Сергей Соколов - Коллектор
— Только опосредованно, — улыбнулся старичок. — Это всё, что осталось от большой задумки. Чисто символический подарок «на удачу».
— Ну что ж, символы имеют только ту силу, которую в них вкладывают те, кто в них верит…
— Очень верно сказано, — сказал мой попутчик и замолчал, откинувшись на спинку кресла.
Я тоже замолчал, продолжая вертеть в пальцах нагревшийся треугольник с вязью каких-то символов и тонкой риской посередине.
***Лайнер, на котором я летел, не сбрасывал челноков в атмосферу Оливии, а пристыковался к одной из орбитальных станций, где мне пришлось пересаживаться на корабль местного сообщения и вновь проходить процедуру регистрации и проверки. После одиннадцатичасового перелёта это казалось кощунством. Но всё кончается, закончилось и это путешествие. В космопорту Нафплио меня ожидал наземный автомобиль, полёты над столицей разрешались только муниципальному и полицейскому транспорту, а весь трафик был упакован в тоннели или вынесен на многоэтажные эстакады. Увидев из окна это великолепие, я присвистнул, Олива явно не относилась к числу отсталых планет. Впрочем, особо технологически изощренных построек навстречу мне не попалось, только необходимый минимум, а так и кафе под открытым небом, и не очень ухоженные парки — всё оказалось на месте. «Будет интересно со всем этим знакомиться», — подумал я. А в том, что знакомиться с местной жизнью придётся изнутри, никаких сомнений не было, расследование предстояло не кабинетное.
Машина подвезла меня к тяжеловесному зданию, стены которого были сложены из разнокалиберных каменных блоков. Со стороны казалось, что всё здание — это одна большая и очень хитрая головоломка. Юмор архитектора мне понравился.
А вот комиссар — не очень. Он отчётливо дал мне понять, что моё присутствие здесь терпит только по приказу сверху, выдал мне карточку-допуск, сбросил на планшет материалы по делу и предложил выйти вон. Пришлось помахать в воздухе нужными печатями и пригрозить ненужными санкция. Сначала эффект показался обратным — комиссар полез в бутылку, демонстрируя независимость и самостоятельность, но потихоньку мне удалось подвести его к мысли, что помогать мне — в его интересах, если он не хочет и дальше позориться на всю Федерацию. Немного поломавшись для приличия, он вызвал одного из помощников и объявил ему, что тот поступает в полное моё распоряжение.
Когда мы вышли за дверь комиссарского кабинета, я чувствовал себя уставшим до полного изнеможения.
— Ну, что? Выпьем за знакомство? — спросил я нового напарника. — Моё имя Клим, Клим Стоянов.
— Очень приятно! Мартин Скорцелли к вашим услугам, — ответил детектив. Он был очень смугл, худощав, подвижен, а на интеркасте говорил с совершенно невероятным акцентом и очень быстро, я едва его понимал. Чёртов комиссар, подсунул-таки напарничка.
— Так что насчёт выпить? Впрочем, закусить я бы тоже не отказался, — я непроизвольно заговорил громче, как обычно делают, пытаясь почётче донести свою мысль до собеседника.
— Ага! Конечно! Я веду вас, — отреагировал Мартин и устремился вперёд. На улице он не стал вызывать машину, а бодро зашагал по тротуару вправо, поглядывая на меня через плечо с, как мне показалось, довольно хитрой улыбочкой. Буквально через сотню шагов он нырнул сквозь занавес, составленный из тонких коротких трубочек какого-то местного тростника, в прохладное и уютное помещение кафе. Причём проделал он это так стремительно, что я даже не успел заметить название. Внутри он повлёк меня к столику, удачно скрывавшемуся в зелени так, что сидевшим за ним людям открывался весь зал и входная дверь, а их разглядеть было сложно.
— Ну, как? — спросил он меня.
— Нормально. Очень удобно, — я кивнул в сторону двери.
— А! Это ещё не всё. Прямо за вашей спиной ход на кухню, откуда можно выйти на соседнюю улицу. Каково?
— Угу. Великолепно. А кормят здесь как?
— А! Сейчас!
Мартин замахал руками так, будто сигналил на противоположный берег реки, и к нам подошёл официант в белом переднике. Не спрашивая меня, Мартин сделал заказ, и через минуту перед нами появились тарелки с твёрдым солёным сыром, зеленью, тонкими ломтиками копчёного мяса, пышный хлеб, гору копчёных рёбер, разварной картофель и, разумеется, вино. Принёс всё это, очевидно, сам хозяин заведения, похоже, неплохо знавший Мартина, тучный мужчина с длинными кучерявыми волосами.
— Очень приятно видеть таких гостей,— запричитал он басом, — надеюсь, господа останутся всем довольны.
