Орканутый (СИ) - Ра Дмитрий

— Дай гриб! — зафыркал я в отвращении и ужасе. — Дай! Дай!

Первый раз рыжая слегка улыбнулась и швырнула мне вкусняшку. Лишь бы подействовало быстро. Меня еще на пару минут хватит и все — вывернет так, что будет слышно на километр. Никогда не думал, что существуют такие желудочные позывы просто от отвратных вещей и бурного воображения. Да, я прекрасно представлял, что скоро буду в твари, в желудке у которой переваривается гоблинский язычок в пряностях. А что он успел сожрать до этого? Гоблинову пипирку, причмокивая за щечкой?

О-о-о-о!!!

Все сомнения улетучились мгновенно. Срать, что наркота. Закинул в рот гриб и не жуя проглотил.

— Э-э-э, — медленно протянула ко мне руку Аша, словно в попытках что-то предотвратить.

— Что?! — чуть не заплакал я. — Только не говори, что гриб перепутала.

— Да не-е-е. Его… нюхать надо… споры…

Глава 15. Проблема с демографией

Когда-то меня вела дорога приключений… а потом мне прострелили колено… Я летал в космосе, кормил деток ебучих маленькими гоблинцами. А потом пришел медведь и рассказал историю о жизни тибетских монахов на обратной стороне луны. Той самой луны — розовой, как лепестки азиатских китов, что водятся только в недрах поджелудочной железы толстых жен писателей-графоманов.

Примерно так меня начало глючить. Но все же я успел.

— Буа-а-а-а! — выплескивал содержимое своего желудка рыжий Край.

— Ха-ха! Ой! Хи-хи-хи! О-о-о! — штырило валяющего в гоблинских кишках Рдена.

Орк по имени Рден, в теле которого недавно находилась моя душа, пускал слюни, обмочился, был ранен в живот и ногу, но не обращал на это никакого внимания. Даже не представляю, каково ему, если мое начало было таким забористым. Меня снова вывернуло.

— Ничего, — похлопывала меня Аша по плечу. Точнее, уже Края, ставшего мной. Точнее, я стал им. — Пройдет…

— Да… тебе… плевать… — задыхался я. — Что… это?… Ноготь?!.. Буа-а-а!

— Ну да… — с безразличным лицо ответила кентавр. — Ну да…

Удивительно легко это животное приняло мою нечленораздельную историю о способностях «Обмена». Аша выслушала меня (или не меня) внимательно. И кивнула со словами «Бывает…». Покрасоваться перед женщиной уникальностью своего навыка не получилось.

Вот так трэшово все обернулось. Да, я сам в шоке. Даже не так. Как говорил предводитель красивых обезьян, Сергей Зверев — «Звезда в шоке». Грибочек Аши оказался настолько ядреной дрянью, что штырить меня начало уже через тридцать секунд. И штырить так, что я начал путаться, где верх, а где низ. Я еще успел сообразить, что если что-то не сделаю прямо сейчас, то это конец. Тогда я ломанулся со всех ног в сторону охреневшего Края. Я махал руками и речетативил русский реп, но толика сознания еще оставалась.

Как ни странно, помогла Аша. Хотя, возможно, она пыталась меня убить. Метким выстрелом из лука кентавр прострелил мне ногу. Как она утверждала сама — промазала. Тогда-то я и понял, почему ее изгнали из стада.

Охуели все. Я, дурной и израненный, на ходу истекающий кровью, но каким-то волшебным образом подгоняемый забористой дурью. Край, не понимающий, что происходит и… Ну а Аше было пофиг. Хотя я услышал отчётливое «Ой!», дающее надежду, что она действительно косоглазый Робин Гуд с глаукомой глаз.

Я просто навалился на него и повалил с ног. Он еще успел пырнуть меня кинжалом, который я чуть позже сам же вытаскивал… из своего… нет, уже из его… пуза. Штырить меня резко перестало, но…

Я хотел заорать, но не смог…

Во рту почувствовался полупережеванный язык гоблина. Жесткое, вонючее, омерзительно мясо.

И тогда школьник погиб. Он умер и стал настоящим мужиком, прошедшим в своей жизни Ад. Становление героя… завершилось. Сотый уровень достигнут! Выше — только боги! Конец.

Так бы я хотел закончить эту историю, но нет. Жить все-таки хотелось. Даже в таком мире. Я ведь даже не побывал в цитадели темных эльфов, не видел деревню светлых. Говорят, что они обитают на кронах огромных деревьев. А подгорные гномы?.. Неканоничные расы?… Нет уж, живем дальше.

