Николай Раков - Операция Гемма
— Не торопись. Взгляни вон туда, — Крис кивнул на экран внешнего обзора.
Ближние горные пики хребта, еще несколько минут назад четко просматриваемые с высоты, сейчас затягивались дымкой тумана. Дальних, более высоких вершин было уже не видно в надвигающейся белой мути.
— Похоже, ребята уже сработали и у нас действительно не хватит времени на сол, — оценив увиденное, проговорил Колдун.
Он не успел еще сойти с опустившегося трапа, как к дисколету подъехал небольшой автомобиль, похожий на земной кар.
— Прошу, господин капитан, — улыбнулся разбитной водитель. — Начальник охраны, господин Укора, уже вас ждет.
— Будем надеяться, что новости у него для меня добрые и это дело можно будет отметить, — ответил, садясь на сиденье, Колдун.
Кар выехал со взлетной площадки и, набрав приличную скорость, устремился к трехэтажному зданию, объезжая ряды рабочих бараков.
— Второй этаж, кабинет триста восемь, — сообщил водитель, останавливая машину у здания.
Следовало медленно поторапливаться. Через час-другой здесь будет сущий кошмар.
Не постучав, Колдун резко открыл дверь кабинета и шагнул через порог.
— Капитан У-Гар, — представился он, продемонстрировав значок контрразведчика и без церемоний усаживаясь на стул.
Начальнику охраны Укору по виду было лет за сорок. Заплывшее жиром полное лицо, узкие щелки умных глаз и ни капли подобострастия свидетельствовали о том, что он многое повидал. Занимаемое им место позволяет безбедно жить не только ему, но и его покровителям, стоящим ступеньками выше по социальной лестнице.
— Начальник охраны рудника Сопам, — ответил толстяк, даже не подумав подняться из кресла. — Мне сообщили, что вы хотите побеседовать с геологом Бросом.
— Да. Я надеюсь, что его уже везут сюда? Меня ждет дисколет. Времени в обрез.
— Могу я спросить, что вас интересует?
— Можете. Лет двадцать тому назад, когда мы только начали осваивать Портейн, этот Брос написал книгу о неких геологических изысканиях. Если это тот Брос, кого я ищу, то мне нужно получить некоторые пояснения к тексту.
— Золото, камни, редкие металлы? — с заинтересованностью в голосе спросил толстяк.
— Ого. Вы сразу берете усома за хвост, — восторженно проговорил Колдун.
— Жизнь всему научит.
— Пока не знаю, но если это то, что предполагает мое начальство, то мне придется этого Броса забрать с собой.
— Надеюсь, приказ об этом у вас в кармане?
— Даже не надейтесь, а будьте уверены. Я допрошу его при вас, но это останется между нами.
— Это естественно, господин капитан, — предчувствуя поживу, слегка залебезил Укор. — Может быть, за знакомство по рюмочке.
— Благодарю, но вынужден отказаться.
В дверь кабинета постучали.
— Входи, — рявкнул хозяин кабинета, откидываясь на спинку своего широкого кресла и принимая величественную позу.
В помещение вошел гемм в обычном сером рабочем балахоне, капюшон которого на этот раз был откинут на плечи. На груди пришита широкая полоса красного материала.
— Вы — геолог Брос? — спросил Колдун.
— Да, мазан.
— Вами написана книга «Некоторые аспекты геологических аномалий месторождения Фотор»?
— Да эта книга написана мной в соавторстве…
— Вполне достаточно, — прервал геолога диверсант. — Вы поедете со мной.
В этот момент с улицы донесся гул и стены здания мелко задрожали.
— Что это такое? — удивленно спросил толстяк, отрываясь от спинки кресла.
— Кажется, у вас неприятности, — ответил Колдун, стреляя через мундир из парализатора в начальника охраны.
— Пойдемте, Брос, нам нужно спешить.
У ступеней здания их поджидал знакомый кар. Веселый водитель напряженно смотрел вдоль улицы, пытаясь определить, что произошло.
— Гони на посадочную площадку, — приказал Колдун, первым заталкивая на заднее сиденье геолога.
— Что случилось? — спросил водитель.
— Понятия не имею, — ответил контрразведчик.
— Похоже, рухнула плотина в ущелье Особа, — ответил Брос.
Через пять минут кар подкатил к дисколету, двигатели которого были уже запущены.
— Взлетаем, — приказал пилотам Крис, увидев входящих в салон Колдуна и гемма.
Дисколет оторвался от площадки и начал набирать высоту.
— Давайте, парни, слетаем в сторону хребта. Надо взглянуть, что там случилось, а то прибудем в Феору и узнаем новости последними.
