На пороге перерождения (СИ) - Казаков Виктор Григорьевич

Большая часть доспеха солдата была покрыта ярко красным цветом. Лишь в редких вкраплениях цвет менялся на чёрный — в основном, на изломах рук и ног. Все части были литые, с извилистым рельефным рисунком, отзеркаленным на обе стороны. Элементы для плеч и предплечий не только закрывали части тела, но и продолжались выше, вырисовывая вокруг что-то вроде языков пламени, заострённым концом которых можно было и прирезать. То же самое относилось и к ногам.

Ну и самое главное — шлем. Шлем совсем не походил на часть доспеха. Скорее, это была голова монстра, с которого сняли кожу. Монстра без лица. На нём остались одни кости, этими костями он и обхватывал головы носивших его стражей. Устрашающий и одновременно завораживающий набор. Меня слабо передёрнуло.

Удивительно, но стражи двигались без какого-либо стеснения. Весить такой костюм должен был не мало. Но, глядя на то, с какой лёгкостью, солдаты поднимают ноги, и на то, как один из них без проблем крутит головой, разминая ту по дороге, я сделал вывод, что ношение доспеха не составляет особого труда и не доставляет особого дискомфорта. Ведь я всё ещё помню, как единственный раз в жизни примерял перианское облачение, просто ради интереса — чтобы повеселиться, и отыграть какую-нибудь дурную сценку по типу «я не лучник, я пехотинец». После того раза мышцы с непривычки болели ещё неделю.

Я отодвинулся обратно — назад, в тень повозки.

— Что, испугался? — решила поиздеваться девчонка.

— Что, решила поговорить?

Она злобно дёрнула уголками губ, а затем отвернулась к решётке. Ну и зачем только открывала рот? Что за вредная особа?

Проехав по узеньким улочкам города, мы выехали на широкую, длинную площадь, по которой то и дело сновали повозки. Никакого порядка — всё хаотично и нестабильно. На моих глазах дважды чуть не сбили человека, просто пытавшегося перейти улицу.

Вокруг стража, очень много стражи. Чуть ли не каждая подворотня забита разгуливающими всюду стражами.

Люди одеты… богато. Если конечно можно так выразиться. Что такое тога? Судя по всему, здесь никогда не слышали о такой вещи как тога. Или же я просто сильно отстал от времени. Тайканцы, бегущие за прогрессом и модой, и, судя по всему, создающие эту самую моду, шагнули далеко вперёд. Женщины, в основном, носили длинные платья — в пол. Крытые, цельные. Из ткани разного покроя и цвета. С капюшонами и без. Со стильными вставками на воротниках или с хитрыми узорами на рукавах. А некоторые из дам, особо уверенные в себе и своей фигуре, и вовсе явились в мир чуть ли не голышом. Прикрывала их, разве что, только прозрачная ткань, через которую запросто можно было разглядеть все изгибы тела. И не только… В какой-то момент я понял, что меня загипнотизировал вид еле прикрытой женской груди.

«Это что ещё за похабщина?» — тут же возмутился я.

Нет, спорить не стану — уж очень соблазнительно. Но нельзя же в таком виде на людях появляться.

Это цивилизованный мир. Кажется, тайканцы шагнули далеко вперёд по отношению к моде. Средневековые постройки, античные нравы и мода искушённых царей древнего мира.

«Снова чувствую себя каким-то деревенщиной», — еле оторвав взгляд от женского достоинства, подумал я.

Ожидал от Ми шутки в свой адрес, по поводу того, что я и есть деревенщина, но девушка на удивление, промолчала. Кажется, слишком уж плохого мнения я о ней.

Мы повернули. Повозка поехала не прямо, а медленно поворачивала в сторону — как будто описывала какой-то полукруг. Из-за особенностей крытого металлического короба, в котором мы сидели, было не видно, что происходит снаружи — за миром можно было наблюдать только через заднюю решётку.

Я снова пододвинулся к краю, заинтересованный тем, куда же мы едем. В какой-то момент уличный шум спал до минимума. На дороге, по которой мы проезжали не было практически никого. Выглянул наружу, и понял, что та перекрыта стражей. Они пропустили нас, но больше не пропускали никого. По краям тоже стояли стражники. Неподвижные и пугающие. Казалось, это просто статуи.

