Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев
– Знаешь, моя бабушка, человек очень верующий, сказала бы: гореть тебе в аду!
– Все мы будем в аду. Но я буду там с вилами.
– Нет, ты точно ненормальный, – резюмировала Тамара и на сей раз продолжать разговор не стала.
Повернулась на бок, зябко пошевелила плечами, закутываясь в собственную куртку, и уже через минуту ее обиженное сопение сменилось ровным, спокойным дыханием.
Все же украинские города, застроенные в советское время, в чем-то красивее своих северных коллег. Больше зелени, да и с полувзгляда видно, что финансов в них вкладывали куда больше, чем, к примеру, в родной город Третьякова, начинавшийся как место ссылки и отсидки разбойного люда. А многие города в тех местах и вовсе разросшиеся до безобразия вахтовые поселки. Неудивительно, что особой красоты от них ждать не приходится. Так что народ на Севере лучше, а вот с условиями жизни – увы, увы…
В отличие от спутницы, Виталий предпочел не бить зря ноги. Местные красоты (имеющие место быть) и достопримечательности в лице одного-единственного загаженного голубями памятника непонятно кому он разглядывал из окна своего автомобиля. Не «паджа», оставленного вместе с Тамарой в укромном месте, а приобретенной по дороге у какого-то ханыжного вида селянина в хлам убитой «Тойоты» года этак девяносто-лохматого выпуска. Стоит копейки, угробить или просто бросить не жалко, дорогу сюда выдержала – самое оно. Умеют джапы технику делать!
А главное, автохлам не привлекал лишнего внимания. За все утро Виталия тормознули и проверили один-единственный раз. Заготовленная дома легенда вполне прокатила. Тамару за это же время тормозили четыре раза, причем в последний ее пытались вытряхнуть из машины и, как подозревали оба, из платья. Пришлось незадачливых вояк того… утилизировать. Когда Виталий подоспел, все уже было кончено. Обращаться с оружием девчонка умела, а ситуация, в которой он ее подобрал, научила вначале стрелять, а потом уже смотреть, кого она, собственно, убила.
Но вообще, по сравнению с предыдущими днями, на дорогах царило некоторое подобие оживления. Сновали туда-сюда грузовики, издали довелось наблюдать солидную танковую колонну, пару раз над самой землей прошли украинские штурмовики, а один раз прошелестел вертолет. Опять же, с трезубцем на фюзеляже.
Оптимизма происходящее не вызывало совершенно. Виталий понимал, что не все смогли вбомбить в землю в первые дни операции, отдельные самолеты могли – и должны были! – сохраниться. Равно как и танки, и прочая техника. Но вот такая толпа, да еще средь бела дня и особо не скрываясь, выглядела нонсенсом. Очень похоже, не все в этой операции шло так гладко, как предсказывали аналитики.
К слову, насчет аналитиков разговор начала Тамара. За завтраком, попытавшись ввернуть фразу, услышанную, как понял Виталий, дома, причем по телевизору. Взрослая женщина вроде бы, а в сказки верит.
Зевнув (совершенно неподдельно, к слову, все же утро было еще раннее), он лениво отмахнулся:
– Я не очень уважаю публичных аналитиков. Они, как правило, неплохо объясняют, почему случилась та или иная проблема. Но никогда не могут сказать заранее, что вот сейчас это будет и что надо сделать, чтобы ее избежать или использовать в свою пользу.
– Никто?
– Те, кто могут, на экране не мелькают, они на серьезных людей работают. Но и они слишком часто ошибаются.
Спорить тут было сложно, и дальнейший завтрак прошел в молчании. Ну а потом – вперед! Разжились по пути второй машиной и по-черепашьи, то есть медленно, однако неудержимо, двинулись к цели.
Все резко изменилось ближе к обеду. В высоких штабах, очевидно, получили информацию об активности местных вояк и сообразили, что это жу-жу неспроста. И небо вдруг загудело. Сразу не меньше десятка вертолетов прошли на бреющем полете, едва не цепляя кроны деревьев, и принялись радостно сносить все, что видели.
Тамара среагировала на редкость адекватно, крутанув руль и съехав с дороги в кювет. Машину она водила отменно, чувствовалась серьезная школа, и потому джип не только не перевернулся, но и вполне уверенно дополз до громадной ивы, под ветвями которой довольно качественно спрятался.
Виталию повезло меньше: его пузотерка застряла на первых же метрах, и потом ее пришлось вытягивать на буксире. Пока же он пробкой выскочил из машины и бегом рванул следом за Тамарой: паршивое укрытие казалось ему лучше, чем никакое.
К счастью, вертолетчики не обратили на них внимания: то ли разглядели, что имеют дело с гражданскими, то ли, что вероятнее, не стали размениваться на такую мелочь. Вместо этого они лихо причесали дорогу в паре километров южнее. Что там было, Виталий рассмотреть не смог, но горело знатно. Что уж там было дальше, ни Виталий, ни Тамара не видели, поскольку их отвлекло куда более интересное зрелище.
Самолеты местных ВВС появились внезапно: все же скорость даже порядком устаревших МиГ-29 из первых серий для человеческого глаза запредельно высока. Однако вмешаться, да и вообще хоть что-то сделать они не успели. Очень похоже, и не собирались, поскольку озабочены были сохранением собственной шкуры. Правда, у них это не слишком получилось. Оставляя едва заметный белый след, небосвод пересекли ракеты. Так быстро, что не имей Виталий немалого опыта лицезрения подобного действа, он бы и не понял, что произошло.
Головной МиГ резко, почти вертикально ушел вверх, лихо набрал высоту и тут же начал проседать назад, удерживаясь лишь согласованной работой двигателей. Колокол – так, кажется, называлась эта фигура. Второй же попытался сделать то же самое, но чуточку не успел. Ракета настигла его, в хвостовой части машины полыхнуло, и она тут же перешла в планирование с быстрым снижением.
Еще через секунду МиГ поразила вторая ракета, и истребитель, лишившись половины крыла, начал валиться набок. Но прежде чем он перевернулся и неуправляемым, беспорядочно вращающимся куском металла рухнул на землю, в небе развернулся купол парашюта. Катапульта сработала штатно.
– Смотри-ка, успел.
Виталий посмотрел на азартно сжавшую кулаки Тамару и безразлично пожал плечами:
– Там вроде бы автоматика.
– И все равно, повезло!
– Угу, и парашют раскрылся.
