Наблюдатель - Александра Лисина
Потом, наверное, ее можно было снабдить новой душой и передать во владение следующему смертнику. Но именно поэтому скорее всего «барьерники» в итоге и отказались от такого способа привязки оружия. А если вспомнить, что именно браслет с некко внутри превратил Ло в рабыню, да еще создавал для нее пожизненную привязку к хозяину, то кто даст гарантии, что эти устройства не работают точно так же? И кто докажет, что управление ими нельзя настроить на одного-единственного человека, который сможет повелевать армией абсолютно послушных ему солдат?
Интересно, а тагоры сделаны по такому же принципу?
Перейдя к следующему стеллажу и кинув быстрый взгляд на разложенное там оружие, я поморщился.
Да.
И тагоры. И браслеты. И вон те штуки, которые подозрительно напомнили мне взрывательные амулеты сиульцев из клана Ночи.
Выходит, это не просто склад для текущей работы и починки вышедшего из строя оборудования. Это еще и неприкосновенный запас, стратегически важный груз, заначка, которая при наличии достаточного количества тагоров нового поколения могла веками пылиться без дела. Но при необходимости с одного такого склада можно было в считаные часы заполучить целую армию смертников, которых после, в случае чего, не жалко пустить в утиль. А потом набрать молодых дураков снова. И опять. Столько, сколько понадобится, каждый раз получая в свое распоряжение одноразовых болванчиков, жизни которых не будут стоить ни гроша.
Жестоко, скажете?
Но в древние времена умели мыслить с размахом и цинизмом опытных политиков. Не знаю, правда, почему это оружие и артефакты не уничтожили сразу, а оставили лежать здесь в таком виде, но в руки Ковену оно попасть не должно.
К несчастью, Дол его уже видел. А данная Ордену клятва и амулет правды, в случае чего, не позволят ему смолчать, даже если он сам поймет опасность этого оружия. При этом он оказался неплохим парнем. Надежным, неунывающим, смелым. А проблема заключалась в том, что если я хочу сохранить факт существования этого склада в неприкосновенности, то карателя мне скорее всего придется убить.
* * *– Ты чего такой хмурый? – спросил Дол, когда мы встретились на просторах гигантского склада и я посмотрел ему в глаза. – Что-то не так?
Я промолчал, пинками загоняя матрицу Шала поглубже и стараясь не думать, каким именно способом будет удобнее избавиться от парня. Холодная рассудительность карателя подсказывала, что лучше сделать это тихо. Прямо здесь, сейчас, все равно в форте Дола никто не хватится. К тому же под заклятием стазиса труп даже за тысячу лет не сможет разложиться, поэтому ни запах, ни выпорхнувшая из тела душа не привлекут к себе внимания людей или сборщиков. Тагор у меня с собой. О нем мальчишка не догадывается, поэтому его смерть будет легкой и быстрой. Да и Изю, если что, можно попросить об одолжении…
Но что-то отчаянно противилось спокойной, тщательно выверенной логике чужой матрицы, да и личность Лурра была категорически не согласна. Поэтому я только посмотрел на обреченного парня, ненадолго заглянул в его темные, почти черные глаза и… со вздохом отвернулся.
Позже.
Если не найдется иного выхода.
Возможно, кто-то скажет, что я бесхребетный слизняк, болтливый слюнтяй, способный только рассуждать и не способный сделать. Но убить человека вот так просто означало дать преимущество не самой лучшей части моей души. Сдать уже мертвому и надежно похороненному Шалу несколько важных позиций, тем самым лишая себя права оставаться собой. И, зная о том, насколько прагматично-жестоким он был, я бы не хотел делать это без веских оснований.
– Все в порядке? – беспокойно спросил Дол, к счастью, не увидев, как в этот момент изменилось мое лицо.
Я качнул головой:
– Эти вещи зачарованы. И совсем не так, как те, что надеты на тебе сейчас.
– Так они же зачарованы не на смерть, – рассмеялся каратель, но когда я быстро обернулся и вперил в него тяжелый взгляд, он неожиданно осекся. – Что… с ними настолько плохо?
– Каждая из этих вещей несет смерть своему владельцу. Заключенная в них магия… она очень старая. И питается не просто от хозяина – она забирает его жизненную силу. А вместе с ней и душу.
– То есть если я надену такой браслет, то умру?
– Не сразу, – кивнул я. – Но да, умрешь. Причем чем больше вещей ты наденешь, тем короче будет твоя жизнь. Поэтому я и сказал: не трогай здесь ничего. Ни один маг потом не поможет тебе от них избавиться.
На лбу парня пролегла глубокая морщинка.
– Получается, мы наткнулись на хранилище запрещенных артефактов?
– Именно.
– И что ты собираешься с ними делать? – задал неожиданный вопрос Дол.
Я на мгновение замер, когда мы во второй раз пересеклись взглядами. А подметив в глазах парня какое-то странное выражение, медленно проговорил:
– Предпочел бы все здесь законопатить и забыть о том, что видел. А еще лучше взорвать это место, чтобы даже следов не осталось.
– Почему?
– Потому что использовать одушевленные артефакты такого уровня – все равно что посадить за запястье голодного некко, наивно полагая, что он принесет пользу. Платить ему собственной душой, поскольку иной платы твари не принимают. Тебе хотелось бы этого? Ты, каратель, смог бы заключить сделку с мертвыми душами, которых когда-то поклялся истреблять? А твои братья по оружию?
Дол непроизвольно поежился:
– Ты уверен, что это именно некко?
– Я маг, поэтому вижу, какая у этих вещей начинка. В твоем тагоре ничего подобного нет. Он чистый. А эти… стоит только один раз коснуться такого предмета, как он до конца твоих дней присосется к твоему телу и не отлипнет от него, пока не выпьет досуха.
– Карателей, безусловно, мало, – сухо продолжил я, когда парень всерьез задумался. – И с годами, по мере износа тагоров, их становится все меньше. Само собой, вещи с этого склада могли бы исправить ситуацию. Орден можно было бы усилить. Оживить. Влить в его ряды свежую кровь. Но когда я смотрю на эти полки и думаю о том, почему вас стало так мало, то знаешь, ответ напрашивается сам собой. Не зря эта магия находится под запретом. Не зря эти склады закрыли так, чтобы даже каратели сюда не попали.
– Но почему тогда их не уничтожили? – поджал губы Дол. –
