Игорь Огай - Предел обороны
— Назад! — рявкнул монстр. — Не твое дело!..
— Остановись! — Голос отступника был наполнен неподдельным ужасом. — Что ты творишь?!
Павел тоже не сразу это понял. Сначала просто стало светлее, потом он вдруг осознал, что больше не зажат тисками лап. А лицо прижато уже не к жестким перьям — к теплой и мягкой женской груди.
Он поднял голову. Не выпуская из объятий, Галя смотрела ему прямо в глаза.
— Я не думала, что ты можешь это сказать, — шептала она. — Ты тоже прости меня… Если сможешь… Я такая же дура, как тогда, правда?.. Ты простишь?..
— Он простит. — Этот голос Павел узнал бы из сотен, но обрадоваться даже мельком уже не оставалось сил. — Я его знаю, он всегда всех прощает.
Градобор сумел подняться только на одно колено. Одежда превратилась в лохмотья, перебитая правая рука все еще сжимала сломанный клинок, но ни одной серьезной раны видно не было.
— Одень даму, — осклабился он. — Зима все-таки …
Павел только сейчас сообразил, что, сбросив дьявольские обличья, все сектанты остались нагишом. Они стояли на коленях вместе со своей ведьмой, и в глазах была одна и та же просьба…
— Ты простишь, Паша?.. — Она не замечала грязи, снега и холода. Ответ был важнее. — Паша, пожалуйста… Я все смогу тогда… Я все исправлю…
— Хорошо, хорошо, — спохватился Павел, сдирая с себя куртку. Пропитанная водой и кровью, изрезанная когтями одежда едва ли защитит от мороза, но все же хоть что-то… — Только не надо ничего исправлять, мы как-нибудь сами…
— Ты! — Лже-Петр наконец пришел в себя. — Ты все-таки успел, брат…
Похоже, он нашел главного виновника своего провала. Сжав кулаки, он шагнул к соплеменнику, но Градобор только покачал головой.
— Не советую, брат. Даже сейчас я справлюсь с тобой шутя.
— Ну разумеется! Великий воин Градобор — гордость семьи!.. Глава коллегии цензоров, душитель идей!..
— Это старый спор, Помыслав, — перебил Градобор. — Не время начинать его снова. Просто признай, что в этот раз ты зашел слишком далеко… И к тому же оказался не прав.
— Зашел далеко — да. Не прав — нет. Однажды Гиперборею уже спасло лишь то, что слуга Общины поверил меньшей части творцов вопреки предсказаниям большей. Тебе следовало поступить так же. — Мятежный творец вытянул руку в сторону землянина. — Он — средоточие угрозы, которая вскоре обрушится на Землю. И лишь Мироздание ведает, что станет тогда с прочими ветвями.
— Ну да, — фыркнул Павел, оглядываясь на растерзанных гвардейцев, на сектантов, убитых и еще живых… — А ты, значит, собирался обрушить на Землю манну небесную…
— Ты не меньшая часть творцов. — Градобор с усилием поднялся все-таки на ноги. — Ты — один. Побуждения твои благородны. Но предсказания ложны, а способы ужасны. Все отступничества от законов Общины происходят из благородных побуждений. Верь мне, я знаю.
— Я не верю, но я не враг Общине, — тихо отозвался отступник. — Ты остановил меня, брат, и теперь равновесие и спокойствие могут пошатнуться. Но у тебя ведь наверняка есть план и на этот случай?
— Есть. — Ковыляя, Градобор подошел к Павлу и Галине. Медленно наклонился и с усилием поднял из снега излучатель.
— Вот как… — Помыслав не удивился, он наверняка ждал чего-то подобного. Ждал и все-таки надеялся на иной исход… — Мое тело послужит доказательством…
— Не послужит, — качнул головой Градобор. — Не будет никакого тела. Просто Земной отдел хорошо поработал и вовремя обнаружил случай спонтанного самообразования мистических способностей у группы жителей Ствола. Так ведь и было, Павел?
— Да. — Тот кивнул, обнимая Галину. Та начала крупно дрожать, по-прежнему безучастная к холоду и происходящему вокруг. — Все так и было. Только давай побыстрее закончим.
— Конечно. — Гиперборей колдовал над оружием. — Помыслав, два шага влево. Лишние жертвы нам не нужны.
Отступник послушался.
— Во имя Гипербореи… — прошептал он.
— Во имя Гипербореи! — отозвался Градобор.
И утопил кнопку.
Павел не знал, что излучатель имеет и такой режим: широкий конус белого света накрыл фигуру отступника. Промокшая одежда мгновенно изошла паром и вспыхнула, затем занялась кожа. Долгие три секунды Помыслав сдерживал крик, а потом кричать стало некому…
Когда кости обратились в раскаленное кальциевое крошево, Градобор выключил оружие и презрительно уронил его под ноги. Земля в пятиметровом круге высохла. С соседних и без того талых сугробов на раскаленный пятачок стекались обильные ручьи и тут же вскипали, испаряясь.
