Павел Балашов - Беспамятный
Минуты три мы простояли молча. А через три минуты опять открылась дверь, и на пороге с Бурносовым соседствовал какой-то угрюмый каперанг. Майор внутрь входить не стал, а вот каперанг сделал три шага вперед, остановился вплотную перед Дергачевым и нервно козырнул.
— Капитан первого ранга Весьев, Жандармский Корпус Флота. С кем имею честь?
— Полковник Дергачев, Корпус, начальник Управления Двадцать Два, если доводилось.
— Доводилось. Здравия желаю, — и каперанг протянул полковнику руку для пожатия. Алексей Алексеевич ответил, и на пару секунд воцарилась тишина, два мастодонта сверлили друг друга взглядами.
— Так вот, господин каперанг, вы не могли бы мне прояснить, что именно здесь происходит? Давайте я вам немного облегчу задачу: моего сотрудника задерживают. Не предоставляют возможности связаться со мной и доложиться. Не предъявляют официального обвинения в течение пяти часов. Не предоставляют помещения, меблированного соответственно процессуальным нормам о содержании задержанных. Более того, в моем присутствии сначала майор Бурносов позволяет себе высказывания о каком-то невозможном обвинении в дезертирстве, после чего тут же мне заявляет, что государственного обвинения предъявить не может. Вам набор статей процитировать, или вы и так разбираетесь? И что я со всем этим бардаком, другого слова не подберу, должен делать, вы мне не подскажете? — Алексей Алексеевич Дергачев замолчал, сверля взглядом каперанга. Тот помолчал несколько секунд, явно сопоставляя то, что услышал, с тем, что знал до этого, и молча повернулся в сторону входа. Поискал глазами Бурносова, нашел, покачал головой и опять повернулся к Дергачеву.
— Господин полковник, это недоразумение, вызванное несогласованностью. Несогласованностью действий трех различных управлений одной структуры. Я приношу вам свои извинения за действия моих сотрудников. Если вас не затруднит, позвольте вас попросить изложить свои возражения и соображения в письменном виде и предоставить их мне. Я же, в свою очередь, с огромным удовольствием подпишу постановление об освобождении вашего сотрудника и корабля, которым он управлял. Одно но: вы мне не подскажете, как именно мне придется поименовать задержанного? А то я что-то не припомню граждан Евросоюза на службе в ЖК Империи.
— Господин капитан первого ранга, — отчеканил Дергачев, — если вы не знаете, как зовут того, кого вы задержали, стало быть, задержание было необоснованным и незаконным. А если вы знаете этого человека под его настоящим именем, то немного нелепо было интересоваться, на каком основании этот человек пользовался оперативным псевдонимом, вам не кажется? Или мне напомнить Уложение о Жандармском Корпусе, параграф «Оперативные разработки», статью двенадцатую?
— Извините, — каперанг побагровел, осознав, что именно произошло.
— Извиняю. Извольте проводить нас на палубу к нашим кораблям, будьте так любезны. И, было бы весьма кстати, если бы ваши люди вернули Игорю Ивановичу его вещи, незаконно у него изъятые, — Дергачев кивнул.
— Одну минуту, распоряжусь, — покачал головой каперанг и повернулся ко входу: — Бурносов! Бегом за шмотом Соловьева и доставить на палубу к корытам! Чтоб только пятки сверкали, крыса канцелярская! Извините, господа, — он повернулся обратно к нам. — С ним по-другому, видимо, нельзя. Извольте следовать за мной.
С этими словами он сделал рукой приглашающий жест, и пошагал сначала к выходу, а потом направо по коридору. Мы с Дергачевым последовали за ним. Я пребывал в тихом восторге от пламенной речи своего командира, но прекрасно понимал, что если сейчас на планете какой-нибудь захудалый районный судейский вынесет постановление о моем аресте, или аресте, не дай бог, полковника, то мы влипли. И влипли конкретно. Но, как говорится, бог не выдаст, свинья да не съест.
С этими мыслями в моей дурной голове я не заметил, как мы оказались опять на палубе с кораблями. А узрев скоростной корвет нашего родного Управления, я тут же понял, как Дергачев примчался сюда с такой скоростью. Да, имея три ходовых реактора — по одному на каждый маршевый движок, немудрено скакать по Галактике аки взбесившаяся саранча. Можно было только позавидовать — даже «Скат», быстроходная машина, не мог похвастаться такой скоростью перемещений. Там, где мне бы потребовалось на нынешней машине разгоняться сутки — корвет справился бы за шесть часов. Да и дальность прыжка на его гиперприводе была потрясающей — он легко в три-четыре раза перекрывал дистанции, доступные моей посудине.