Обратная дорога заняла меньше двух часов. По пути я несколько раз останавливался и прочищал желудок. Успокоился только тогда, когда почувствовал, что кроме воды в нем ничего не осталось. Край, да простят меня дядьки на небесах, остался биться головой о ствол дерева, рассуждая о смысле бытия и пуская слюни. Но с такими ранами ему осталось недолго. По словам Аши, ему сейчас… «нормально». На этом и сошлись.

Скоро начнет вечереть, а мне еще только предстоит сделать самое сложное. Аша не отходила от меня ни на шаг, что-то бубнила себе под нос и жевала.

— Будешь моим фамильяром? — спросил я, заметив на горизонте уже приевшийся лагерь орков. О, они стали строить осадные башни. А говорили инструментов нет. Врунишки. Хотя по домам они их, наверное, не держат. Выдается как ценнейшая собственность государства.

— Не-а, — ответила рыженькая, почесав затылок.

— Даже не спросишь, кто это?

— Не.

— Скажи что-нибудь смешное, — попросил я. — Не будь картонкой. Расскажи, как вы… как вы… — язык не смог договорить.

Все-таки она наполовину красотка, да и характером мне, почему-то, нравится. Ну вот люблю я таких пофигистических женщин. Наверное, такие не ипут мозг, айфон не просят, платят поровну, голова не болит… Буду учиться на чужих ошибках. Вот только к жилью должна прилагаться конюшня. Но это терпимо. Кто без недостатков? Решено! Будет моей женой! И будут у нас дети — кентаворки. Так что буду следить за своим языком.

— Хочешь узнать, как кентавры подмываются? — догадалась Аша по моему страдальческому виду и косым взглядам на ее животную часть.

Наверное, мой дикий ржач услышали в лагере, и теперь сюда несутся разведчики, узнать в чем дело. Ага, как же. Дебилам плевать. Даже если годзилла мимо пройдет, они только в носу поковыряют.

Я с наигранно безразличным видом кивнул, навострив уши локатором.

— В ручей приседают, — буднично просветила меня в страшный секрет Аша. — Против течения.

— Вот оно что, — посмотрел я на Ашин упругий лошадиный зад другими глазами.

Ну а что? Понятие полузоофил еще не придумали. Воля у Аши разумного существа, а не животного. Да и вообще, порно со всякими фурями в интернете огромное количество. А уж спрос на них какой. У-у-у! Это с другими мы интеллигенты и ханжи. Только дай волю закрыться в ванной со смартфоном. Просыпается извращенец, похлеще Мерлина Мэнсона, трахающего кур на сцене. Так что надо принимать себя… Бр-р-р.

— Хорошо — принимается, — оторвался я от задумчивого созерцания лошадиного филе. — А ко мне хочешь? Мы свое поселение организуем в диких землях. Будет много орков, немного людей, два гнома и один темный эльф.

— А весело будет? — совершенно невесело спросила кентавр.

— Да-а, — просиял я. — Веселухи будет через край. Правда эльф шуток не знает.

— Ну ладно, — кивнула Аша и снова зажевала, давая понять, что разговор окончен. Она и так много говорила.

— Вот и отлично. Тогда жди ровно на этом месте, никуда не уходи. Я за тобой вернусь ближе к ночи.

— Ага, — коротко ответил кентавр, разглядывая божью коровку на ладошке.

Вот хрен знает, будет ждать или это последняя наша встреча. Но на всякий случай я грустно вздохнул и оглядел рыжую красотку, возможно, в последний раз.

Дорога до лагеря прошла без эксцессов. На этот раз стража не спала.

— Край, дармак, — баснул один из них. — А где оленина?

— Сожрал, — коротко ответил я и под удивленный взгляд вошел в лагерь.

Надо же, все такой же свинарник. Спалить бы здесь все, да дерьмо, говорят, не горит.

Шамана я нашел быстро. Он висел в железной клетке на столбе, в центре лагеря. Это считается самым страшным позором. Для орка, смерть нельзя назвать наказанием. Поэтому их лишали свободы. Многие не выдерживали такого и накладывали на себя руки. Это намного проще, чем терпеть косые взгляды и усмешки. Кидаться и всячески унижать подвешенных считалось дурным тоном — они ведь не могут тебе вмазать. Это как ребенка обижать.