Дэн Абнетт - Рейвенор
Повсюду кипела работа: распорядители арены выкрикивали команды, рабочие вращали цепные лебедки, механики везли тачки с углем для растопки печей гидравлических двигателей, а гладиаторы натирали свои тела маслами.
Гарлон и Зэф прошли по узкому коридору и очутились в огромном подземном зале. Сполиарум располагался слева от них — сырая, смердящая яма, в которую кучей сваливались мертвые тела. Механические устройства очищали спускающиеся логеумы от обломков и трупов. Затем броню и оружие возвращали в арсеналы арены, а украшения и прочие безделушки попросту разворовывали. Человеческие тела увозились в устринум для кремации. Прочих отправляли на продуктовые рынки. «Дичина» из Карниворы была дешевым и постоянным источником пищи для жителей улья. Медведи, ящеры, твисты… их мясо и выглядело, и на вкус было почти одинаковым, как только его разделывали, посыпали пряностями, поджаривали и нанизывали на палочки уличные торговцы.
Несколько покупателей дешевого мяса прибыли раньше Нейла и Зэфа и теперь бродили вокруг, курили и дожидались раздачи. Гарлон спокойно подошел к смотрителю сполиарума, написал в планшете свое имя и взял бумажку с номером. В конце представления смотритель наугад вытягивал номер. Тот, кому он принадлежал, и получал право первым выбирать добычу. Второй определялся таким же образом, и так далее. Лотерея для мясников. Ожидающие покупатели в запачканных передниках и хирургических масках принесли с собой ведра, тележки и пилы. Нейл и Матуин в своих грязных пластековых робах не выглядели здесь чужими.
— Счастливая семерка, — сказал Гарлон, возвращаясь к Зэфу и показывая бумажку.
— Что дальше? — спросил Матуин.
— Теперь мы затеряемся в толпе. Держись рядом.
Нейл подошел к дожидающимся мясникам, поприветствовал их и стал расспрашивать, где тут можно выпить, пока суд да дело. Ему указали, куда идти.
— Теперь они про нас даже не вспомнят, — сказал Гарлон, когда они отправились дальше.
Повсюду было полно народу. Несколько бойцов с цепными мечами о чем-то договаривались перед тем, как войти в клеть одного из опускающихся логеумов. Оружейники катили тележки с клинками и пиками. Надсмотрщик стегал плетью скованных цепями каторжников — отчаявшихся людей, мечтающих заработать прощение властей, победив на арене. По слухам, сам лорд-губернатор этим вечером наслаждался представлением, сидя в своей роскошной ложе. Эти слухи косвенно подтверждались количеством собравшихся здесь арбитров. Потея и сквернословя, мимо пробежали выкрашенные золотой краской акробатки. Два тренера пререкались по поводу списков бойцов. Профессиональный гладиатор, огромный, умащенный маслами и закованный в броню, опустился на колени и склонил голову, пока приписанный к цирку священник благословлял его перед схваткой. Букмекеры осматривали бойцов, собирая информацию для своих клиентов. Грохотали сервиторы, нагруженные ящиками с бутылками воды и эля. Музыканты каким-то чудом умудрялись настраивать инструменты, несмотря на непрекращающийся шум. Деньги переходили из рук в руки, долги возрастали или погашались мгновенно, подписывались закладные. Медики стояли на коленях в луже крови, рядом с клоуном-твистом, вернувшимся с арены без руки.
Два укротителя, вооруженные длинными шестами-стимулами,[9] торопливо проследовали через толпу к тяжелым решеткам в дальнем конце зала.
— Идем за ними, — сказал Нейл.
На кухнях гремела посуда, шипели сковороды и булькали котлы. В адском дыму и чаду трудились десятки поваров и сервиторов, спеша накормить тысячи зрителей Карниворы.
По большей части они готовили острые закуски и пироги, которые поднимались в грузовом лифте прямо к лавкам продавцов. Но приготавливали здесь и изысканные яства, предназначенные для важных персон. Эти блюда роскошно сервировались и доставлялись в шикарные ложи официантами в цирковых ливреях.
Кыс на секунду задержалась в дверях кухни. Она уже достаточно хорошо разобралась в запутанной системе переходов и коридоров Карниворы, чтобы понять: самый короткий путь к кавее лежал именно через кухню. И независимо от того, сколько псионических иллюзий она создаст, ей не удастся пройти незамеченной. Она сделала глубокий вдох и вспомнила одну из заповедей инквизитора: «Если не можешь спрятаться, не прячься. Иди на пролом».
«Если, конечно, не остается ничего другого», — уверенно добавила Пэйшенс Кыс. Она подрегулировала вокс и прошептала:
— Карл? Кто сегодня главный повар?
