Слуга вечности (СИ) - Деев Денис
— В нее и заверни.
— Спасибо! Алевтина Никитична, а вот это починить можно? — Гордей продемонстрировал Никитичне свою гордость — изорванный в хлам костюм. Один рукав отсутствовал полностью, на спине разошелся шов, а галстук топорщился под подбородком обрывком.
— Можно, а почему нельзя-то? Раздевайся давай.
— А в прошлый раз мы прямо на мне одежду починили.
— Все верно. Но тогда я ее только подлатала. А сейчас мы еще и усилим.
— Ничего не надо усиливать! Просто верните как было, — запротестовал Гордей. Его совсем не радовал тот факт, что бабуля выступит у роли модельера и что-нибудь в крое костюма поменяет. Вдруг ей брюки «клеш» импонируют?!
— Ага и будем мы после каждой операции костюмчик твой штопать. Тоже мне, ателье нашел! Как будто других делов у нас нет. Раздевайся, кому говорят!
Бабуля вручила Гордею белый лабораторный халат и выставила его за дверь. Вернула она одеяние Гордею только через час, обрадовав, что костюмчик теперь в огне не горит и в воде не тонет. И владельца своего от разных напастей защищает. Кусок от него отрезать только бритвой можно, а жир и кетчуп можно выливать литрами, ткань всю грязь будет сама отталкивать. В том числе и следы крови.
Несмотря на бессонную ночь, Гордей как только переоделся сразу рванул к Когтю и с порога его кабинета спросил:
— А у нас есть знакомые специалисты по древним и темным артефактам? — любопытство в нем всегда пересиливало усталость. Георг кивнул, но как показалось Гордею, сделал это очень неуверенно.
Глядя на Верену, встречающую их на транспортной площадке Изумрудного Города, Гордей никак не мог выкинуть из головы их совместный бой возле саркофага. При этом улыбка у него была от уха до уха, ибо представлял он не жутких Бесов, выпрыгнувших на них из серого портала, а васильки. Симпатичные такие васильки на белом фоне, рассыпанные по белью дочери грозного Когтя. Верена, видимо догадывающаяся о причине нелепой улыбке на лице Гордея, его проигнорировала, поздоровавшись лишь с отцом.
Гордея это не смутило, его знакомство с Вереной было начато не с совсем верной ноты, но он не терял надежды наладить с девушкой контакт.
— Гляди, что у нас есть! — на его ладони, прикрытой варежкой, которую ему дала Никитична, лежал золотой осколок с тремя драгоценными камнями.
— Стой! — заорал Георгий, увидев, что дочь потянулась к осколку, — Никитична запретила в руки брать!
Верена, несмотря на предостерегающий окрик, безделушку все-таки взяла. Подкинула на ладони и поймала.
— Алевтина Никитична специалист авторитетный. Но она не знает того, что знаю я. Пойдемте — покажу.
После волнительного для Гордея полета на ковре-самолете, Верена привела их в ту самую Башню Восьмого Сна, где из саркофага произошел выплеск разрушительной энергии. Магию зеленые применяли или нагнали бригады мастеров, но от тотальных разрушений не осталось и следа. Изнутри купол башни светился новехонькой малахитовой плиткой. На стенах — ровненькая мраморная штукатурка, никаких следов копоти или пыли. У двери, ведущей в лабораторию дежурила пара часовых в довольно странных доспехах. Выглядели они как средневековые рыцари, латы которых как будто бы вырезали из коры дерева.
— Они самовосстанавливающиеся, — шепнул Гордею Коготь, видя, как тот удивленно глазеет на латы, — сами затягивают пробоины. И магией жизни пропитаны насквозь.
Верена кивнула стражам и открыла дверь в лабораторию. Комната была пуста. Кроме саркофага, лежащего на невысоком постаменте и окруженного переливчатым зеленым полем, в ней больше ничего не было. Сам артефакт Хатшепсут сторожили еще четыре гвардейца в древесных латах. Ни один из них не шелохнулся, когда Верена, взмахнув рукой, убрала с саркофага защитное поле. Проведя рукой по верхней грани саркофага, она нащупала небольшой скол, к которому приставила тот обломок, который ей передал Гордей. Кусок золота встал на место идеально.
— Ну вот. Видите?
— Дааа, — протянул Гордей, — встал как родной. Очень к вашей коробке подходит. И стоит кстати совсем недорого. За сто Искр отдадим. Берете?
— Неа, — хитро улыбнулась Верена, — дорого. Забирай обратно.
Торговаться Гордей любил и умел. И затеял это все не корысти ради, а только из любви к этому искусству. Об артефактах он мало что знал, но был уверен, что целый саркофаг Хатшепсут зеленым нужнее слегка нецелого. Да и Коготь вроде не возражал против того, чтобы казну Изумрудного Города растрясти на Искры.
