Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера — 3 - Семён Афанасьев
— Да и пёс с ними, — прокомментировала Ана на весь обеденный зал, пиная Юнь. — Значит, стенка на стенку изо дня в день.
Затем она позволила китаянке подняться на ноги:
— Кстати, забыла тебе сказать о сюрпризе.
Сяовэнь, не дожидаясь продолжения, с нечленораздельным криком активировала второе боевое приложение.
Следующие две минуты Эрнандес расчётливо и жёстко выбивала из соперницы дух, демонстрируя удивлённой школе: деньги на расширения двойного назначения есть не только в семьях Чень и Али.
На заднем плане аквариумной рыбой в стекло билась мысль: хорошо, что у Рыжего плохое зрение. Не видит подробностей в деталях со своего места и, соответственно, не нервничает из-за избиваемой девчонки, пусть даже она из другого лагеря и с той стороны баррикад.
Конечно, Виктор однозначно посмотрит это всё потом в записи — но эффект будет уже не таким. Менее шокирующим.
***
Интерлюдия
"Дальхис, прости что отвлекаю. Зачем ты беспилотник потратила?" — она была готова поспорить, что супруг отлично знал и видел, чем и где занимается его жена.
Просто развлекался.
"Чтоб Тика Хамасаки подписала со своей стороны протокол намерений между нашими компаниями" — урождённая Эскобар добросовестно ответила правду. — "И ты бы не галдел о таком по сети, а? ".
"Линия защищена. Она подписала?! " — в интонациях мужа проступило зримое напряжение.
"Ещё нет самого протокола. Будет составлен позже, когда я освобожусь отсюда. Тогда и подпишет" — латиноамериканка посчитала супружеский информационный долг исполненным в необходимом объёме и на время заблокировала мужа, чтобы не отвлекаться.
— ... Дело закрыто в связи со смертью потерпевшего! Законная компенсация в размере ... будет выплачена наследникам за счёт ... — судья, согласившийся со всеми доводами адвоката, как раз заканчивал читать решение первой инстанции.
Фархат Али, упокой Иисус его душу, может быть и смог бы как-то оспорить своё неправомочное пребывание на территории учебного корпуса школы — если бы был жив.
Сейчас же, его пальцы из сомнительной перспективы решительно перешли в разряд нереального.
— ... внести платёж?
— Прямо здесь и сейчас, ваша честь. — Дальхис потеряла ещё минут десять, оплачивая судебные издержки.
Сегодняшний день был определённо удачным, во всех отношениях.
***
Ана била Юнь жёстко, не делая скидок на женский пол. Я даже не думал, что она так может.
Миру для моего удобства, чтобы было видно, подвесила мне перед носом голограмму, для чего объединила наши с ней концентраторы в сеть.
Изо рта и носа китаянки летели слюна и кровь, голова моталась из стороны в сторону. Сяовэнь падала, поднималась и снова падала.
Всё это происходило если и не в полной тишине, то, во всяком случае, почти беззвучно — зал столовой молчал.
Айя всю экзекуцию тревожно и пристально наблюдала за мной, а не за мероприятием. Я ждал, что она что-то скажет — но Мартинес только крепче сжимала мою ладонь и закусывала губу.
Тика Хамасаки как подгадала: её звонок раздался сразу после слов Эрнандес "Для этой перемены достаточно".
— Нам нужно поговорить. — Голограмма опекунши огляделась по сторонам и не выказала никаких эмоций.
— Я в школе.
— Тогда после следующего урока в столовой. Жди. — Изображение исчезло.
Эрнандес во время драки порвала пуговицы на рубахи и вместе с Миру и Айей отправилась в раздевалку — найти что-нибудь спортивное, чтоб, к-хм, привести себя в более-менее приличный вид.
Я лениво ковыряю свою порцию — после увиденного аппетит резко снизился. Вроде мы и правы во всём, но как-то это... неправильно?
А с другой стороны, если верить школьному чату (который я теперь свободно читаю), подобные разборки даже между слабым полом — в порядке вещей здесь.
Учащиеся гораздо больше озабочены кандидатурой Ченя и тем, как он будет уживаться с Эрнандес в одной обойме — нежели травмами китаянки.
Видимо, при её расширениях и на фоне местного уровня медицины шокирован только я.
— Хорошо, что ты остался и не пошёл с девками. Как раз хотел поговорить. — За мой стол садится абсолютно незнакомый тип.
Воспоминания предшественника говорят: он учится на год младше, тоже русский, отсюда и язык.
Другое дело, что сам Витя Седьков о нём вообще ничего сказать не мог: не общались, не разговаривали, не контактировали.
— Я тебя не звал и это место занято.
Он действительно уселся на стул Миру.
— Когда долги отдавать планируешь? — соотечественник игнорирует мои слова и с короткого расстояния смотрит глаза в глаза. — Ты сейчас приподнялся, я удивлен. Неожиданно и удачно. А я думал, тебя здесь так и похоронят! Кстати, что именно у тебя стоит? Залей и мне, пригодится.
Он, не стесняясь, активирует аналог сканера и по-хозяйски исследует меня, как так и надо.
— Тебе в лоб дать? - предлагаю хотя бы для того, чтоб не чувствовать себя дураком. — Приличия с тобой не ночевали?
- А причём тут приличия к тебе? - он не хамит, не старается задеть.
Именно что честно удивляется и думает вслух.
Глава 12
— У тебя есть ровно три секунды, чтобы объяснить, что ты за моим столом делаешь. — Парадокс, но появление "соотечественника" возвращает мне аппетит и переключает мозги с самокопания на более насущное. — Я у тебя в долг не брал и тебе ничего не должен. Как и кому-либо ещё.
Это не совсем правда, но не думаю, что Хамасаки и мои латиноамериканки имеют какое-то отношение к тому, что подразумевает этот собеседник.
Спросить бы, как его зовут — да уже не в масть получится.
— Я Фомичёв, Сергей. — Он говорит это сам (ни малейшей ассоциации). Его взгляд и поза преисполнены сдержанного достоинства. — Из второго разделительного сегмента. Здесь в рамках оговоренного обмена и по культурной квоте. Из тех самых Фомичёвых, — добавляет тип с многозначительным намёком на некие грандиозные обстоятельства.
Знать бы ещё, что там за ботва.
Старательно задумываюсь, напрягая память предшественника — по нулям. Но зато всплывает, что лет с четырёх ни о каком разделительном сегменте и даже об элементах родной культуры вокруг семьи Седьковых речь не шла: перед попаданием сюда они сменили пару промежуточных точек никак не в русском секторе.
Это точно.
— А я Седьков. Не могу ничем похвастаться,