Получив ответ, она скромно поправила одежды, приняла надменный вид и пошла вдоль плит и разделочных столов.
Несколько помощников-поваров озадаченно посмотрели на нее, но они слишком боялись своего начальства, чтобы отрываться от работы и останавливать незваную гостью. Кыс уверенно ступала мимо начищенных стальных столов и лишь раз замедлила шаг только для того, чтобы снять крышку с большой кастрюли, кипящей на плите.
— Кто вы, черт побери?! — завопил старший повар, заметив ее.
Это был тучный мужчина с покрасневшим лицом — хороший признак для повара, с точки зрения Кыс. Передник туго обтягивал его широкую поясницу. Он подошел к Пэйшенс, оттолкнув по пути несколько замешкавшихся помощников.
Кыс проигнорировала его. Она подняла затянутую в перчатку руку и погрузила указательный палец в содержимое кастрюли. После чего, не поведя бровью, молча уставилась на перстень с лунным камнем.
— Я сказал…
— Я слышала, — оборвала повара Кыс и посмотрела ему прямо в глаза. — Вы Биндерс?
— Что?
— Биндерс, я говорю, Биндерс. Это вы? Мне говорили, что ответственный повар сегодня вечером Биндерс.
Мужчина в недоумении попятился.
— Нет, мэм, я Кутческа. Господин Биндерс сейчас в морозильнике, но я могу позвать его, если…
— Не важно. Кутческа. Я слышала, что вы прекрасно готовите. Прекрасно.
Повар покраснел.
— Мэм…
Кыс прошла мимо него к другой плите, где жарилось филе маринованных водяных черепах.
— Вы же понимаете, что ничего не может просто так оказаться на столе лорда-губернатора?
Кутческа пришел в замешательство.
— Лорд-гу…
— Все его кушанья должны быть тщательно проверены на наличие яда.
— Я… я понимаю, мэм! — воскликнул повар и посеменил следом. — Но его дегустаторы и личный диетолог уже обследовали кухню и…
— Мне это известно. Но незапланированная инспекция лишь усилит вашу внимательность, верно? — С этими словами Кыс склонилась над плечом помощника повара и ткнула кончиком указательного пальца в нежнейшее филе жарящейся черепахи. Затем она снова осмотрела кольцо. Словно заметив, как господин Кутческа уставился на нее, Кыс протянула ему свою руку:
— Аугметика, — сказала она. — Очень чувствительный сканер ядов. Если он обнаруживает след какой-либо отравы, результат высвечивается на мониторе кольца.
— Понятно, — кивнул Кутческа.
Кыс выставила мизинец левой руки.
— А вот в этом пальце — цифровая пушка узкого фокуса. Если я обнаружу яд, то буду вынуждена сжечь ответственного повара.
Кутческа задрожал:
— Могу вас заверить…
— О да, конечно. Проводите меня.
Кыс отправилась дальше, и Кутческа поспешил за ней. Она на мгновение остановилась, чтобы оглянуться на плиту, где жарилось черепашье филе.
— Кстати, многовато мускатного ореха.
Кутческа следовал за ней неотступно, терпеливо дожидаясь, пока Кыс тыкала пальцем во все блюда. Наконец, она потребовала вина, погрузила в него палец, а затем, удовлетворенно кивнув, осушила стакан до дна. По пути ее представили еще четырем старшим поварам, которые семенили за ними, переговариваясь тревожным шепотом.
Наконец, Пэйшенс обернулась к Кутческе.
— Эта дверь… — произнесла она, указав через плечо. — Там находится кавея? Я не ошибаюсь?
— Так и есть, мэм.
— Я очень обеспокоена. Животные… среди них инопланетные породы… содержатся в такой близи от кухни.
— Мы очень тщательно за всем следим, мэм… — начал было Кутческа.
— Мой дорогой старший повар, ксеносные вирусы и бактерии могут передаваться путями, подчас неизвестными науке. Я должна все проверить. — Кыс сняла одну из своих жемчужных сережек и вручила ее Кутческе. — Зажмите ее, пожалуйста, указательным и большим пальцами. Нет, руку распрямите. Выше. Вот так и держите.
Она пошла прочь.
— А что мне с ней делать? — выкрикнул он.
— Это сенсор моей аугметики, — сказала Пэйшенс. — Я войду в кавею и сниму показания, а затем сравню их с ответом этого модуля. Будьте осторожны, это очень хрупкое устройство. Руку прямо, пожалуйста. Все займет приблизительно минут десять. Вы ведь можете постоять так в течение десяти минут?
— Конечно, мэм.
— Отлично. И держите руку прямо, пожалуйста. Постарайтесь не шевелиться.