Пилоты послушно развернули машину, и она полетела навстречу все уплотняющемуся туману, движущемуся им навстречу.
Через двадцать минут полета с трехкилометровой высоты они увидели движущуюся в сторону равнины темную колышущуюся массу. Переключившаяся фокусировка камеры передала на экран беспорядочное бегство десятков тысяч людей и техники. Находясь на высоте, они не слышали криков людей и рева двигателей, но кожей почувствовали панику, охватившую бегущую внизу толпу.
Машины двигались не разбирая дороги, сталкивались, переворачивались, давили на полном ходу бегущих впереди людей. Спасающиеся все равно кидались на крутые борта огромных рудовозов, пытаясь зацепиться и уехать подальше от гнавшейся за ними смерти. Счастливцы, успевшие забраться в кузовы переполненных машин и висящие на подножках, с остервенением отталкивали протянутые к ним руки, били по ним, отрывали от своей одежды, порой сами падая в бегущую и затаптывающую их толпу.
Солдаты, сидящие на броне боевых машин, просто расстреливали бегущих, пытавшихся зацепиться за любой выступ. Сзади двигалась гусеничная техника, постепенно нагоняя отставших от общей массы обессиленных людей. Здесь вспыхивали целые бои. Поток летящих камней разбивал окна и головы облепивших кабины и капоты машин людей. Счастливец, только что сбивший ловким ударом или броском камня человека с погрузчика и занявший его место, сам через секунду, обливаясь кровью, падал под гусеницы машины.
Вся равнина, по которой только что пробежали люди, была усеяна лежащими без движения телами. Кое-где отдельные счастливцы корчились от боли и пытались ползти или хромать. Но вскоре вакханалия самых низменных человеческих эмоций осталась позади.
Справа по борту дисколета стала видна бурная река, по которой порой катились трехметровые волны, переворачивающие идущие по течению катера, лодки и даже крупные с малой осадкой баржи. Суденышки кидало, как щепки, ставило бортом к волне, и она поглощала их одно за другим. Единицы умелых пловцов, держась на воде, делали судорожные попытки вскарабкаться на плывущие верх дном лодки или цеплялись за деревянный мусор, несущийся в бурном потоке. Река давно вышла из берегов и несла на поверхности крыши домов, рамы окон, бревна, вырванные вместе с корнями деревья.
Теперь они летели над необозримой водной поверхностью. Впереди показался промышленный центр, где еще дымили заводские трубы. Город на полмиллиона жителей с десятком огромных заводов был мертв. По крайней мере людей пассажиры дисколета ни на залитых водой улицах, ни в окнах домов, ни на крышах не заметили. Уровень воды поднялся до окон третьего этажа. Улицы превратились в реки с бурным течением. То в одном, то в другом месте бурный поток размывал фундамент или нижнюю часть стены, и здание, медленно кренясь, исчезало в мутной воде, создавая своими обломками на дне новые пенящиеся водовороты. Вот дрогнула и стала клониться быстрее и быстрее пятидесятиметровая заводская труба, рухнув прямо на крышу огромного цехового комплекса. В другой части города прогремели несколько взрывов и на их месте взметнулись фонтаны воды и пара. Уровень воды достиг ванн с расплавленным металлом, и два природных противника схлестнулись в извечном смертельном поединке.
На первый взгляд казалось, что город все-таки выстоит под напором стихии. Уж очень величественно, монолитно и мощно стояли в воде твердыни заводских корпусов, многоэтажные кубы и пирамиды старинных зданий. Вода сойдет и сюда вновь придет трудолюбивая муравьиная человеческая масса, побеждавшая не раз своим упорством и сметкой не менее страшные катаклизмы.
— Городу конец, — неожиданно проговорил гемм, показывая пальцем на экран.
— Что ты там такого увидел? — спросил Крис.
— Холмы, — произнес только одно слово геолог.
Действительно вершины холмов, отстоящих всего в трех-пяти километрах от города и гордо возвышающихся над потоком, обтекающим их со всех сторон, вдруг начали проседать и двинулись вниз. Вода подмыла их основания, разорвала корни трав и деревьев, держащих сотни тысяч тонн почвы, и селевой поток двинулся на город. Плотная жидкая грязь росла у заводских заборов и, поборов своей многотонной массой сопротивление бетонных конструкций, обрушила преграду внутрь. Сдвигая за собой бетонные плиты, она теперь напирала на стены цехов, поднимаясь все выше и выше. Стена рухнула внутрь. В грязевой поток упала крыша, а он, не замечая этого, а наоборот усилившийся массой битого кирпича и искореженного железа, уже атаковал следующую баррикаду, не оставляя за собой ничего, кроме ровной грязно-жидкой равнины.
