Раненые звёзды - Сергей Котов
— Это… очень… необычно, — пробормотала Катя.
— Ну послушай, — снова вздохнул я, — в детстве у меня был пёс. Родители купили его, когда мне было всего четыре. Доберман, я его Боссом назвал. Так вот — он был самой близкой для меня душой в этой вселенной! А ведь он даже не человек, а вообще существо другого биологического вида. Разве это хоть что-то меняет?
— Я… Я не знаю! — Катя смущенно пожала плечами, — я правда не знаю, что сказать.
— Вся эта важность кровного потомства — это ведь наследие биологической системы, где мы живем, — сказал я, — это не наше, личное. Это требования биосферы, передать часть генов. Ты же понимаешь, что твой ребенок — это будет совсем не ты, даже не близко! У него будет половина других генов. А это значит, что его генетический код уже будет уникален! Да, чем-то похож на твой — но совершенно уникален! То же самое — у каждого человека. Кроме однояйцевых близнецов, наверное. Близость вот здесь, — я показал на голову, — и вот здесь, — я показал на сердце, — разве не важнее того абстрактного кода, на котором все это работает? И вообще, — я огляделся, и заметил, как в нашу сторону идут двое в зимней военной форме, — мы слишком долго на месте стоим. Внимание привлекаем.
Катя посмотрела в ту же сторону. Её глаза расширились; она побледнела, потом рванулась вперед, закрывая меня своим телом. Те двое вдруг резко ускорились, доставая на бегу какое-то оружие. Я рефлекторно потянулся к набедренной кобуре, но Катя успела выкрикнуть:
— Не вздумай трогать тюрвинг!
И мир изменился.
4.
Позже, анализируя этот случай, я понял, что мое внимание изначально привлекла какая-то неправильность движений этой пары. Вроде бы они шли как обычно — но то ли амплитуда шагов, то ли сами движения были какие-то неестественные. Как будто марионетку дергали за ниточки. А их бег выглядел и вовсе пугающе: они стелились вдоль земли, почти не подскакивая, только вытягивая далеко-далеко вперед нижние конечности. Язык не поворачивается назвать их ногами.
Когда Катя встала передо мной, свет вдруг сильно изменил оттенок. Все кругом стало красным, как в старой фотолаборатории. И воздух стал густым, как кисель. Я вдыхал медленно и натужно, но при этом каких-то симптомов кислородного голодания не испытывал.
Существа, бегущие в нашу сторону, сильно замедлились; ни дать, ни взять мухи, застрявшие в смоле. На конце повернутых в нашу сторону стволов их оружия вдруг начало быстро расти какое-то черное облако.
Катя осторожно дернула меня за рукав, потянув за собой. Она почему-то шла быстрым шагом, не переходя на бег. Меня это удивило, и я попытался рвануть вперед, увлекая ее за собой, но тут же вынужден был остановиться, вскрикнув от боли. Щеки и открытые части тела будто окатило огнем; было больно. Парка, которая была на мне, задымилась, а мех на капюшоне — обуглился.
Я осторожно поднял руки. Потом попробовал махнуть левой рукой — и тут же почувствовал жжение. Раскалялся сам воздух, как от сильного трения на большой скорости.
Тем временем, черное облако, состоящее из странной маслянистой субстанции, продолжало приближаться к нам — причем куда быстрее, чем получалось идти у нас. Но с линии поражения выйти мы все-же успели. А потом, вопреки моим ожиданием, Катя направилась вовсе не в укрытие. Она уверенно пошла в сторону странных пришельцев.
Когда мы подошли к ним вплотную, мир вдруг вернулся к нормальности: свет снова стал обычным, а воздух перестал напоминать кисель по консистенции и больше не обжигался.
Раньше, чем я успел моргнуть, Катя вырвала оружие из рук обоих нападавших. Один из них вскрикнул, и схватился за кисть. Второй, видимо, держал оружие не настолько крепко.
Эти двое походили на странные пародии на людей. Такие рисовали в старых фантастических журналах. Вроде бы все на месте: глаза, брови, нос, рот — но все это совершенно не человеческое. Глаза — с широкими птичьими зрачками, брови похожи на перья, губы покрыты серыми чешуйками. И уши… эти уши мне кое-то отчетливо напомнили. Я представил себе, как могли бы выглядеть эти глубоко вдавленные основанием в кость хрящевые наросты на голом черепе. Похоже, эти ребята — родственники того парня, у которого после смерти я отнял тюрвинг.
Я на пару секунд впал в ступор, сделав это открытие. Но Катя свое дело знала: ловко заломив конечность первому нападавшему за спину, она свободной рукой направила ствол пистолета, который как по волшебству появился в ее руке, на второго.
— А теперь спокойно, — сказала она, — нам многое есть, что обсудить. Идем медленно и осторожно.
Тот, на кого она навела ствол, не сдвинулся с места, продолжая пристально смотреть на Катю, не мигая, своими круглыми птичьими глазами.
— Вы не понимаете, — вдруг сказал тот, кому заломили руку, — отдайте нам утот. Нам нужнее!
— Вот об этом давайте и поговорим, в более подходящем месте, — улыбнулась Катя.
А в следующую секунду череп говорившего взорвался густыми брызгами темно-красной, почти черной крови.
Тот пришелец, в которого целилась Катя, выстрелил от бедра, сквозь одежду. Она среагировала быстро, и почти смогла перехватить его руку с оружием. Но он все-таки успел направить выстрел себе прямо в грудь. Крови было очень много.
5
— Это твоя штука сделала? — спросил я, — этот фризер?
— Да, — кивнула Катя, — очень редкий артефакт. Не такой редкий, как твой тюрвинг, конечно. Но тоже очень ценный.
— Он, типо, время замедляет, что ли?
— Вроде того, — Катя пожала плечами, — если не учитывать нюансы, то так и есть.
Про нюансы я решил вопросов не задавать. Мне почему-то совсем не хотелось знать, в чем именно они заключались.
— Куда мы едем? — спросил я, снимая пахнущую дымом, обугленную парку.
Катя бросила трупы пришельцев прямо посреди дорожки, проигнорировав просьбы набежавшей охраны остановиться. На КПП ее тоже никто не задержал, и мы с ходу нырнули в салон ее «Ауди».
— В аэропорт, — ответила она, — тут рядом есть один. «Чкаловский» называется.
— Знаю, — кивнул я, — но, кажется, он ведь только для военных. Разве нет?
— Все мы сегодня военные, — как-то слишком серьезно ответила Катя.
Домчали мы на удивление быстро. Пробки были какие-то жиденькие для этого района Подмосковья. Да и Катя нарушала, не задумываясь.
КПП проскочили даже не останавливаясь — массивные железные ворота открылись заранее. Как будто бы нас тут ждали.
Катя выехала прямо на перрон. Кроме нескольких старых Тушек, и пары Ил-76, у
