Александр Диденко - Арка первая: За чертой мести (СИ)
Не боись, ты тут не задержишься, с усмешкой выдал Джей, садясь на койке и потягиваясь. Я договорился. Как со мной разберутся отпустят.
Ты-ы! первые пару мгновений от захлестнувших эмоций у Хаука не нашлось слов. Даже мата. Этот ублюдок сидит тут, как в лучшей из гостиниц, и после всего произошедшего так спокойно заявляет, что он о чем-то там договорился!
Еще вдох спустя Хаук выкладывал соседу опять соседу! все, что думает о происходящем, о его глупости, обо всем мире в целом и об одном конкретном «внешнем» в частности. Джей с флегматичным спокойствием внимал, неторопливо потягивая что-то из стоявшей на его столе кружки. Выговорившись, но не дождавшись реакции, Хаук плюнул и улегся на свою кушетку демонстративно спиной.
Правда, спустя некоторое время все равно не выдержал, и развернулся обратно, сверля вольного по-прежнему злым взглядом. Взглядом, в котором совершенно неосознанно, но отчетливо, сквозила горечь:
Я тебя не понимаю. Неужели оно стоило вот этого? Ты и правда так хочешь сдохнуть?!
Сдохнуть? о, хоть какая-то реакция! Джей наконец отставил свою кружку и негромко рассмеялся. Хаук. О чьем уходе ты сожалеешь? Джереми Расселла, которого никогда не знал? Так он погиб пять лет назад. Джея? Джей был просто марионеткой, созданной для того, чтобы не сойти с ума окончательно на пути к этой единственной теперь достигнутой цели.
Он для наглядности вытянул руку и пошевелил пальцами, будто на них и правда держалась так популярная нынче игрушка. Хаук отчетливо скрипнул зубами и зарядил кулаком по стене увы, ухмыляющаяся рожа Джея сейчас была вне досягаемости.
Марионеткой?! Хочешь сказать, кукла спасла наш город от смерти? Кукла напилась чуть ли не в стельку и развлекала толпу у Шерри?! Кукла орала от боли, когда ей цепляли этот проклятый протез?! Да иди ты…
Очередную яростную тираду прервал звук шагов. Хаук осознал, что он уже чуть ли не рожей уткнулся в разделяющее камеры поле, и отошел на середину, хмуро вглядываясь в пока плохо различимый в местном полумраке силуэт.
А вот Джей, кажется, его узнал:
Кас…
Скрипнула дверь соседней камеры, незнакомец в снаряжении высотника и с погонами одного из Командующих молча вошел внутрь. Этот человек не стал и явно не привык медлить. От удара Джей отлетел к стене. Ухмыльнулся. Сплюнул кровь и выбитый зуб.
И я тебе рад.
Пять лет, Джерри! Пять лет назад я узнал, что вы все мертвы! Пять лет назад похоронил и тебя, твою мать! Чтобы сегодня узнать об очередной тупой до безумия выходке, а завтра командовать расстрелом?! Ты мог просто убить его! Убил бы и был оправдан я смотрел твои выкладки! Так зачем?! Ты мог бы…
О, судя по всему старый знакомый. Блеск. Не сказать, чтобы Хауку нравилось наблюдать за мордобоем со стороны одно дело желать дать в морду и совсем другое, когда этим занят кто-то незнакомый но и сильно опечален высотник не был. Может, хоть кто-то под конец вправит драгоценному соседушке мозги. Хотя уже давно поздно. Ведь этот Кас просто еще один палач.
Но даже его искренняя тирада оборвалась от улыбки Джея. Такой же, как тогда на параде светлой и теплой.
Мэй была беременна, Кастиэль, незнакомый высотник отпустил воротник Джея, и тот, пошатнувшись, выпрямился, продолжая, как ни в чем не бывало. Ты ведь помнишь нашу свадьбу? Не можешь не помнить… Мэй единственная моя стоящая победа над тобой. Тот поход должен был быть последним. Мы хотели обосноваться в городке…
Джерри…
Я не хотел, чтобы она участвовала. Но Мэй настояла. Впервые в жизни я послушал кого-то, кроме себя, Кас… Впервые в жизни не я готов был отдать жизнь за отряд, а отряд умирал ради меня и моего ребенка. Я слышу их крики, Кас. Каждую ночь, каждый день, каждое мгновение. Я слышал, как они все умирали. Потому что отряд, который страховал отход, не пришел. Как только запахло жареным, Ферро и его шавки смылись. Моя жена, мой ученик, мой ребенок, мои люди все они стали мясом, чтобы эта мразь смогла уйти!
Еще при первых словах Хаук не выдержал и отошел назад. Еще назад, пока спину не обожгло поле на другой стороне клетки. Хотелось зажать руками уши. Все что угодно лишь бы не слышать. Сам высотник никогда толком и не влюблялся даже куда уж думать о свадьбе и детях? И каково это потерять он даже не думал. Не хотел думать и сейчас, но проклятый мир снова разбился осколками и собрался заново, наконец открывая реальную картину всего происходящего.
