Тор - Денис Геннадьевич Моргунов
Вспомнив совет Тихого, я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Стиснув зубы, решил действовать. Быстрым движением вскинул обрез и под холодящий душу вой, вырвавшийся из пасти мутанта, выжал оба спусковых крючка. Грохот. Дробь ударила в одну из ужасных морд монстра, не причинив ему особого вреда. Загрохотал автомат Тихого. Мутант взревел, развернулся к нам, угрожающе разинув пасть большой головы. Битва взглядов между мной и зверем была проиграна последним.
Перезарядив обрез, я снова выстрелил. Утробно зарычав, охотник прижался к земле, а затем прыгнул. Застыв в изумлении, я смотрел, как огромная туша, словно в замедленной съемке, летит прямиком на меня.
– В сторону! – пытаясь перекричать шум дождя, заорал напарник.
Выйдя из оцепенения, быстро юркнул вправо. Вовремя. Тварь приземлилась аккурат на то место, где мгновение назад стоял я. Одновременно с очередным сполохом молнии мутант повернул свою рожу ко мне. От нахлынувшей жути по телу пробежала дрожь.
Загрохотал автомат Тихого. Монстр зарычал и ринулся к нему. Трясущимися руками я заменил стреляные патроны, защелкнул стволы, выставил обрез перед собой. Выстрел. Но охотник не остановился. Перезаряжая оружие, я глянул на Маклауда: встав на одно колено, он целился в монстра. Снова выстрелив, я увидел, как чудовище вновь высоко подпрыгнуло. Что-то оглушительно грохнуло со стороны Маклауда. Тут же прогремел взрыв. Тварь с визгом отлетела в сторону.
– Валите его, пока не оклемался! – завопил Тихий, срываясь с места к точке падения охотника.
Спустя миг я, напарник и Маклауд стояли около раненого монстра. Его правый бок разворотило. Взрыв проделал солидную дыру в ребрах, обнажив кровавое, смердящее падалью месиво. От этого вида мой желудок угрожающе сжался.
Перезарядив оружие, открыли огонь. Я и Маклауд стреляли в изувеченное тело, Тихий выпустил весь магазин в большую визжащую башку мутанта. Тварь дернулась в последний раз и затихла.
– Спасибо, мужики. Если б не вы, не топтать мне Зоны, – вытирая с лица брызги черной крови монстра, сказал сталкер.
– Аниматору скажешь спасибо. Андрюха застал его за написанием новой картины, на которой он изобразил это место и твою встречу с охотником.
– А, художник? Давненько с ним не виделись. Но при случае накачаю выпивкой обязательно. А кто такой Андрюха?
Тихий подбородком указал на меня.
– И тебе спасибо, сталкер. Меня, кстати, Маклаудом кличут.
– А зовут, случайно, не Дункан или Коннор? – зачем-то ляпнул я.
– Ух ты! Я думал, о них все позабыли давно. Недавно в Зоне?
– Неделю, – ответил за меня Тихий.
– Да ладно? – удивился Маклауд. – Давненько я не встречал таких продвинутых новичков. Даже бывалые сталкеры при виде охотника штаны пачкают, а ты молодец, не растерялся. Это хороший знак. Чем-то Зоне приглянулся. Такое редко случается. А чего до сих пор носишь гражданское имя?
– Еще не представилось возможности получить новое, – растерянно ответил я.
– Ничего. Значит, так надо. Всему свое время. Да, вот еще что: как надоест этот ворчун, – Маклауд кивнул в сторону Тихого, – или осточертеет в одиночку бродить, вступай в клан «Независимых», буду рад такому человеку и бойцу.
– Кто здесь ворчун? – с улыбкой до ушей возразил напарник.
– Мужики, может, пойдем уже? Я промок до нитки. Сейчас бы посидеть у костра, высушить вещи да поесть.
Глава 13. Шанс все исправить
«Чаще всего выход там, где был вход».
Станислав Ежи Лец
– Что это было? – взволнованно выпалил выбежавший на крыльцо Антибиотик.
– Станция, – процедил сквозь зубы Петрович.
– Как? Что же делать? Что теперь делать?
– Заткнись! Хватит паниковать! Или ты радиации испугался?
– Нет, но…
– Никаких но! – рявкнул Петрович. – Зайди в дом и присмотри за стариком. Нечего ему здесь делать.
Бросив на Крепыша злобный взгляд, Антибиотик скрылся в избе, демонстративно хлопнув дверью. На улицу повалили люди. Сельчане громко обсуждали, что же такое произошло. К Петровичу подошел мужчина, на вид тот еще пропойца. Стараясь держаться на ногах как можно ровнее, пахнув крепким перегаром, спросил:
– Это шо там такое?
Крепыш не ответил. Он пытался сообразить, как действовать дальше. Но местный алкоголик, прилипший как банный лист к заднице, не давал этого сделать.
– Слышь, а ты это… Неместный вроде, – положив руку на плечо сталкера, промямлил пьяница.
Петрович дернулся, сбрасывая с себя конечность обнаглевшего селянина.
– Да я тебя сейчас… – возмутился алкоголик, замахиваясь.
В тот же миг незадачливый драчун распластался по земле, забрызгав ее кровью, хлынувшей из разбитого носа.
– Лучше не вставай, – бросил Крепыш, потирая ушибленный кулак.
Вновь повернувшись к восстающему над черной стеной леса атомному зареву, он почувствовал на кончике языка странный металлический вкус. Стиснув зубы, ощутил, что они покрыты каким-то налетом и кажутся пластиковыми. Развернувшись к селянам, Петрович закричал:
– Быстро все по домам!
– Мужик, да ты охренел! Вали в свой город и там командуй. Нечего нам указывать, – возмутился рослый, широкоплечий детина, угрожающе сжав кулаки.
– Если хотите жить, делайте, что я говорю!
– Поубиваешь нас, что ли? – проскрипела бабушка – божий одуванчик. – Я немцев не боялась, а тебя тем более не боюсь.
Толпа презрительно засмеялась.
– Идиоты! На станции авария! Это не обычный пожар! Сейчас в воздухе столько радиации, сколько вы не получили бы за всю свою жизнь! Чувствуете этот вкус у себя во рту? А как зубы? Сомкните их и поймете, что они словно чем-то покрыты! То-то же! Быстро по домам!
Люди зашумели. Часть селян направились к своим жилищам. Остальные, менее сознательные, продолжали стоять на дороге. Раскрыв рты, они рассматривали мерцающее зарево.
– Хрен с вами. Хотите сдохнуть – пожалуйста. Я пас, – бросил Петрович, взбегая по лестнице.
В доме было шумно. С кухни доносились голоса Антибиотика и Кузьмича. Повышенный тон их разговора не был похож на светскую беседу.
– Почему ты меня здесь держишь? Я к вам со всей душой, а вы, оказывается, бандиты! Вон из моего дома!
– Старик, да ты совсем сбрендил, что ли? Говорю же тебе – на улицу сейчас нельзя. Опасно там. Пойми, наконец, я не желаю тебе зла!
Пройдя по коридору, Крепыш остановился у входа на кухню. Дальнейший путь преграждал Антибиотик. Напарник вцепился в проем, не выпуская Кузьмича.
– Что здесь происходит? – спросил Петрович.
От неожиданности Антибиотик вздрогнул, развернулся. Бледное лицо, широко распахнутые глаза и побелевшие губы говорили
