Душелов. Том 2 - Emory Faded
Вероятно, сильные медицинские препараты. Возможно, даже собственного производства с усиленными свойствами, раз эта девушка имеет талант к химии. Но всё равно, думаю, самый основной вклад в поддержание во мне жизни играет это странное и отчасти знакомое мне чувство в районе паха. Но всё равно поверить в то, что это именно то самое, о чём я думаю, я так и не мог, продолжая просто лежать и терпеть боль, в ожидании постепенного восстановления.
Так для меня прошла… целая вечность.
По крайней мере, по моим личным, ужасным ощущениям. Тем не менее, реального же времени это заняло, наверное, примерно с полчаса. И к этому моменту у меня, на удивление, сошло на нет примерно шестьдесят пять процентов болевых ощущений. С оставшимися же уже было не столь трудно справляться.
А что ещё сильнее радовало — большая часть внутренних органов вновь начала нормально функционировать — теперь я, например, даже могу дышать, не испытывая при этом адского жжения сначала в горле, а после ещё и в груди.
Но вот что до внешней части тела — она восстанавливалась уже не столь быстро и хорошо, ибо от неё уже моя жизнь зависит не столь сильно, и из-за этого регенерация отдаёт предпочтение восстановлению внутренних органов, а до внешней же части, в свою очередь, доходят лишь остатки. И соответственно, поэтому, даже спустя такой срок, мои органы чувств так толком нисколько и не восстановились, от чего я так и не могу узнать хотя бы примерно, что происходит сейчас в моём окружении и что сейчас вообще твориться со мной.
Только одно за это время я понял точно — это странное чувство действительно то, о чём я подумал. А всё потому что, начиная с одного момента, когда боль затихла на достаточном уровне, я начал ощущать удовольствие от прикосновений ко мне кое-чего мокренького, после чего, спустя небольшой промежуток времени, и даже не смотря на всю боль, что я испытывал в этот момент… у меня встал.
И в это трудно поверить, но, вследствие продолжающихся мокреньких прикосновений к моему члену, учитывая моё состоянии, в один момент я… кончил. А потом же, пока я ахреневал от происходящего, мой член, даже не успев толком вновь подняться, вторично оказался сжат губками и обласкан язычком.
И следом за этим, так это ещё повторилось один раз, пока ко мне, наконец, не вернулось в более-менее нормальном состоянии зрение со слухом.
В нетерпении открыв, в конце концов, прозревшие глаза и слыша хлюпающие звуки минета, вначале я увидел лишь всё тот же потолок комнаты, в которой и потерял сознание, при этом чуть не умерев. Следом за этим, буквально прорываясь через боль, я повернул голову в обе стороны, осмотревшись — как итог: это точно та же самая комната; более в ней никого, кроме меня и ещё одной личности, вроде как, нет; а ещё, как выяснилось, я лежу в сранной луже из собственной крови, которой, кстати говоря, столь много, что вообще непонятно, как я до сих пор жив.
Но на деле это всё меня, пускай и интересовало, однако точно не так сильно, как узнать, что сейчас нахрен происходит со мной, и кто же мне до сих пор продолжает столь усердно насасывать. Нет, я, конечно, вижу макушку этой девушки с белоснежными волосами, но нужно убедиться в том, что это именно та самая, о ком я думаю. А потому, несмотря на ещё большую боль, я смог кое-как поднять голову, убедившись в своём предположении.
Девушка, сидя на коленях меж моих расставленных в стороны ног, тихо постанывала, смотря прямо на меня своими ярко-лазурными глазами, при этом во всю продолжая то поднимать, то опускать голову, заглатывая член почти на полную и немного подрачивая его основу пальчиками одной руки, пока её вторая рука в этот же самый момент активно двигалась двумя пальчиками у неё в расстегнутых и приспущенных джинсах.
— Ка… Кха-кха! — попытался произнести я, закашлявшись и тут же от боли опустив голову.
Сразу следом за этим уже девушка приподняла голову, резко отлипнув губами от члена, из-за чего по комнате разошёлся соответствующий хлюпающий звук.
— Не советую говорить в таком состоянии… Мх-м-м… — произнесла она, взявшись свободной рукой за полностью покрытой её слюной и моим предэякулятом член, начав его дрочить, при этом второй, судя по звукам и её уже куда более громким стонам, не переставая дрочить себе. — Это очень… Мха… глупое решение… Не умрёшь, конечно… м-м-м… но затянешь процесс восстанов… Ах… ления… А тебе и так он обойдётся в боль… Ах-Ах-АХ!.. — резко крепко, почти до боли, сжав член, заработала она обоими ручками ещё быстрее, кажется кончая, — А-а-А-а-А!!! М-м-М-М-м!..
И длился её оргазм на протяжении секунд десяти. Но после этого ещё ничего не закончилось: она, тяжело дыша, наконец перестала столь крепко сжить член и вернулась к прежнему, среднему темпу. И только следом за этим, заодно вновь начав орудовать у себя в трусиках пальчиками и тихо, редко постанывать, она в конечном итоге заговорила:
— Ты слишком долго медлил и из-за этого, в конечном счёте, чуть не погиб — к моменту, когда я заинтересовалась сказанным тобой, яд, что к этому моменту уже полностью заполнил почти всё твоё тело, расплавил большую часть твоих жизненно важных внутренних органов. Тебе повезло, что мозговая активность человека даже при подобное ещё сохраняется на протяжении нескольких минут. А у человека, пускай и с таким слаборазвитым Даром, — и того больше. Только за счёт этого сознание внутри тебя не загасло окончательно, пока я проделывала всё необходимое для спасения твоей жизни. И это не только отключение подачи яда в комнату, применение на тебе сильных медикаментов собственного производства, но ещё и то, чем я сейчас продолжая заниматься, — проговорив, показательно сжала она чуть сильнее член.
Несколько секунд из-за сумбурности происходящего и сказанного я пытаюсь соединить воедино услышанное, а после до меня, наконец-то, доходит.
— Дар…
— Да. Мой Дар, если кратко и простыми словами, это регенерация. На данной стадии развития работает лишь при прямом контакте с целью. И стимулируется он так же, как и любой Дар, — с помощью желаний. Потому мне и приходиться заниматься этим. Причём, дабы ты получат от
