Смерть может танцевать 6 - Макс Вальтер
— Привычка, — пожал я плечами в ответ.
— Да я разве против? — усмехнулся тот. — Просто смотреть на тебя больно, будто ты голый на морозе стоишь, только, наоборот… Ой, в жопу, короче ты понял.
— Так не смотри, я же не принуждаю.
— Очень уж лихо у тебя получается, грех на такое не смотреть. Где так научился?
— В деревне, за козами наблюдал, — ответил я с ухмылкой на лице.
— П-хах! Никогда бы не подумал, что эти твари на такое способны. Ну не хочешь — не отвечай.
— Подъём! — полог в палатке откинулся и к нам заглянул мокрый насквозь дневальный. — Выходи строиться!
Его голова исчезла, а помещение тут же наполнилось шумом. Бойцы повскакивали с кроватей и в спешном темпе бросились одеваться. Не прошло и минуты, как люди гуськом потянулись под проливной дождь. Я не стал исключением, оделся, выскочил на улицу вместе со всеми и занял позицию в строю. Командиры взводов по очереди выкрикивали номера, которые нам присвоили при знакомстве, заодно докладывая об окончании построения. После чего нас всей гурьбой отправили на завтрак под большой навес.
Пока шла раздача, в лагере вновь произошли изменения. Я уже давно уловил мерный стук моторов, а вскоре появились и сами грузовики. Они медленно втягивались на территорию, оставляя за собой быстро наполнявшуюся грязной жижей колею. А следом за техникой, словно зомби, едва переставляя ноги, двигалась колонна пленных. Завсегдатаи лагеря тут же бросились суетиться вокруг людей, послышались резкие приказы, сопровождаемые оплеухами и пинками.
В первые мгновения всё это казалось бессмысленной суетой, слишком хаотично вели себя пленники. Они не привыкли к подобному отношению и никак не могли сообразить: что происходит. Зато военные чётко понимали, чего хотят и вскоре на территории лагеря начали образовываться несколько отдельно стоящих групп. В одну сгоняли детей и подростков, в другую лишь женщин, третья состояла из крепких мужиков, а вот четвёртая включала в себя всех юродивых, по мнению командования, конечно.
Но то, что стало происходить следом, напрочь отбило у меня аппетит, и я с огромным трудом заставил себя продолжить завтрак. Хотелось вмешаться, а ещё перебить всех и каждого, кто приложил к этому руку.
Людей, тех что оказались в стане юродивых, дружной толпой погнали куда-то в джунгли. А вскоре с той стороны прогремели автоматные очереди. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять происходящее. Их только что безжалостно расстреляли, всех, без исключения. Но даже не это было самым отвратительным. Наёмники, что участвовали в процессе, возвращались обратно, обмениваясь шутками и дико хохоча. Судя по всему, они обсуждали только что проделанную работу.
Я понимаю, для многих, кто участвовал, смерть перестаёт казаться чем-то ужасным. Мне и самому довольно сложно испортить настроение очередным покойником, даже если он будет наполовину истлевшим. Но такое… Терпеть подобное выше моих сил и, глядя на обалдевшие взгляды некоторых из соседей по столу, им это тоже не принесло удовольствия. Однако никто, в том числе и я, не стали высказываться, молча продолжили жевать, наверняка гоняя в голове мрачные мысли. Но были и те, кого ситуация улыбнула. На их лицах появилось выражение азартного, хищного оскала. Похоже, что в найм эти люди пошли не только ради заработка, убийство приносило им удовольствие и это тоже не ново.
— Приём пищи окончить, всем строиться! — раздался над лагерем мощный крик.
Бойцы зашевелились, загремели посудой, которую кучами складывали в огромные чаши, где их и будут впоследствии мыть. Мы вновь построились на отдельном пятачке, а те, кто прибыл из рейса, постепенно занимали наши места, охотно работая ложками. Нам в очередной раз повторили задачу, после чего объявили погрузку в транспорт. Уже отъезжая от лагеря, внутри вновь поднялась суета. Я бросил взгляд на часы и кивнул про себя: пришло время утреннего открытия портала.
Всю дорогу, пока мы ехали до точки контакта, я прислушивался и всматривался в горизонт, надеясь увидеть или услышать последствие взрыва. Но ничего так и не произошло. Уж не знаю, что стало тому причиной: или очередь до контейнера с бомбой ещё не дошла, или он просто не сработал. Хотя, возможно, так и должно быть, ведь сам механизм находится в другом мире и взрыв должен прогреметь именно там. Надеюсь, всё получилось, вот только понятия не имею, как это проверить. Остаётся только ждать, когда в лагерь вернётся Мыш, заберёт людей и наверняка отчитается об успешности операции.
*****
— Давай, шевелитесь, вашу мать!
Отовсюду гремели команды, вперемешку с матюками. Бойцы прыгали с бортов грузовиков, поднимая брызги грязи, и неслись в сторону города. Автоматные очереди трелями разносились по округе, то здесь, то там слышались жалобные крики людей. Операция по зачистке очередного посёлка шла полным ходом.
Мне не повезло. Наш взвод попал вовсе не на охрану периметра, как я надеялся, нас заслали в самый центр, откуда мы должны пройтись по спирали к его окраинам. Строгий приказ — зачистить территорию полностью, не оставлял местным жителям ни единого шанса. Бойцы сновали между каменными постройками и пинками выгоняли из них людей целыми семьями. Плачущие женщины с грудниками на руках ни у кого не вызывали и грамма жалости. Стариков убивали прямо на месте, как и тех, кто пытался в страхе бежать.
— Мрази, мля! — послышался чей-то сдавленный голос позади.
Я обернулся, чтобы посмотреть на того, кто полностью разделяет мои мысли и им оказался тот самый воин, что с утра высказывал своё удивление по поводу моей утренней разминки. Он презрительно сплюнул под ноги и поймал за рукав пробегающего мимо него парнишку лет шестнадцати.
— Куда, идиота кусок, убьют ведь! — прокричал он ему в лицо и сопроводил пинком в общую кучу пленных. — Разве это война? Я на такое не подписывался. Чё смотришь?! Нравится тебе?!
— Закрой рот и будь готов к действиям, когда я скажу, — тихо прошипел я ему в самое ухо.
Мужик уставился на меня удивлённым взглядом, а спустя секунду оскалился хищной улыбкой и коротко кивнул. Я же продолжал наблюдать за происходящим, выискивая подходящий момент. Нет, я не собирался вести огонь по наёмникам, несмотря на огромное желание перебить всех и каждого. Вряд ли эти действия смогут что-либо изменить. Скорее всего, нас попросту убьют, притом максимально быстро, а бесчинства продолжатся. Даже в случае победы мы ничего не сможем изменить — на место этих придут другие. Нет, у меня иные планы, хотя смерть некоторых, особо отъявленных