— Ну вот и согрелись, — пробормотал Павел, заметив, что Галина перестала дрожать. И, повернувшись к гиперборею, добавил: — Теперь ты наконец выключишь «паузу»?
Тот содрал с себя остатки плаща, посмотрел в единственное окошечко прибора.
— Да, теперь это сработает.
Мир вздрогнул и набрал темп. По лесу, оказывается, гулял ветер, и Павел тут же обнаружил, что и сам промок до нитки. Деревья шатались и скрипели. Тела убитых гвардейцев рухнули на землю, уцелевшие были в состоянии шока. Не многие из них видели «паузу» в действии, и большинство не понимало, что произошло.
— Ты добился своего, Головин, — невесело улыбаясь, проговорил Градобор. — Теперь я и Община у тебя в долгу.
— Я обязательно решу, как это использовать, — пообещал тот. И, оглянувшись на высушенный круг, спросил: — Он и правда был твоим братом?
— Конечно. Все гипербореи — братья и сестры… — Градобор прогнал улыбку. — Я был против, когда Помыслав занялся теорией Хаоса. Это опасное искусство, слишком близко подводящее творца к небытию и разрушающее его разум… Но он не слушал — все хотел превзойти меня. Глупыш, если б он только понял, что в моем служении нет ничего почетного…
— Сочувствую, — выдавил Павел без тени сожаления.
Его взгляд вдруг привлек крошечный предмет в остывающем круге выжженной земли. Артефакту смарров, конечно же, не смогли повредить какие-то жалкие пара тысяч градусов.
В световом столбе лифта под «летателем» появилась неразлучная троица начальников. Они спешили, они были растеряны не меньше своих воинов. Даже слуга Брахмир, который знал о плане Градобора. Главный дознаватель смотрел теперь в их сторону, готовясь держать ответ, и Павел почувствовал, что не сможет устоять перед искушением.
Два шага в круг, наклон, больше похожий на изгиб от боли… Грунт обжег пальцы, но металл и камень кольца были совершенно холодными…
— Головин! — выкрикнул атлант еще издалека, по привычке заранее делая землянина крайним, и Павел поспешно опустил добычу в карман, возвращаясь к Галине. — Что здесь происходит?! Совет безопасности ждет объяснений, постарайся, чтобы они были полными!
Он смерил взглядом полуобнаженную женщину в объятиях землянина, пробежался по остальным сектантам.
— Здесь уже ничего не происходит. — Прихрамывая, Градобор сделал шаг вперед. — Прорыв Хаоса вызвал синхронизацию и срабатывание моей «паузы», и только благодаря Головину все это не закончилось катастрофой.
— Все так и было? — с сомнением осведомился Акарханакан, глядя на землянина.
Павел кивнул — гиперборей честно отрабатывал долг.
— А где ваши «паузы», господа? — спросил Градобор. — Нам не помешали бы помощники.
Посол и глава миссии молча переглянулись. Ответ был очевиден, и они оба это знали.
— Этим людям нужна медицинская помощь, — проговорил землянин. — И нам тоже. Поторопитесь, если не желаете вопросов со стороны Земного отдела. Кажется, у нас только что созрели основания для обвинения в халатности отдельных иерархов Ассамблеи.
И, не дожидаясь ответа, он шагнул в сторону корабля инков.
Галина покорно двигалась за ним. У подножия светового столба она подняла на него глаза и спросила:
— Где мы, Паша? И кто они все?..
— Это… — начал было он, но слова застряли в горле. Взгляд Галины не был зеркалом ясного разума, объяснять что-то было бессмысленно. — Когда мы пойдем домой? — проговорила она как ни в чем не бывало, уже забыв о первом вопросе.
— Сейчас, — выдавил Павел. — Сейчас… Уже идем…
— Удивительно. — Ковылявший позади Градобор покачал головой. — Кажется, только вы, земляне, способны столько лет хранить одновременно ненависть и любовь. Адское сочетание. Не дай бог Ассамблее снова встретиться с таким противником.
Часть вторая
Пролог
За семь недель до…
Воздух был сух и холоден. Даже сейчас, в полдень, когда солнце уже стояло бы в зените, не будь это крайняя южная оконечность Низинного материка: сюда светило посылало лишь косые лучи, не способные согреть ни тело, ни пески единственной на Смарри Пустыни…
Ихасc — вор не по велению сердца, а по избранию — обреченно втянул холодный поток распахнутыми ноздрями. Ни единой молекулы влаги. Кожа на ветру быстро подсыхала, покрываясь хрупкой обезвоженной пленкой. Мелкая песочная пыль, гонимая с барханов, царапала носовые пазухи и глотку, собираясь в легких, кажется, целыми горстями…