Сильный лидер?
Человек, достойный восхищения?
Нет.
Здесь и сейчас перед Хауком стоял и говорил тот, кого Пустошь сломала. Сломала так, что уже не собрать, как ни пытайся. И этот теплый искренний голос резал хуже ножа.
Голос, который не замолчал, даже когда Кастиэль шагнул вперед и по-простому обнял старого друга. Наверное, никак иначе он поступить просто не мог.
Хватит… голос Кастиэля звучал как-то обреченно тихо.
Максу ведь было всего пятнадцать… Мальчишка-мальчишкой! Я тут пробовал что-то объяснить одному такому же это невыносимо больно…
Хватит! Я не забыл, Джереми. Никого из вас не забыл.
Тишина.
Страшная тишина.
Отпусти меня, Кас… Меня уже давно тут нет.
И эти слова явно не о слишком сильной хватке рук на плечах.
Хаук стоял и не знал, куда ему деться. Он не должен был это видеть. Не должен был и знать. Но теперь понимание происходящего шагнуло далеко вперед, и высотник отчетливо понял, что он вообще не имел права в чем-либо обвинять Джея.
Казнь завтра утром, вновь прозвучал в полумраке камер голос Кастиэля. Я командую расстрелом.
И, не говоря больше ни слова, Командующий вышел прочь даже не потрудившись закрыть за собой камеру.
Этой ночью Хаук не спал. Да, он мальчишка, но он не хотел понимать и принимать чужого желания смерти. В этом проклятом мире умереть и так слишком легко.
А еще когда спишь утро наступает слишком быстро.
Как оказалось, расстрел проходил прямо тут. Сразу стало понятно, для чего напротив камер небольшой пустой закуток и для чего в полу сделаны стоки кровь смывать. Все это место дышало холодным циничным расчетом и на такие ситуации.
Джея вывели вперед, предложили рюмку коньяка настоящего, такой положен лишь приговоренным к смерти и завязали глаза под звуки бездушного голоса Системы, зачитывавшей обвинение и приговор. Кастиэль тут был лишь для контроля. Оказывается, даже отмашку технически давала глупая машина.
Напротив стены, у которой стоял Джей, было четверо: двое вольных и двое имперских. В одинаковой форме, вооруженные чем-то странным и длинным. Видимо, оружие такое же, как револьвер «внешнего» Хаук уже знал, что тот стреляет не энергией, а пулями.
Приговор отзвучал.
Потекли мгновения в ожидании отмашки. Здесь и сейчас Хаук увидит, как прервется жизнь самого легендарного из известных лидера, хорошего человека. Возможно прекрасного друга и учителя.
Прервется по его желанию, как заключительный акт великолепно поставленной пьесы.
Но пауза затягивалась.
Тишина становилась совершенно невыносимой. Хаук чувствовал, что еще мгновение, и его нервы натянутые, как струна просто не выдержат, и тогда он наверняка сделает какую-нибудь глупость.
«Ошибка обработки операции, голос Системы прозвучал как гром, но, пожалуй, впервые Хаук был рад его слышать. Отмена команды. Приговор уже был приведен в исполнение».
Что за шуточки, эй? Джей первым пришел в себя и сам приподнял повязку. Какого хрена?
Полагаю, с удивленным облегчением отозвался Кастиэль, информация о том, что ты жив, не была внесена в Систему.
Так внеси!
Бесполезно. Дело закрыто, ты же слышал. Оно уже в архивах, куда доступ запрещен, дабы избежать подделки информации… Да ты и сам все знаешь. Так что… Все свободны!
Ну уж нет! вмешался один из имперских. Этот человек убил одного из наших офицеров и…
Система! Зарегистрировать попытку отказа в выполнении прямого приказа Командующего!
«Выполняю…»
Имперский тут же прикусил язык, но вмешался, мать его, Джей.
Я как бы не против, пусть стреляет.
Я против.
Кастиэль, это уже идиотизм.
Это изначально им было. Я где-то читал, что если обвиняемый отсидел срок до того, как совершил преступление, больше ему сидеть срок не нужно.
Чего?
А че ты ждал, если сам же сказал, что Джереми Расселл давно мертв? с идиотским весельем в голосе встрял Хаук, чувствуя, что его переполняет какое-то совсем уж дикое счастье.
Вот-вот, с готовностью подхватил Кастиэль, опрокидывая в себя рюмку коньяка, от которой отказался Джей. Вкуснейшая вещь же! Ладно, пошли отсюда.
Джей посмотрел на своего друга, и от этого растерянного вида несостоявшегося самоубийцы Хаука и вовсе пробрало на нездоровый смех.
И что мне теперь делать.
Живи?
Ты мне зуб выбил…
О, не думаю, что это обстоятельство тебе сильно помешает.
