчины, но тот только отмахнулся:
— Пошёл вон, сопляк!
— О как! — Никита усмехнулся и уже хотел чуть воздействовать на гражданина, когда почувствовал, как кто-то подёргал его за штаны, а опустив взгляд увидел, что это девочка, которую привёл мужчина.
Никита присел и посмотрел в глаза малышке.
— Тебя как зовут?
— Даша. — Девочка улыбнулась, и словно солнце выглянуло из-за облаков. — А я знаю кто ты. Ты же ангел Никита, который всех маленьких лечит? Вылечи меня пожалуйста. А то папа с мамой так устали. Мама из-за меня не работает, а папа на двух работах, чтобы на всё хватало. — Она чуть помедлила, переводя дыхание. — Ты не думай, я смерти не боюсь. Она вчера ко мне приходила, когда мы в гостинице ночевали. И она тоже плакала, как и ты… Не плачь. — Маленькая ладошка стёрла влажную дорожку, на щеке Никиты. — Я сильная, я потерплю. Только папу с мамой жалко.
— Не нужно ничего терпеть, милая. — Никита подхватил на руки тельце, иссушенное болезнью, и тут же сияние окутало его словно облако. Узор «Высшего исцеления» переливался глифами «Изначального алфавита», восстанавливая внутренние органы, исковерканные болезнью, очищая кровь, и проверяя все клетки вместе с их ДНК.
Медленно из спины выдвинулись призрачные эффекторы охлаждения, зашелестевшие потоком тёплого воздуха, а узор всё работал, убирая все последствия долгой тяжёлой болезни. Последними начали расти волосы, выдавливая косынку с головы, и расплёскиваясь тонким воздушным золотом.
— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших…
— Отставить мракобесие. — Никита которому такой ворох узоров высшего уровня тоже дался непросто, обернулся на сестёр, стоявших на коленях, сжимающих свои нагрудные крестики в руках. — Девочку, сейчас в палату, отмыть, хорошо накормить, и дать выспаться. Давайте девоньки, шустрее… А когда сёстры скачками унесли девочку куда-то вглубь больницы, Никита повернулся к бледному словно полотно мужчине.
— Понимаю, что устал. Понимаю, что надоели чиновные крысы, но и ты, себя не теряй. Человеком нужно оставаться, понимаешь? И девочек больше не обижай. Ни своих, ни чужих. Не желаешь общаться — уйди. А вот это вот… орать, шуметь, угрожать… не нужно.
Никита снова вышел в холл, где, судя по всему нарастала тихая паника. Персонал носился словно угорелый, а посетители и больные наблюдали всё это с лёгкой оторопью.
Наконец, по лестнице со второго этажа спустился мужчина в белом халате, оглянулся цепким взглядом, и найдя глазами Никиту уверенным шагом подошёл ближе.
— Добрый день, Никита Анатольевич. — Они пожали друг другу руки. — Рад что вы к нам заглянули. Всё-таки это всё, в вашу честь построено.
— Так там написано в честь какого-то Никиты — защитника? — Удивился он.
— Так это вы и есть. — Главврач негромко рассмеялся. — У меня в кабинете даже ваша икона есть. Кстати, я не представился. Иванович, Пётр Николаевич, главный врач этой клиники. Давайте я вас хоть с экскурсией проведу…
— Не нужно экскурсий, Пётр Николаевич. — Никита покачал головой. — Лучше показывайте тех, кого вылечить не можете. А то меня всего — ничего не было, а здесь такие скачки.
— Так, заболевают постоянно. — Главврач, пошёл вперёд показывая дорогу. — У нас конечно в штате десяток целителей, но они тоже не всемогущи. А вы, вон, девочку вылечили, которую мы все уже отпели практически. Где её папа только не скандалил, с кем только не ругался… А мы что можем сделать? Там такой набор болезней… — Он развёл руками и подойдя к лифту, нажал кнопку вызова. — А случаи такие бывают, что без чуда — никак. Вертолёт в тайге упал. Все погибли кроме мамочки и сына, а сыну ноги прижало. Так, когда спасатели прилетели, там уже всё. Только пилить. А что такое пацан шести лет без ног? Всё. Жизнь почитай в унитаз вылетела. Конечно, программы всякие для инвалидов, и прочее… но… это всё не то.
Двери лифта открылись, и они вышли на этаж, где находились тяжёлые больные находившиеся под круглосуточным контролем целителей.
Узоры исцеления и восстановления отнимали немного энергии, но все без исключения относились к тем что требовали исключительного контроля и предельного внимания, так что Никита работал потихоньку, переходя от одного малыша к другому, а всех исцелённых сразу уносили на этаж ниже, где тщательно проверяли всеми возможными способами, кормили и по необходимости и желанию давали отдохнуть.
Через час, и без того взбаламученный госпиталь, напоминал муравейник. Из окружного военного госпиталя, вертолётом привезли ещё десяток целителей, и врачей общей практики, для наблюдения, развернули дополнительную лабораторию, и другие вспомогательные службы.
А Никита всё двигался словно бульдозер, леча подряд всех, кого видел, зацепив двух санитарок с застарелыми проблемами с сосудами и почками, и врача с недолеченным воспалением лёгких, собирающемся перетечь в раковую опухоль.
Время для него словно остановилось, и только глаза малышей, истово верящих в чудо, подпитывали его мощнейшим потоком энергии.
За время этого марафона, источник благодати дважды поднялся на ступень, что в обычной жизни, даже той что вёл Калашников, никак не добиться. Но всё равно силы уходили, и в какой-то момент, Никита просто выключился, поняв, что пациентов больше нет. Когда унесли последнюю — тоненькую, словно веточка, почти иссохшую девчонку лет пятнадцати, завалился на её кровать, выставив вокруг себя непроницаемый боевой щит.
Проснулся через десять часов, и глянув сквозь марево защитного узора, увидел сидевших за столом трёх своих секретарей — Нину Рубахину, Веру Славину и Алису Гонсалес, пьющих чай, и работавших с планшетами, обсуждая что-то между делом.
— Девочки привет. — Никита взмахом руки развеял кокон, и сел на кровати.
