Седьмое правило дворянина - Александр Герда

— Нет, почему же. Слухов много, вот только не знаю каким из них стоит верить.

— А вы начните с какого-нибудь одного, который вам кажется вполне вероятным, — посоветовал Николай Александрович.

— Говорят, что Максим Иванович только официально министр юстиции, а неофициально глава всего сената и ваша правая рука.

— В этом смысле я многорукий и правых рук у меня много, так что князь не одинок, — улыбнулся Романов. — Но и преуменьшать его заслуги перед Империей не буду. Что еще?

— Еще будто бы вашей личной безопасностью заведует, — сказал я то, о чем слышал от Верховцева, который довольно уважительно отзывался о князе.

— Ну отчасти… В общем, я скажу так — все, о чем вы сказали, можно назвать правдой. Так или иначе Максим Иванович имеет отношение ко многим вопросам. Но вот в цель вы так и не попали, — сказал Николай Александрович и посмотрел на Шувалова, который внимательно слушал меня.

— Наверное этого мне знать и не положено, Ваше Императорское Величество, — пожал я плечами. — Тем интереснее становится для меня наш разговор. Я и до этого был достаточно сильно заинтригован, а теперь тем более.

— Да, и в самом деле не положено, — усмехнулся Романов. — Хотя, при большом желании выведать об этом можно было. Тот же Леонид Александрович, может быть, даже поделился бы по секрету с вами этой информацией. Хотя может и нет, не знаю. Вообще, Максим Иванович Шувалов в данный момент является главой Приказа тайных дел. Слышали о таком?

Вот значит как… Выходит, что такое ведомство в Российской империи все-таки существует. То-то Верховцев смутился, когда я ему сказал, что краем уха слышал это название от Владыкина на одном из наших застолий.

Я посмотрел на Шувалова и сказал как есть:

— Кое-какие слухи доходили, Николай Александрович, но уж слишком все покрыто мраком. На самом деле я думал, что здесь больше слухов, чем правды, а оказывается нет. Если такое ведомство имеется, то я не очень понимаю чем оно занимается.

— Имеется, даже не сомневайтесь. Дыма без огня не бывает, верно? — подмигнул мне Романов. — Если уж слухи среди народа ходят, значит и основания для этого какие-то должны быть. Так что Приказ тайных дел существует, просто таблички с названием ведомства вы не найдете. Слишком специфическими вопросами они занимаются.

— Я думал у нас «специфическими вопросами» Бестужев занимается, — сказал я. — Вместе со всей тайной канцелярией…

— Шувалов с Бестужевым часто по своей работе пересекаются, это факт, — кивнул Император. — Но вот вопросы у них все же разные, да и задачи соответственно… Георгия Васильевича каждая собака в России знает и от его фамилии трясется. Так должно быть — он страх нагонять должен и мысли глупые отбивать у всяких дураков. Ну а Максим Иванович… Пусть он сам разъяснит, все-таки его епархия.

— Да чего тут объяснять, Ваше Императорское Величество, Соколов парень умный, сразу сообразит. Но если покороче… — князь на пару секунд задумался, а затем сказал мне так. — Владимир Михайлович, основная разница вот в чем: Бестужев борется с угрозами внутри Империи, ну а мы занимаемся опасностями внешними. Хотя всякое бывает, конечно… Когда нужно, то и здесь зубы обламываем всяким шакалам, если Николай Александрович посчитает нужным нам это дело поручить. Но главное отличие вот в чем — от парней из тайной канцелярии шарахаются в страхе, а вот моих ребят даже в лицо никто не знает. Понимаете?

— Кажется да… — кивнул я, пытаясь упорядочить и немного осмыслить полученную информацию.

— Только не пытайтесь додумывать самостоятельно, — посоветовал мне Шувалов. — Лучше задайте мне интересующий вас вопрос прямо.

— Когда вы говорите про внешние опасности, что именно вы имеете в виду, князь?

— Разные вещи. Иногда мы можем помочь нашему министерству иностранных дел, когда они не в силах найти с кем-нибудь общий язык или им нужно срочно устранить какую-то проблему… Бывают моменты, что дипломаты сказали все, что хотели, и мы выступаем вместо пушек… В этом мире всегда есть чем заняться, — пожал плечами Максим Иванович. — У нас столько интересной работы находится, что сами удивляемся. Вот недавно хлопнули господина Юрьевского, теперь его дружков нужно срочно ликвидировать, а Бестужеву такого не поручишь… На ровном месте хлопот нам прибавил, гадина…

— Да, князь все время мне на нехватку людей жалуется, — сказал Император. — Говорит, с толковыми кадрами у меня проблема, Ваше Императорское Величество…

Сказав это, Николай Александрович замолчал и в это момент я понял, что оба они внимательно смотрят на меня.

Так… Ну хорошо же сидели, разговаривали… Вот что сейчас началось?

Нет, я намеки отлично понимаю, не дурак, слава Богу, но мне что заняться больше нечем?

У меня вон барон де Линьола в подвале сидит, господина Морозова нужно на чистую воду выводить, после него за Болотова браться. До этого момента еще какая-нибудь собака нарисуется…

Кроме того, я ведь еще и на службе нахожусь, и она от меня никуда не денется… Командировки одни сколько времени занимают, вздохнуть некогда. Меня же Гринев с потрохами съест, если я ему скажу, что в еще одну военно-спортивную секцию записался… Очень секретную, правда…

Только, насколько я понимаю, в данном случае работает два правила, где первое следует из второго.

Во-первых, отказывать Императору в данному случае будет плохой приметой.

Во-вторых, дважды никто такого предложения делать не будет, это совершенно точно.

— Вы поняли намек Императора, Владимир Михайлович? — спросил у меня Шувалов через пару минут.

— Да понял он все, Максим Иванович, дайте молодому человеку время, — широко улыбнулся Романов. — Здесь нужно ответственно решение принять. Он ведь не глупый, понимает с какими сложными задачами столкнуться может, так что нужно все тщательно взвесить.

— Я уже все взвесил, Ваше Императорское Величество, — ответил я. — Разумеется, я бы с удовольствием присоединился к команде князя Шувалова, вот только боюсь как бы не подвести вас на службе в Департаменте.

— Вы мне нравитесь все больше, граф, — кивнул Шувалов. — Если честно, я подумал вы сейчас начнете задавать множество самых разных вопросов. Обычно так и происходит.

— С этим я еще успею, — заверил я его.

— Вот видите, князь, не зря я вам в свое