Ратник 2 - Евгений Васильевич Шалашов
— Ну, что-то такое деревянное, — принялся вспоминать Ярослав. — Вроде бы, она и на кадку похожа, только маленькая. Такая вот, составная, из отдельных кусков. Как их там правильно-то? Клепки, что ли? Да, клепки — такие дощечки, из которых кадки собирают. А потом еще обручем стягивают. А по форме — вроде и чаша. И обручей, которые клепки держат, тоже нет. У бабушки на огороде остатки кадушки лежат — обручи вниз сползли, а доски еще стоят. Она раньше туда воду собирала, а потом кадка развалилась.
И к чему это он стал объяснять? Женщина этой эпохи лучше его понимает, что такое кадка, а что такое бочка.
Ведьма вдруг развернулась и скрылась в доме, а через несколько секунд она выскочила, а в её руках была точно такая же чаша, которую Ярослав видел в том подземелье — чаша, собранная из клепок, но без обручей.
— Такая чаша? — нервно спросила ведьма.
— Она самая, — кивнул парень. Подумав, сказал: — Или, точно такая же. Я же не знаю — имеются тут какие-то метки, нет ли? Вот, такая штукенция и стояла на столе подле скелета. Но когда я до нее дотронулся, она рассыпалась.
Про себя парень подумал, что странно, что эта чаша вообще дождалась его появления. Могла бы и раньше рассыпаться.
А лесная красавица принялась рассуждать:
— Если чаша стояла на столе перед Якошем, значит кто-то хотел его силу в эту чашу собрать, а потом ею воспользоваться. А сила эта, как ты сказал, тебе досталась.
В устах девушку прозвучало — мол, все лучшее-то дураку и досталось! Но что поделать, если Ярослав до сих пор не мог определить эту силу?
Понятно, что не сам Якош решил выкачать из себя силу. Зачем ему это нужно? Не будет же нормальный человек так просто сливать свою кровь.
— Да, а как ты догадалась, что чаша была именно такой? — спросил Ярослав, кивая на деревянную посудину.
— Так только такая чаша и может колдовскую силу удержать, — улыбнулась девушка, протягивая ему чашу. — Она сама не простая. Вот, глянь.
Ярослав глянул. На самом деле — дощечки, из которых собрана чаша, были без обруча. А как они держатся? И каких-нибудь гвоздиков или шурупов не видно. Разве что, на клею закреплены? Ну да поверим ведьме на слово. Доски собраны и держатся чудом.
Что-то он еще позабыл? Точно, ведь он про возраст Якоша знает.
— Скажи-ка, — нахмурился парень. — А сколько лет твоему брату?
— А зачем тебе это? — подозрительно спросила девушка.
Ишь ты, она еще и кокетничает. Типа — если она младшая сестра, то по возрасту брата можно определить и ее возраст. А у женщин про возраст не спрашивают.
— Скелет, который Якошем Святославовичем назвался, сказал, что он жил семьсот лет, а уже потом его враги в темницу заточили, — пояснил Ярослав.
— Семьсот… — повторила женщина, потом покачала головой. Интересно, что она надумала? Может, ее братцу уже шестьсот девяносто девять лет? Или напротив — всего-то каких-то триста?
Если подумать, то она ничего интересного не сказала. Поняв, что разговор заходит в тупик, решил форсировать события и спросил:
— А как бы мне с Якошем пообщаться? А вдруг он сможет меня обратно в моё время вернуть?
— Эк какой прыткий, — усмехнулась женщина. — Домой его отправить… Не слышала я о таком, чтобы магией кого-то во времени отправляли. По местности — по степи там, или по лесам — это да. Ну а чтобы с Якошем увидеться, так это надо, чтобы он сам того захотел. Вот, я его сестра, так и то не могу с ним видеться, когда захочу. Решит мой брат, что ты ему нужен — он и придет. А так, не взыщи.
Ярослав загрустил. Он-то было решил, что коли тут имеется могущественная ведьма, да еще с такими связями, то раз — и отправила бы его обратно, к любимой бабушке.
— А знаешь, что, — вдруг заявила ведьма. — А ведь вполне возможно, что все это сам Якош и затеял.
— Якош? — вытаращился парень.
— Якош, — кивнула женщина, а потом усмехнулась. — Братец-то мой — шутник известный. Может, он сам себя на цепь посадил, силу свою собрал, а тебя в прошлое и отправил, чтобы силу эту самому себе передать? У него же силы и так немало, а теперь, у него вдвое больше ее станет. А ты не боишься, если с Якошем встретишься, лишиться своей обретённой силы?
Ярославу стало смешно. Ну, о какой-такой силе может идти речь? Он бы понял, если бы вдруг ослаб, позабыл о своих навыках боксера. А так, когда говорят о чем-то таком неопределенном, ему абсолютно ненужном. Вспомнились его мучения по «оживлению» ростка, подаренному лешим, и «непонятки», случившиеся с дверью, вдруг превратившейся в живую материю. Или, во что там эта дверь превратилась? Но как превратилась она непонятно во что, так и опять стала деревом. Поэтому решительно сказал:
— Жил я как-то почти двадцать лет без чужой силы, так еще бы два раза столько прожить — а большего мне и не нужно.
— Что ж, ратник, как знаешь, — покачала головой женщина. — Ты в своей жизни сам хозяин, сам должен решать. Пошли-ка в дом, я тебя накормлю.
Ведьма открыла дверь, пропуская парня вперед. А тот, опустив голову (притолока-то низкая), вспомнил сказку про бабу Ягу. Что там бабуля говорила зашедшим к ней путникам? Мол — накормлю, да в баньке попарю. Накормлю — так значит, чтобы гость пожирнее да повкуснее стал. А баньку, оно тоже понятно. Гость пробыл в дороге, весь грязный. Лучше всего чистенького съесть. А не то подцепишь какую-нибудь заразу, лечись потом.
Но все-таки, в младшей сестре Якоша он пока не увидел признаков людоедки. Впрочем, а что за признаки-то? Ну, станет она его есть, тогда и узнаем. А пока-то чего суетится?
Уже на пороге Ярослав спохватился. Кивнув на спящего Татеня, спросил:
— А что с моими товарищами? Вон, со стариком? А с оборотнем?
Ведьма фыркнула:
— Старик пусть спит. Нечего ему слюни пускать, да на меня пялиться. Есть захочет — проснется, миску щей я ему налью. А оборотень пусть по лесу шастает. Нечего ему на моей поляне делать. Вот, лошадей приведет, да доспехи ваши, что вы по
