Мастеровой - Анатолий Федорович Дроздов
— Был я на берегу, — начал Федор. — Видел мертвых князей, но сам не убивал. Подобрал несколько сотенных и убежал. Испугался очень.
— Снова врешь! — сморщился «волк». Игнат вскочил.
— Погодите, ваше благородие! — поспешил Федор. — Посудите сами! Как можно простецу Осененного убить? У тех щиты.
— Ты откуда знаешь?
— На военной службе видел. Приезжали на учения в полку.
— Читал в полицейском протоколе, — усмехнулся «волк». — Только врешь ты, Кошкин. Можно простецу Осененного убить, если неожиданно напасть. Что ты сделал, бросив камень. Или же ударил им. А чтоб не врал далее, расскажу, почему не верю. Не знаю, для чего на Юсупова напал: может, испугался, может, из-за денег, но убил точно. Подобрав перстень, нацепил его на палец. Заключенная в камне душа подселилась к тебе, подсказав, что делать дальше. Ты уехал из Москвы, перебрался в Тулу, поступил на оружейный завод, где себя и выдал.
— Это чем? — поинтересовался Федор.
— Прежний Кошкин был обыкновенным мастеровым, — терпеливо объяснил «волк». — Хорошо работал, жил в казарме, посещал трактир — жил как все. Прибыв в Тулу, первым делом снял квартиру в доме, где живет богатая публика — с ванной и клозетом. Плата не смутила.
— Так всегда мечтал барином пожить, — объяснил Федор.
— Помолчи! — приказал «волк». — А не то вновь Игнат займется. Слушай далее. Новый Кошкин заговорил по-французски, да еще бойко. Это где ж мастеровых языкам учат? На заводе поразил всех знаниями. Усовершенствовал производство, изобрел револьвер. По нему, кстати, тебя и нашли, — усмехнулся «волк». — Опрометчиво было называть его своим именем.
— Это генерал велел, — буркнул Федор.
— Пусть так, — кивнул «волк». — Как бы ни было, но стал совершенно другим. А все подселенная душа. Она, кстати, кем была?
— Инженером-оружейником, — сказал Федор.
— Вот и разобрались, — хмыкнул «волк». — Так бы сразу.
— Вы дозволите спросить?
— Говори! — разрешил «волк».
— Что со мной будет?
— Это князь решит, — пожал «волк» плечами.
— Он знает обо мне?
— Пока нет, — «волк» встал. — Сюрприз будет. Игнат, тащи его в коляску! Едем на вокзал.
Боевик вскочил, в этот миг Федор выстрелил. Игнат рухнул как сноп. Пуля в грудь — это серьезно. «Волк» вскинул пистолет, но опоздал — Федор выстрелил раньше. Все-таки револьвер в таких делах быстрее. Получив пулю в живот, «волк» выронил пистолет и упал на бок. Федор встал, подошел к нему и ногой перевернул на спину. «Волк» застонал.
— Отвези меня в больницу, — попросил, прижав руки к животу. — Обещаю, что отстану. Никогда более не увидишь.
— Отвезу, — пообещал Федор. — Если скажешь правду. Кто еще знает обо мне?
— Только мы двое, — простонал раненый. — Никому не говорил. Я всегда так делаю.
— Делал, — уточнил Федор и поднял револьвер.
— Ты же обещал! — возмутился раненый.
— У тебя пуля в кишках, — объяснил Федор. — Все дерьмо из них вытекло в живот. Доктор не поможет, помирать будешь в мучениях. Я от них избавлю. Помолиться хочешь?
— Чтоб ты сдох! — плюнул раненый. — Все равно тебя найдут. А не я, так другие.
— Это как сказать, — хмыкнул Федор и нажал на спуск.
Раненый дернулся и обмяк. Отойдя от него, Федор проконтролировал Игната. Тот был мертв. Пуля, выпущенная из коротыша, угодила ему прямо в сердце. Федор сунул револьвер в кобуру и обыскал убитых. Первым делом вытащил из жилетного кармашка «волка» ключ от наручников. Сняв браслеты, зашвырнул их в реку. Вывернул карманы убитых. Оружие, бумажники, документы свалил у костра, где внимательно рассмотрел. Документы бросил в костер, где их пожрал огонь. Вытащил деньги из бумажников, свистнул, оценив их количество, и засунул в карман. В портмоне «волка» обнаружились визитки. Федор взял одну и поднес к костру. «Хоффман Карл Готлибович, — гласил отпечатанный на мелованной картонке текст. — Частный сыщик». Далее следовал адрес и телефон.
Федор сунул визитку в карман, остальные вместе с портмоне полетели в огонь. Подобрал связку ключей, обнаруженных у «волка». После чего стащил с себя одежду. Перед этим зашвырнул в реку оружие похитителей — пистолет «волка» и наган Игната. Поеживаясь от холода — октябрь как-никак, он оттащил трупы к берегу, а затем, зайдя в воду, поочередно спровадил их к стремнине. Тела скрылись под водой с тихим плеском.
— Полежат с недельку, раздуются и всплывут, — прокомментировал Друг. — Течением понесет к Оке. Может, там поймают, — он хохотнул. — Концы в воду.
— Душегубы мы с тобой! — буркнул Федор, подбежав к костру. Его кожа посинела, зубы выбивали чечетку. — Обязательно было убивать?
— А у нас имелся выбор? — возмутился Друг. — Или мы их, иль они нас. Этот князь нас бы сжег или что он там умеет? На хрена такое удовольствие! Ты их рожи заценил? Навидался я таких — наверняка у каждого по кладбищу за спиной…
Под его ворчание Федор обогрелся у костра, натянул одежду, после чего подбросил хворосту в огонь и внимательно осмотрел все вокруг. Следов от похитителей не осталось, если не считать примятой травы и полос от волочения тел. Ничего, выпрямится трава. Да и кто станет искать? Мало кто костер на берегу жег и к воде ходил? Подойдя к пролетке, Федор сел на облучок и погнал лошадку к Туле. Не доехав до центра, спрыгнул с облучка и, сказав кобылке: «Но!», бросил вожжи. Та повлекла пролетку дальше. Лошадь — умное животное, дом найдет. Нет сомнений, что похитители наняли экипаж здесь, пусть возвращается к хозяину. Тот обматерит арендаторов, но кипеж подымать не станет — лошадь с экипажем воротились.
По пути домой Федор заглянул в трактир, где выпил водки — от простуды, и чтобы снять стресс. Похлебал щей с говядиной и отправился к себе. Дверь ему открыл швейцар.
— Припозднились вы, Федор Иванович, — буркнул недовольно.
— С дружками в трактире засиделся, — объяснил Кошкин и дыхнул перегаром. — Не сердись, Клим. Вот тебе за беспокойство! — он сунул ему гривенник.
— Благодарствую! — расцвел швейцар. — Сладко почивать!
В комнате Федор стащил с себя одежду, умылся и почистил зубы. После чего завалился в кровать. Спал он крепко, снов не видел