Черт, а ведь это опять «крючок». Видишь, Птиц, ты и корвет с его характеристиками вспомнил, сказал я сам себе. Глядишь, когда до Управления доберемся — вспомнишь вообще всё. Или почти всё. Ну да ладно, как пойдет, чего загадывать. Тем временем каперанг подошел к кораблям почти вплотную, оставив между собой и ними около десяти метров, и повернулся к нам:
— Господа, вот ваши корабли. Могу ли я надеяться получить от вас, господин полковник, пресловутое предписание и замечания, о которых просил ранее?
— Разумеется, — кивнул Дергачев и что-то негромко сказал в коммуникатор. На борту корвета открылся люк, и на пороге показался Славка Звишин, такой же капитан, как и я. Только в мундире и при полных регалиях. Ого, уже и Невского получил! Эх, время-то летит, летит время. Тем временем Звишин подошел к полковнику и протянул ему мини-принтер. Дергачев что-то набрал у себя на коммуникаторе, и принтер послушно выплюнул лист пластбумаги. Полковник пробежал его глазами, расписался на нем и протянул каперангу.
— Извольте ознакомиться, господин капитан первого ранга. Здесь изложены все мои соображения по вопросу задержания моего оперативника, а также примечания по его содержанию на борту вверенного вам корабля, если я все правильно понимаю.
Ишь, «если я все правильно понимаю», надо же. Да последнее здоровье могу поставить на кон: подлетая к крейсеру, Дергачев сделал запрос в штаб флота по реестру. И прекрасно знал, поднимаясь на борт, как зовут капитана, кто входит в экипаж, под флагом какого ведомства ходит и так далее. Поэтому, с того момента, как Весьев представился, Лексейлексеич уже был осведомлен, кто перед ним. И как, если что, общаться.
Тем временем каперанг прочитал бумагу и кивнул Дергачеву:
— Да, господин полковник, вы все правильно поняли. И все ваши соображения изложены целиком и полностью в соответствии с фактами. Мне искренне неудобно перед вами и вашим подчиненным. Надеюсь, что данное недоразумение не помешает нам, в случае приказа, нормально взаимодействовать.
— Никак не помешает, господин капитан первого ранга, — кивнул Дергачев. — Я не питаю никоим образом неприязни в свете исчерпанного инцидента. Был рад личному знакомству, Николай Антонович.
— Взаимно, Алексей Алексеевич. Всего доброго, чистого гипера, — с этими словами Весьев козырнул, развернулся и покинул наше собрание. Мы остались на палубе втроем — Дергачев, Звишин и я. Вернее, на площадке перед нашими кораблями мы стояли втроем, чуть же в отдалении вполне было некоторое количество членов палубной команды, да и других людей из экипажа крейсера.
— Игорь, — Славка шагнул мне навстречу, и, как и командир четверть часа назад, крепко сграбастал в объятия, — нашелся, черт везучий! Мы ж уже чуть не поминки справляли, Птиц, сволочь! Нашелся, гад! Где тебя носило, пернатое недоразумение?
— А может уже дома поговорим, а? — протянул я просительным тоном. — У меня с их харча пузо кочевряжит, да и на борт хочется.
— Ладно. По местам, господа офицеры. Игорь, идешь у нас в кильватере, не вздумай куда-нибудь деться! — скомандовал полковник, и мы разошлись по своим кораблям.
На «Скате» мне, правда, опять чуть не сломали ребра, третий раз за час. Правда, при этом еще и обвизжали с такой громкостью, что я чуть не оглох.
— Рик! Я только пять часов назад смогла связаться с твоим Алексом! Он все время был какой-то неуловимый, хотя номер в каталоге нашла быстро. Он тебя нашел? Это он тебя освободил? Они тебя били? С тобой все хорошо? Ты как вообще, нормально? — она тараторила, как сумасшедшая, задавая мне вопросы с нереальной скоростью и не давая возможности на них ответить. Джоан, конечно, кто ж еще мог на борту «Ската» так себя вести?
— Весь треп будет позже. Сейчас — по местам, мы отбываем. Идем ко мне домой практически. Ясно, техник? — я потрепал ее по голове, потом слегка прижал к себе, чтобы тут же мягко, но настойчиво оттолкнуть.
— Ясно, капитан! Разрешите выполнять? — рассмеялась она.
— Бегом, борттехник! — я тоже засмеялся, и мы, обнявшись за плечи, чуть ли не домиком, пошли в рубку. Не особо торопясь, но и не задерживаясь. Через три минуты «Скат» приподнялся на шифтах, оттолкнувшись от палубы, следуя за эволюциями корвета полковника. А потом открылся внешний транспортный люк, и два корабля покинули «гостеприимный» крейсер.