— Простите, — прервал его я, — мне не хотелось бы пить сейчас вино…
— Пиво? Могу предложить отличное домашнее нефильтрованное пиво!
— Нет, спасибо, я не пью пиво. А сидра у вас нет?
— У меня нет сидра! Вы слышите — у меня нет сидра! — завопил хозяин на весь зал. — Нет, уважаемый, вы понимаете — это у меня и нет сидра! Так я скажу — у меня таки есть сидр! — и он гордо удалился.
— Я что-то не так сказал? — спросил я Мартина, почувствовав себя немного смущённым.
— Нет, нет, Паподопулос всегда так говорит, если кто сомневается в его запасах. А! Вот, уже несут. Просто сидр на Оливе есть всегда и везде, — Мартин довольно улыбнулся.
Двое парней в белых халатах подтащили к столу небольшой бочонок, вкрутили в него краник, и подошедший хозяин налил мне в кружку золотистого напитка.
Выпив, я навалился на еду, обгрызая рёбра с азартом каннибала.
— Мартин, вы можете просветить меня в деталях по этим похищениям, — прочавкал я набитым ртом.
— Конечно, — Мартин не особо отставал от меня в плане еды. — Всё просто. Люди исчезают. А! Есть человек, работает, ходит в бар, ругается с женой — бах, нет его! Жена идёт к комиссару, кричит, ругается, мы ищем — нет его! Вот такие детали.
— Охренеть, — не выдержал я. — Это у вас нормальный способ расследования?
— Конечно! А что? Плохо?
— Как бы сказать… А опрос свидетелей, выяснение обстоятельств, воссоздание последнего дня пропавшего, разве вы этого не делаете?
— А! — Мартин как раз отпил вина и замахал рукой. — Полиция делает.
— И? Какие результаты? — я начал уставать от экспрессивности Мартина.
— Никаких. Без следа. Да мы можем вместе посмотреть. Как раз вчера два новых заявления поступило.
— Послушай, Мартин, — я постарался говорить максимально убедительно. — Ты сам подумай, исчезают тысячи людей, правительство не обращается к Федерации за военной помощью только по политическим причинам, чтобы не потерять лицо, а ты говоришь, что всё нормально? Люди исчезают по всей планете, не только в Нафплио, что это значит?
— А это значит, что за этим стоит какая-то одна причина, Клим, — неожиданно прямо и внятно ответил Мартин. — Мы не дураки, хоть и очень беззаботные люди. Только если эта причина есть, значит, она платит на самый верх. А! Никто не боится потерять лицо, когда пропали тысячи людей. Но все боятся потерять голову, если начнут слишком глубоко копать. Понимаешь?
— Понимаю. Мартин, сделаем так. Покажи мне приличную гостиницу, обустроенную примерно, как это кафе, ну, с выходами и так далее. А завтра я хочу вместе с тобой перерыть последнюю двадцатку дел о пропавших людях и обработать те самые два заявления. Годится?
— А! Здесь рядом.
Закончив есть, мы отправились в гостиницу, действительно, расположенную неподалёку. В гостинице, по совету Мартина я взял тридцать восьмой номер и не прогадал. Во-первых, номер был угловым, и рядом с дверью находилось окно, упиравшееся в пожарную лестницу. В номере присутствовал балкон, с которого, при некотором везении и умении, можно было легко допрыгнуть до одной из проходящих рядом эстакад. Ну и, наконец, дверь напротив номера украшала табличка «Выход для эвакуации». А кроме всего этого, ещё и присутствовал лифт в холле — основной способ попасть в номер.
Мы условились, что Мартин зайдёт за мной с утра, после чего распрощались, и я рухнул в постель, предварительно проглотив несколько таблеток, призванных облегчить акклиматизацию в новом для меня мире.
Утром мой сладкий сон прервал громкий стук в дверь. Первым порывом было схватить какое-нибудь оружие, но я тут же сообразил, что ничего у меня нет, потом уже всплыла мысль, что это, должно быть, пожаловал Мартин. Так и оказалось, так что я напрасно отступил в сторону, открывая дверь.
— Вот! — закричал Мартин, сунув мне в руки большую коробку-термос.
— Что это, чёрт побери? — как правило, с утра мой характер оставляет желать лучшего.
— А! Кофе и завтрак.
— Вообще-то, я не ем спросонья… — начал было я, но Мартин выхватил коробку обратно, сорвал с неё крышку и упоительный аромат тут же отозвался бурчанием у меня в желудке.
Под кофе и сдобой обнаружился толстый пакет бумаг.
Я разложил их на столе и принялся просматривать, активно поглощая кофе и закусывая чудесными булочками с шоколадом, про себя отметив, что так недолго и в сибарита превратиться…
