Анастасия Титаренко - Ржавые цветы
Девушка с легким стыдом посмотрела на бинт, перехватывающий его лоб, и вздохнула — эта драка оставила неприятный след на ее сердце. Пальцы непроизвольно коснулись опухшего носа, и Тига вздохнула. Сейчас, в спокойном состоянии, она понимала, что Вейн был прав. Груб, но прав. Всю свою жизнь он прожил здесь, борясь за свое существование каждый день, противопоставляя свои силы не только тяжелым условиям жизни, но и сотням таких же голодранцев, как и он. Тут не до размышлений — успеть бы до рта кусок донести, пока его не выхватили.
В призрачном свете желтых аварийных ламп паренек казался очень хрупким. Тига вздохнула и тяжело опустилась на ящик, — бессонница, никогда не преследовавшая ее раньше, оказалась тяжелым бременем. Девушка вспомнила свое детство. Да, оно было печальным, но… Не более того. Унылые вечера, невкусная еда, прения с однолетками, долгие уроки в душном классе башни — когда-то это казалось адом, сейчас — вожделенной скукой.
Цветочек…
Могла ли она представить себе тогда, что всего через пару лет будет ползать в пыли, обыскивая заброшенные дома, молчать над изуродованным трупом матери и обшаривать тела покойников в поисках чего-то съестного. А представив и ужаснувшись, могла ли подумать, что очень скоро все это станет для нее привычным образом жизни.
И все-таки ее научили думать. Считать, писать, рассказывать выученные наизусть стишки неизвестных поэтов… Тига ухмыльнулась в темноте. Из глубин памяти всплыли сухие, как песок, строки.
И весна… и весна встретит новый рассветНе заметив, что нас уже нет…
Вот она, маленькая и опрятная стоит посреди класса и самозабвенно путает строки, а в это время такие же маленькие, как она, детишки мастерят свои первые заточки. А потом эти дети растут, как росла она, и упражняются в скорости реакции, пока рыжеволосая девчушка с отвращением зубрит математические формулы. А потом…
А потом жизнь швыряет ее в бурлящий котел, в котором эти дети варились с самого начала. Тига снова пощупала саднящий нос.
Везение… И мать, которая дала дочери время научиться быть сильной. Ценой своей жизни. Девушка с удивлением поняла, что эти воспоминания сейчас не вызывают у нее никаких эмоций. Они стали тусклыми и невыразительными, как сеть тонких трещин на потолке. Вечная лампа над головой замигала и потухла. Тига запрокинула голову, наблюдая за тем, как медленно разгорается система дневного освещения. По велению Бо в убежище началось утро.
Вейн, развалившийся на своем спальнике, всхрапнул и открыл глаза. Он молча наградил Тигу задумчивым взглядом и соскочил на пол. Девушка обернулась.
— Чего стоишь? — буркнул парень, зашнуровывая ботинки. — Бо приказал явиться к нему сегодня утром, если ты не в курсе.
— Не в курсе, — пожала плечами Тига. — Я есть хочу.
— Потом поедим. Пошли! — парнишка накинул на плечи куртку, после сна в теплом спальнике каморка казалась на удивление холодной. Девушка, которая все это время бродила в одних носках, поспешила обуться.
— Хватит возиться, — нервничая поторопил ее Вейн. — Бо не любит ждать.
Тига бросила на парня косой взгляд и тщательно завязала шнурки.
После непродолжительной пробежки по коридорам, во время которой Говейн бесцеремонно волок Тигу за руку, они ввалились в комнату Боуина. Девушка окинула взглядом группку сонных мужчин и перевела взгляд на босса. Тот с абсолютно невозмутимым видом восседал да кособоком диване, грызя сухарики.
— Привел, — хмуро отчитался Вейн и подтолкнул Тигу вперед. Бо неторопливо дожевал очередной сухарь и откашлялся.
— Добровольцы, — он широким жестом указал на толпу зевающих качков.
— Веревки с крючьями, — не менее театральный взмах привлек внимание к пузатому мешку, ощетинившемуся металлическими остриями.
В воздухе повисла наполненная ожиданием пауза.
— А покрышки? — только и смогла спросить Тига.
Боуин, ожидавший несколько более восторженной реакции, разочарованно вздохнул.
— Покрышки снаружи. Их все равно придется тащить куда-то, так что заносить я не приказывал, — с оттенком самодовольства сказал он.
Про себя Тига отметила, что вожак склонен к некоторой театральности. Рано или поздно это можно будет использовать в своих целях… Она улыбнулась.
