Центр силы - Лео Сухов
Хотя обманывать себя нехорошо. Не собирался я шастать по местным равнинам в темноте и одиночестве! До сих пор вспоминаю тело Одиночки, и не по себе становится… Бр-р-р-р! Лучше уж дождусь тех, кто меня завтра утром заберёт.
В разливе что-то гулко плеснуло, и я напрягся, крепче цепляясь руками за камни кладки. Страшно было до жути! И ведь я понимал, что два метра от крокодила-то ещё защитят. А вот если лёвик появится, такой же, как Одиночку задрал… Да ему два метра на один прыжок!
Снова гулкий плеск… Долгий такой, будто кит неподалёку вынырнул.
А потом в темноте показались четыре жёлтых огонька. И все они довольно быстро приближались. Но это не зверь, точно! Я пламя факелов ни с чем не спутаю! Это плот с камнем несёт течением.
Бурная река быстро подтащила плот к омуту. А затем его вынесло на гладь воды в разливе. Плот закрутился на струях течения. Он плыл сначала быстро, затем — уже по инерции, медленнее. А потом и вовсе пополз как черепаха, постепенно смещаясь к исходящему речному потоку.
Ничего не происходило, и от этого было почему-то ещё страшнее. Вот снова раздался в темноте долгий плеск… Я напрягся, до рези в глазах вглядываясь в темноту. Старался даже не моргать. И, не отрываясь, смотрел на плот, чтобы если что — не пропустить момент атаки.
Но, как оказалось, пропустить это невозможно. Вот снова раздался уже знакомый плеск… Только на этот раз в свете факелов на глади разлива отчётливо виднелась длинная спина. С тремя продольными гребнями костяных пластин.
Я смотрел на эту спину… А она всё не кончалась и не кончалась, заставляя напрягаться ещё больше…
«Мать-перемать! Да сколько же там тебя?.. — думал я, пока не мелькнул кончик хвоста. — А… Это был ещё и хвост!».
А потом последовала ужасающая атака. Вода рядом с плотом как будто взорвалась, выпуская наружу огромные челюсти. И когда раскрылась пасть с двумя рядами острых зубов, я готов был на что угодно с Намжалом спорить, что это ваще не крокодил. Ни разу!..
Но когда челюсти сомкнулись на камне и плоте, притушив один из факелов, я понял, что бурят был прав. Не, так-то похож… Очень уж характерный вытянутый профиль. А ещё утолщение в том месте, где должен быть нос. Причём испещрённое то ли жабрами, то ли щелями ноздрей.
Только это, скорее, не крокодил, а аллигатор. Очень уж узкий кончик челюсти для крокодила!.. Впрочем, глядя на то, как во все стороны полетели щепки и осколки камня, я быстро кое-что понял. Понял, что мне уже плевать на анатомические подробности!
— Мама! — тихо пискнул я, глядя, как разлетаются брёвна и груз. — Что ж ссыкотно-то так…
Чтобы перемолоть плот с камнями, грёбаный крокодил потратил десять секунд. За это время его челюсти смыкались трижды. Причём львиную долю времени занимало их раскрытие. А вот смыкались они почти мгновенно. С жутким треском и громким щелчком.
Вода на месте атаки вспенилась. Огромное тело — если с хвостом, так вообще метров пятнадцать в длину! — билось и извивалось, пытаясь сожрать добычу. Никак до него не доходило, что ничего вкусного оно не найдёт… Только зубы испортит. Но судя по тому, что я видел, за зубы гигант не переживал. Они у него вообще, может, заново отрастают.
Потухли факелы на реке… Исчез плот и камень… В темноте в последний раз плеснуло, и наступила тишина. А я сидел на столбе, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь перед собой. Сияния звёзд хватало разве что на то, чтобы высветить контуры деталей пейзажа.
Что-то ухало, что-то трещало, что-то свистело в темноте… Но я решительно отмёл любые мысли о том, чтобы слезть со столба и отправиться в селение. Слишком темно, слишком страшно… Борясь с дремотой, я пытался слиться с камнем. На всякий случай, чтобы никто и ничто не обратило на меня внимания.
Восход двух лун я воспринял, как самое радостное событие в своей жизни!.. Они выскользнули из-за холма почти одновременно, будто соревнуясь друг с другом. Свет залил округу и позволил мне нормально осмотреться. Всё так же текла река в бледном свете лун, всё так же оставались пустынными холмы в окрестностях. И только тёмные заросли кустарников изображали из себя подозрительных чудовищ.
А потом я глянул вниз….
Ой ё! Лучше бы я этого не делал!
Лучше бы я вообще сидел, не шевелясь!..
Потому что он сидел, не шевелясь. И все четыре страшных глаза с тройными зрачками, слегка светившиеся в темноте, пялились на меня. С большим гастрономическим интересом.
И стоило моей голове появиться над краем каменной колонны, как он начал действовать.
Его передняя часть, опираясь на четыре коротких мощных лапки, приподнялась над землёй. А ещё двумя передними конечностями он попытался дотянуться до камня. В то время как огромная башка оказалась задрана почти вертикально вверх.
А я отпрянул и жалобно заблеял, когда моё убежище содрогнулось, принимая на себя вес этой туши.
Прямо передо мной, как в замедленной съёмке, проплыла нижняя часть челюсти — белая, покрытая плотными кожаными наростами. В ней было больше метра, вот ей Богу!.. Целый метр с хвостиком этой ужасной челюсти!..
Я прощался с жизнью… Я с ужасом понимал, что не смогу бежать в темноте, а этой твари тьма — не помеха…
А челюсть так и застыла передо мной. Зверь ворочался, пытаясь расшатать мой постамент, но всё было тщетно. Я чувствовал всей задницей, как камни в кладке, цепляясь друг за друга, ходят ходуном туда-сюда. Правда, вскоре оказалось, что от этого они притирались друг к другу ещё сильнее. Ни один ни выпал. Ни один не треснул. И столб не покосился, не накренился…
Но как же мне было страшно, ё-моё!..
Дневник Листова И.А.
День тридцать шестой . У каждого свой ужас.
— Давно он так? — уточнил я, пощёлкав пальцами перед носом у Трибэ.
А тот даже глазом не повёл. Так и сидел с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. Вообще он представлял собой печальную картину… И до ужаса напоминал
