Аристократ по праву сильного - Олег Валентинович Ковальчук

— Что вы знаете? — безразлично спросил я.

— Эти псы только внешне металлические, в их головах мозги настоящих овчарок. Они дрессируют годами несчастных собак, а потом разделывают их на куски, чтобы сделать таких вот солдат.

Я обернулся туда, где остался дымить лом из собак. Мне этих псов было не жалко. По крайней мере, сейчас.

— Они говорят, что превзойдут магию, — хмыкнул Саламандров, — но на деле без магии ничего не смогут сделать. Магия правит этим миром. И мы, аристократы.

— Даже магия не всесильна, — хрипло ответил я.

— Чего? — глянул на меня Саламандров.

— Стёпа умер, да и столько солдат уже погибло. Никакая магия им не помогла. — бросил я.

— В мире вообще много несправедливости и того, на что нельзя повлиять магией. — Пожал плечами Саламандров. — Ты скорбишь о друге, это нормально и похвально. Но это твоя скорбь, твой друг уже отмучился.

Я стиснул зубы. Да что он знает о скорби. Или о ненависти к таким тварям как он.

— У нас была горничная, София, — начал вдруг рассказывать он. — Отчего-то она любила меня как родного сына. Я когда маленький был не понимал. Думал, так и должно быть, не задумывался о различиях между нами. Аристократам прислуживают, но любят нас редко. — Он с ухмылкой глянул на меня. Мне даже показалось. что в его взгляде проскользнула издевка. — Камиль растил меня, и хорошо выполнял свою роль. Но София любила, и это ни с чем нельзя было спутать.

Я молча слушал, хотя не знал к чему мне это.

— В детстве, я подружился с гусём. Самым обычным гусём, Его кстати тоже звали Стёпка. — я снова вдохнул. Не думал, что меня так выведет из себя сравнение моего друга с гусём. — Кто знал, надо мной посмеивались, и не придавали значения. А когда этого гуся прирезали для праздничного ужина по случаю дня рождения моего брата, позволили себе даже насмехаться. Мол, вот еще, нашёл себе ровню. Отец тогда нашёл меня зарёванного, и, разобравшись в чём дело, отвесил знатную пощёчину. Мол, не след аристократам размениваться на тех, кто не достоин нашего внимания. Одна София поняла меня. Когда я сидел зарёванный в комнате, она приобняла меня и сказала: Лучшее что я могу сделать, это помнить о своём друге всё хорошее, что было между нами. Мол, гусю то уже всё равно, он на небе и ему хорошо. А я тут расстраиваюсь. София сказала, что Стёпке бы не понравилось, что я грущу тут. Лучше вспомнить о нашей дружбе и порадоваться что она была. Ну и продолжать жить. Быть таким, чтобы со мной было интересно дружить. И не только гусю. Мёртвым мёртвое, живым живое.

Если он пытался меня так успокоить, то пускай в жопу себе засунет свои увещевания.

— Как этих псов побеждать? — спросил я, чтобы сменить тему.

— Плавить и ломать, — тут же перестроился аристократ. — Брони в них очень много. Как я понял, они не только мозг пересаживают, но и нервную систему. Разработки действительно любопытные, и чтобы там не говорили фрицы, исключительно магическая. Механикой такого не достичь.

— У них в пасти пулемет еще огнемёт был. И боеприпаса полно, их чего же там броня? — спросил я, отгоняя тяжёлые мысли.

— Да кто же его знает, не было времени разбирать. Но думаю, как вариант, попытаться сильно нагреть тушку огнём, чтобы боезапас сдетонировал, ну или чтобы мозг поджарился.

Я покивал, а про себя присвистнул от удивления. Если аристократу так непросто было справиться с псами, каково повстречаться с такой на поле боя нашим солдатам, у которых нет магических способностей?

— Благо их мало. Надо ведь и собаку выдрессировать, и корпус изготовить. Так-то это неприятные твари. Хотя зачищают территории отлично. Не удивительно, что их артиллерия сопровождает. За порчу такого имущества я бы и сам всё здесь с землёй сравнял.

— Ну мы ведь выжили, — сказал я и осёкся.

— Ага, — спустя недолгую паузу ответил аристократ.

Он не смотрел в мою сторону, и очень надеюсь что он не ухмылялся.

— Раз в сутки они уходят на базу, на подключение к сети и перезарядку пулемета.

— А почему о них ничего не докладывают простым бойцам?

— Ну, кто же вам о таком расскажет… Иначе вы и воевать не пойдете, — ответил Саламандров.

Я не поверил в искренность его слов. Он явно что-то скрывал. К тому же он посмотрел налево, а я уже заметил, что если в разговоре он сначала бросает взгляд налево, то лукавит или просто врет.

Да и ладно, им, аристократам, известно куда больше, чем простым солдатам. Ну а мы и без тайн их всех перережем.

— Вы сказали, это модель без защиты от магии, — вспомнил я. Но те, с кем мы сражались, были защищены полностью. Это какой-то артефакт защиты?

Это была интересная тема, о ней хотелось бы узнать гораздо больше. Если можно защитить машину, то можно и простых людей?

— Да, эти оказались мощнее и защищены лучше. Донесений, какая магия на них действует, пока не поступало.

А до меня вдруг дошло. Если у псов живой мозг, то магия Сивухина могла быть эффективной. От этой мысли я даже губу закусил. Выходит, если бы Саламандров знал о способности Сивухина, он бы сказал об их особенности. И, может, Стёпа остался бы жив. Просто спугнул бы псов. Они ушли бы, и не было бы обстрела…

Впереди, по мере того, как мы продвигались все ближе к мосту, открылся вид на деревню.

Я сбился с ноги, но быстро взял себя в руки и стиснул зубы. Она вся была выжжена полностью. Чернели остовы домов, деревья лежали выкорчеванные с корнем, земля была испещрена воронками от бомб. Судя по почти незаметному запаху гари, ее разбомбили несколько дней назад.

— Так, сердобольный ты наш! Приказываю не смотреть направо. Движемся к мосту. И без разговорчиков, — неожиданно сурово потребовал Саламандров.

Я сглотнул. Ненависть к Саламандрову, которого я должен был защищать, иногда перехлёстывала и застилала глаза кровавой пеленой.

Мы приближались к мосту. Он был более узкий чем тот, что разрушил аристократ и заряды разбойников. На этом не было видно нагромождения техники. Он был пуст, только клочья газеты медленно крутил ветер.

Удивительно, что это второй мост без блок поста.

Надеюсь и здесь не засели никакие стервятники.

Я