Бестолочь - Илья Николаевич Романов
А вот он где! Болтается на одной петле у сгиба локтя. Камень из пращи не просто отломил кусок у щита, но и порвал ремень, за который держалась кисть руки. Выдадут старье, вот и принимай удары клинка на наруч.
Спереди бой. Сзади бой. Кто-то воет, получив своё. Свои воют или чужие, не понятно.
Не ссать! Вперёд! Цель, — падла, которая стреляет!
Сзади стучит барабан. Спереди что-то воют лучники. Везёт. Стреляют не по мне, но почему-то мажут. Поздно! Лови, родной!
Эй ты, дурак, что ли?! Ну, стреляй, придурок, пока я за телом твоего уже мёртвого товарища, который каким-то чудом ещё стоит на ногах. Второй пошёл отдыхать.
Третий бежит от меня. До четвёртого самому бежать ещё семь шагов. Пробегу или нет? Нет. Четвёртый поймал арбалетный болт и стал заваливаться. Всё! С этой стороны дороги больше лучников нет.
Ух ты! Моих режут у телег! Как оказывается, я далеко убежал. Метров двадцать-тридцать от головной телеги, а кажется, что расстояние пробежал за секунду. Кто-то бежит навстречу мне. Лови! Отбил, нет?!
Отбил, но толку-то. Инерция моего тела и инерция тела стремившегося навстречу. Сложение скоростей — и рукоять топора срублена. Хреновый был топор, точнее хреновое топорище. Хреновый был человек. Хреновый меч застрял в рёбрах. Падающее тело вывернуло рукоять меча из рук. Ну, ничего. Пинок в лицо, которое почему-то ещё открывает рот, ногой на грудь, вытащил меч и по привычке добил. Я же не турнирный рыцарь, у нас было принято добивать лежачего ещё пять раз, чтобы наверняка. Я же не садист. Ограничился одним разом, колющим в глазницу.
Знаю, что поступил неправильно! У нас было принято добивать раз пять по корпусу, но тут просто так вышло. Всегда хотел засветить в голову лежачему, но по своим нельзя, а на играх можно, но нежелательно. Точнее, нельзя бить в голову и тем более бить лежачего, но мои за это не осудят, а судьи игр пошли лесом.
Что там у нас?! Бегут, гады! Цы-цы-па, сюда! Разминулись! Сработали инстинкты. Бегут — значит, надо догонять! Угу, догонишь тут! Как же!
Пробежав два десятка метров, понял, что догнать нереально. Мне под весом железа не угнаться за оборванцем, который от страха припустил со всей дури. Отдышаться! Как там мои?
Пришёл в себя я не сразу. Со мной такое бывает, вошёл в раж и действуешь только на инстинктах, проще говоря, мозг отдыхает. Это только уже после горячки боя лезут отрывочные воспоминания того, что творил. Одним словом, бывает. Сам не раз за собой замечал, после некоторых спаррингов, на которых выкладывался полностью, что воспоминания у меня о спарринге отрывочные и действовал я нелогично. Какого лешего, спрашивается, я полез напролом?! Герой хренов, так ведь и убить могут.
Шок от моего бездумного поведения прошёл не сразу. Парни из охраны и возницы искали недобитков и заодно освобождали трупы от самого ценного. Самое паршивое, что психологически я воспринял реальный бой как простой спарринг, а это грозит проблемами в будущем. Зарвусь как-нибудь, и будет подвиг местного Матросова, что бросается своей тушкой на амбразуру…
Старшой что-то рычал себе под нос, Каим матерился на местном, Рауг матом слал кого-то искать верховых лошадей, которых подранили и они убежали хрен знает куда. Итоги боя: трое охранников, два возницы с нашей стороны и два с чем-то десятка жмуров из нападавших. Также у нас было семеро с несерьёзными ранениями. Касательно раненых нападавших, то недобитков просто добили.
По сути, мы легко отделались, да и то четверо с нашей стороны полегли только на неожиданности, пятого комитет по встрече кучей отоварили в ближнем бою. Как нас всех не положили стрелами, сам не понимаю. Тагула жалко, подстрелили в самом начале, сволочи. Ладно бы просто подстрелили, но кто подстрелил?! Какие-то оборванцы, отребье худшего пошиба, местные разбойнички, мать их так.
Брали нас только на неожиданности и за счёт кучи, но вот просчитались. Какое там ехать дальше или преследовать кучку убежавших ублюдков! Трупы обобрать, своих похоронить, лошадей поймать, раны перевязать и прочее…
Не-е, ну какие отчаянные черти, без толковой подготовки, снаряги и особых умений на нас полезли. Видать, жизнь сильно припекла, раз решились. Скорее всего, эти черти не учли, что возницы не просто лошадок погоняют, а к тому же неплохо стреляют. Хотя не такие уж эти черти и сумасбродные. Если бы караван втянулся полностью под перекрёстный огонь, а не залез только головой, то не факт, что мы бы сейчас трупы обирали. Тагула жалко, твари…
* * *
— Влад! Отойдём! Поговорить надо, — старшой зачем-то отозвал к себе. — Твою долю с трофеев получишь, как распродадим этот мусор. Главное, запомни. Ты ничего не видел!
Вот так номер?! А что я должен был видеть? На языке, само собой, вертелся вопрос о том, что я должен был забыть, но я так и не рискнул вопрос озвучить. Впрочем, сама моя недоумевающая гримаса была красноречивей слов.
— Так! Ещё раз и поподробнее, — вздохнул старшой, по-видимому прочитав на моём лице недоумение. — Ты хоть понял, что здесь произошло?
— Нет, — только и смог я из себя выдавить.
— Беда с вами, чужаками. По-твоему, что это такое? — и старшой вытащил из-за пазухи какое-то ожерелье из когтей и клыков. — Звуки барабана слышал?! Как стрелы летели мимо, заметил?
Надо отметить, что хоть мои навыки в изучении языка за время пути значительно продвинулись, но понимал я далеко не всё из сказанного. Отчасти я просто догадывался о смысле по контексту слов, отчасти морщил ум, припоминая знакомые слова. Пока я тупил, переваривая услышанные слова и медленно переводя их на родной язык, старшой решил меня просветить по местным реалиям.
— Магия под запретом. Наши волшебники не любят, когда кто-то сует свой нос в их дела. Амулеты и обереги делают неохотно, им ведь не надо, чтобы у кого-то было оружие против них. Поделки шаманов орков тоже под запретом по этим же причинам. Узнает кто посторонний, что у нас такие вещички есть… — Старшой замолчал и зло прищурился. Взгляд такой злой и острый, что кажется, старшой может взглядом убивать.
Легко ему щуриться, я то не местный и большую часть слов просто не знаю. Если слово «крамиш» я уже узнал и понимал, что оно означает орки, то со словами «шаман», «маг» я просто ещё не сталкивался и условно принял значение слов только из контекста. Я думал и сопоставлял слова чужого языка с чем-то подобным