— У меня как раз один ювелир есть, его от всяких древностей аж трясет, — Гордей подошел к Верене, взялся за осколок и потянул, — и сейчас я к нему… эй! Он… он прирос!
— Последний Приют Хатшепсут — могущественный артефакт, — Верена только что язык Гордею не показывала, — а заклятие самовосстановления умеет каждый маг пятого ранга накладывать.
— Тридцать Искр и ни копейкой меньше, — подергал за намертво приросший осколок Гордей, все-таки надеясь его оторвать.
— Когда к вам привезли саркофаг, он был целым? — Георгия больше заботила безопасность дочери.
— Я его сама получала и осматривала. Сколов не было. Что с этим осколком делали ведьмы?
Георг повернулся и вопросительно посмотрел на Гордея. Он-то сам ритуал разглядеть не мог, по причине того, что был занят — пробивал спиной стены.
— Эээ… колдовали? — предположил тот.
— Ясно. Сами ведьмы где? — продолжила допрос Верена.
— Главная сбежала. Остальных у нас Шизы из-под носа увели. Сейчас, наверное, они в Легионе.
— Пааап, — Верена перевела взгляд на отца, — тебя Шизы смогли кинуть?!
— Не то, чтобы кинуть. Там Легион… дал им второй заказ… я еще разбираться буду, — сбивчиво объяснился Коготь.
— Дааа, даже легенды стареют, — покачала головой Верена, — скоро мне к тебе жить придется переехать, чтобы заботиться. И от уличной шпаны защищать.
Побагровевшего от злости Когтя срочно требовалось спасать.
— Ой, да перестань ты нагнетать. Мы с твоим отцом съездим в Легион. Построим их там, информацию выудим.
— Было бы замечательно! Мы конечно проведем расследование, но и от вашей помощи я бы не отказалась.
— У меня с Легионом временные проблемы, — выдавил из себя Коготь.
— Пап, может тебе помощь нужна? — уже на полном серьезе обеспокоенно спросила Верена.
— Справлюсь, — отмахнулся Георг, — но с Легионом вам придется связываться по официальным каналам.
— Свяжемся, — раздался голос за их спинами, — и обязательно тебе сообщил результаты.
Гордей обернулся — на пороге комнаты стоял «дачный дедушка». Архимаг Изумрудной Кафедры.
— Я тут случайно подслушал часть вашей беседы, — произнес Феликс. А Гордей подумал: «Ага, случайно. Стоял тут грел уши, старый хрыч!». Следующей его посетила мысль о том, что уж архимаг-то точно умеет влезать в голову.
— Георг, я знаю корень твоих проблем во взаимоотношениях с Легионом, — при этих словах и Георгий и Верена стали мрачнее грозовых туч, — ох! Прости старика, я не хотел бередить старые раны. Я до сих пор соболезную вашей утрате.
Гордею показалось, что Коготь сейчас стукнет деда по макушке. Архимагу удалось зацепить, казалось бы, пуленепробиваемого шефа Службы.
— У меня сегодня ужин с главами Легиона и Магистрата. Я спрошу у Игната, что им удалось узнать у ведьм. И поделюсь этой информацией с вами.
— Спасибо, — поблагодарил Архимага Георгий
— Да перестань, это мне надо тебя благодарить за то, что помогаешь нам расследовать это служебное преступление. Ты же понимаешь, что этот кусочек не сам от саркофага не откололся. Значит это сделал кто-то из наших. И мне важно знать кто.
***
Гордей клял себя на чем свет стоит за то, что не решился у Феликса таки выторговать сколько-нибудь Искр за возвращенный осколок саркофага. Коготь с Вереной, после слов Феликса о понесенной ими утрате замкнулись в себе и заметно расстроились. Продолжать торги в той ситуации было как-то совсем цинично. Но изящно намекнуть-то можно было бы!
По приезду в Службу Коготь отпустил Гордея домой, набираться сил и отсыпаться. Веер Борея надо было сдать Марии, совсем как табельное оружие в конце смены. Идя по коридору Гордей предвкушал визит к родителям. Там и отдохнуть как следует получится и наконец выяснить, кто же из них наградил его «магическим» геном. Практической пользы от этого не было никакой, но Гордею было просто жутко интересно. Мысленно он уже был далек от всяких магических дуэлей, расследований и интриг. По телефону мама сказала, что ставит в духовку штрудель. А мамин яблочный штрудель обладал магией не меньшей, чем огненный меч у Георгия. И тот и другой разили наповал. Но у магии, как выяснилось, на Гордея сегодня были свои планы.