Тишина, резко сменившая уличный шум, начала сходить на нет, когда вдали послышалось отчётливое скандирование. Такое далёкое и такое близкое одновременно. Я снова прижался к решётке и увидел, что в этот самый момент мы объезжаем арену. Величественную арену, высотой с городские стены и шириной с… такого огромного здания я ещё не видел никогда и нигде. Эта арена могла соперничать, разве что, с той самой крепостью, в которой полегла вся моя армия. Десятки арочных сводов покрывали каждый из уровней этого сооружения.

«А это что ещё такое?» — я вгляделся в блики, сверкающие в арках.

Обычное стекло. Ничего необычного.

«Обычное стекло?» — да я даже слова-то такого не знал.

Ты ведь просматривал видеозаписи. Что, неужели ни разу не обращал внимания на окна?

«Действительно, — задумался я, — кажется, что-то такое было».

Однако, вид волшебного, так называемого стекла, не отпускал меня ещё несколько секунд. Я, словно ребёнок, удивлялся тому, как эти долбаные тайканцы умудрились закрыть все своды водой. Да и не простой водой, а застывшей. Лёд? Конечно нет. На улице слишком тёплая погода, чтобы лёд не растаял. Это было стекло…

Шум усилился, отвлекая от наблюдения. Я мысленно одёрнул себя — стоит быть аккуратнее. Если Ди-Кей хотела бы меня прикончить, она бы с лёгкостью сделала это прямо сейчас — пока я по-детски наблюдал за материалом, о существовании которого узнал буквально только что.

Скандирование превратилось в отчётливо слышные выкрики — грум! Грум! Грум! Я не сразу сообразил, что это имя. Сначала показалось, что люди просто кричать какую-то непонятную чушь. Но Ми быстро поделилась очередной своей догадкой, и я решил согласиться с ней — это явно было чьё-то имя.

Не чьё-то, а монстра, с которым вам предстоит сразиться.

«Кажется, народ его любит».

Ми ничего не ответила. А ведь могла бы и поддержать!

Я посмотрел на Ди-Кей.

— Ну что, готова сдохнуть?

— Сам готовься!

Не обращая никакого внимания на грубость, я поинтересовался:

— Как думаешь, что это за монстр такой? Говорят, ещё никто не возвращался после боя с ним.

Девушка продолжала настаивать на своей наглости и невоспитанности.

— После боя со мной тоже никто не возвращался, — самоуверенно кинула она.

Выражением лица я дал понять, что оценил уровень её самолюбия. Отвернулся обратно к решётке, как вдруг…

— На сражения с ним отправляли целые команды, — заговорила девушка. — По пять и даже семь человек. Никто не вернулся. Ни одного.

Внезапная разговорчивость сильно меня удивила, но выпендриваться я не стал. Если контакт налаживается, то глупо портить всё своими шутками и подколами. Нам ведь ещё сражаться вместе. И я совсем не уверен в собственных силах…

Повозка притормозила, после чего резко свернула влево. Через пару секунд нас накрыла тьма. Тьма и прохлада. Скандирование эхом разносилось по коридору, в котором мы оказались. Мы ехали по длинному двух-трёхметровому проходу, со свойственным строению арочным сводом. Тьма, которая сначала окутала нас своим одеялом, начала рассеиваться. Но буквально перед самым рассветом повозка снова свернула влево — в помещение с более низкими потолками. Выглянув наружу я увидел, как закрывается проход. Нам отрезали все пути отступления.

Наконец движение прервалось — повозка остановилась. Застучали доспехи спешащих стражников. Двое подошли сзади, открыли решётку, и приказали выбираться.

Мы осторожно выпрыгнули наружу, оказавшись посреди мрачного помещения, освещённого исключительно при помощи факелов. Шум зрителей, из раза в раз повторявших одно и то же продолжал расползаться по комнатам арены. Взглянув наверх, я захотел помолиться вечным — хоть бы всё тут не обрушилось. Из-под камня, которым была сложена комната, да и всё строение в целом, то и дело вырывались струйки песка, быстро разлетающиеся при падении, и осыпающиеся на землю небольшим слоем пыли. От темницы помещение отличалось разве что только размерами.