— Тогда пусть добровольцы берут покрышки и мы пойдем к башне, — зевки скучающих резко прекратились, и в девушку впилось полтора десятка злобных взглядов.
— Нам нужна восточная сторона, где находится ветрорез, — девушка ответила недовольным не менее злобным взглядом.
Бо с удовольствием хлопнул в ладони и поднялся с дивана.
— Ну, вы слышали, что сказала дама, — он просмаковал последнее слово, как изысканный деликатес. — Вперед и с песней. Сегодня я пойду с вами.
В глазах мужчины блеснул озорной огонек.
VIII
Огонь разгорался плохо. Сильный ветер пресекал все попытки поджечь ссыпанные в ржавую бочку дрова, и даже то, что они были щедро политы керосином, не сильно меняло ситуацию. Рик суетился, то и дело ронял спички в песок и очень нервничал под пристальным взглядом Боуина.
Остальная часть группы была поглощена перетаскиванием огромных шин из соседнего склада. Эти шины в высоту достигали половины человеческого роста и были ужасно тяжелыми. К счастью, тащить их приходилось не очень далеко — площадь, на которой стояла башня, была окружена ремонтными мастерскими и гаражами для погрузочной техники, а некоторые из них практически не пострадали от обстрела. Тига несколько раз порывалась сходить к гаражам, чтобы обследовать их, но Бо мягко и настойчиво пресекал все эти попытки. В этой вылазке он старался не отпускать девушку далеко, потому что недовольство его подчиненных, никогда не славившихся особенным терпением, могло сыграть дурную шутку.
Рик наконец-то поджег дрова, и воздух лизнул высокий язык пламени от занявшегося керосина. Чтобы хоть как-то защитить огонь от ветра, бочку накрыли ржавым куском железа. Тига в задумчивости обошла вокруг нее, наблюдая за тем, как из крупных дыр валит дым. Железо уже успело нагреться и теперь распространяло вокруг себя приятное тепло. Девушка поправила ногой обломок, который подпирал бочку, не давая ей опрокинуться под сильным напором ветра и вперила свой взгляд в башню. На ней уродливыми наростами маячили три бетонных кольца, на каждом из которых темнели провалы бойниц. Девушка еще никогда не подходила к башне так близко и сейчас, получив возможность рассмотреть все детали охранной системы, она чувствовала себя очень уязвимой. Опасный периметр обозначали останки неудачливых нападавших, и это действовало на людей удручающе. Среди добровольцев то и дело вспыхивали мелкие ссоры и потасовки. Но не смотря на это задача, поставленная Боуином перед командой, была выполнена: из близлежащих складов мужчины притащили с полсотни шин, и теперь эта гора громоздилась метрах в десяти от зоны обстрела. Тига подошла к груде покрышек и легонько пнула одну из них. Она изо всех сил старалась не обращать внимания на то, что служило ориентиром границы, но взгляд то и дело возвращался к небольшой кучке костей, практически засыпанной песком.
— Эй, мымра, че дальше делать-то? — раздраженно крикнул один из добровольцев.
Девушка перевела на него взгляд и задумчиво пнула покрышку еще раз.
— Иди сюда, — ровным голосом сказала Тига, про себя отметив грубое обращение мужчины. Тот неохотно приблизился к девушке. — Сможешь запустить шину так, чтобы она докатилась до зоны обстрела?
Мужчина переступил с ноги на ногу, на глаз прикидывая расстояние.
— Кочек много, — поделился наблюдениями он. — Но попробовать можно.
— Валяй, пробуй, — за спиной у Тиги неслышно появился Бо. — Остальные уберитесь отсюда подальше, на всякий случай.
Мужчина, теперь уже жалеющий о том, что привлек к себе внимание Тиги, нервно сглотнул и выволок из кучи одну покрышку. Он оттащил ее на несколько метров и, кряхтя от натуги, поставил на ребро. Позиция была выбрана не очень удачно и добровольцу пришлось немало попотеть, прежде чем он смог поставить шину так, чтобы ветер не заваливал ее.
— Чего ты возишься так долго? — недовольно крикнул Бо. Мужичок покосился на главного и подтолкнул покрышку плечом. Та покачнулась и, подталкиваемая ветром, бодро покатилась по песку. Тига сощурилась и сконцентрировала внимание на бойнице, которая, по ее расчетам, должна была отреагировать. Шине осталось прокатиться метра два, когда заслонки бойницы пришли в движение.
Девушка начала считать про себя.
Раз.
Даже с этого расстояния было видно, как разъехались в стороны металлические створки, защищающие пулемет от ветра и пыли.
