Гай Орловский - Небоскребы магов
– Ты как?
– Чисто, – ответил я. – Хотя надо проверить и закоулки. Чтоб не ударили в спину. Фицрой, это Айдан, новый начальник охраны замка. Как у тебя?
Айдан поспешно вышел, пригибая голову и горбя спину, а Фицрой отрапортовал весело:
– На левой стороне почти никого не оказалось, ты всегда лучшее захапываешь себе!
– А меч в крови?
– Кого-то зарубил, – ответил он с беспечностью. – Так, на всякий случай. А то просто неловко как-то вот так захватить замок и никого даже не нагнуть…
– Нагнуть не одну еще успеешь, – сказал я. – Просмотри весь замок, что-то он великоват. А я спущусь во двор, надо напомнить, что жизнь идет, жрать все равно надо, так чтоб поставки всячины не прервались.
Он отмахнулся.
– Да ладно, крестьяне и не заметят, что здесь что-то поменялось.
– Заметят, – возразил я. – Но не сразу, конечно. Я им тут такое устрою…
Он захохотал:
– Вот это я люблю!
Исчез он так быстро, словно выдуло сильным ветром, но я не успел сдвинуться, со двора в зал шумно вбежал глерд Ваддингтон, запыхавшийся и донельзя гордый победой.
– Двор и все пристройки, – доложил он ликующим голосом, – полностью зачищены! Кузнеца заперли, пригодится, булочник сидит у себя под столом.
– Прекрасно, – одобрил я.
– Хорошо бы, – сказал он, – съездить в расположенное не так уж и далеко село Большие Мявники.
– Что там? – спросил я.
– Сторожевой пост, – сообщил он. – Трое дежурят у моста. Собирают плату с тех, кто едет из земель Слэйна Келли. Там ваш сосед.
Я подумал, покачал головой.
– Пока оставь. Кто знает, что там за соседи. Да и вырубать всех под корень не стоит. Живые подданные все же лучше, а с дохлых что возьмешь?.. Отдыхайте! Замок в наших руках, в селах просто объявим насчет смены хозяина. Отдыхайте, а в столицу можете вернуться, к примеру, завтра с утра.
Он сказал с сияющими глазами:
– Его величество будет счастлив, что вы так легко навели порядок в своих землях!
– Только с вашей неоценимой помощью, – напомнил я любезно. – Если бы вы не сняли со стен так молниеносно свору Куланера, у нас были бы серьезные потери.
– Спасибо, – ответил он.
– Вам спасибо, – сказал я. – Так и передайте его величеству, что я вами очень доволен и благодарю его величество за постоянную заботу и внимание даже к таким тактическим вопросам.
Он приосанился.
– Спасибо, глерд Юджин. Его величество будет очень доволен и тем, что его повеления ведут к порядку и законности в его королевстве.
Сверху, громко топая по ступенькам, сбежал сияющий Фицрой, наклонился и вытер залитое кровью лезвие меча об одежду убитого защитника замка, красиво бросил в ножны.
– Остатки сопротивления подавлены! – доложил он. – Некоторых я подавил с огромным удовольствием…
– Так быстро? – удивился я. – А кого подавил, жену или дочь Куланера?
Фицрой отмахнулся.
– Нет, но такая сдобная повариха попалась… Как свежая булочка только что из печи, еще горячая…
Ваддингтон улыбнулся и вернулся к своим солдатам, а я оглядел зал с залитыми кровью трупами.
– Все в порядке…
– Что-то голос у тебя невеселый, – заметил он.
– Много убитых, – ответил я. – Это ошибка.
– Наша?
– Их тоже, – ответил я со стесненным сердцем. – Они должны были остаться жить и служить мне. Не мне, так порядку. Но что сделано, то сделано. Главные гады, к счастью, вышли встречать нас сами. У нас совесть чиста, как плавники форели. Враг напал, мы защищались…
Он хмыкнул.
– Мы вообще всегда только защищаемся! Все время. Я до самой крыши защищался, а потом еще и в подвал заглянул. Там тоже один прятался. Но я сумел от него защититься, догнав в дальнем углу…
– Что насчет женщин? – спросил я.
Он вздохнул.
– Перед ними беззащитен. Ни от одной не сумел защититься, но пощупал по дороге только двух… чтобы проверить, не мужчины ли, а ты что подумал? Больно рожи у них…
– Хорошо, – сказал я. – Хоть и равноправие, но женщин как-то рука не поднимается убить вот так же легко. С усилием да, могу.
– С большим?
– Нет, – ответил я. – Я отношусь к женщинам со старомодным уважением. Правда, стараюсь соответствовать современным стандартам моего королевства, потому не выказываю разницы.
– Ничего не понял, – сказал он с нетерпением. – Но неважно, ты часто несешь непонятную чушь. Больно умный, убивать пора. Пойдем на двор, я велел всем собраться там. Вступишь в права. Бумажка от короля бумажкой, но нужно реально.
Я покачал головой.
– Оставлю до вечера. А пока соберу всех и объявлю…
Он округлил глаза.
– Это я и сказал… А ты что подумал? Ах да, понимаю, понимаю… Но тут нет одной хозяйки, чтобы да, придется объяснять каждой, а это на несколько дней, так что удовольствие растянется. Ладно, я пойду соберу народ.
– А что насчет жены Куланера? – спросил я вдогонку. – Что-то нигде не видно…
Он ухмыльнулся.
– Куланер был не слишком уверен, что удержит замок, потому семью пока перевозить не спешил.
– Чудесно, – ответил я. – Никого не надо насиловать, утверждая свои неотъемлемые права.
– Да не вздыхай ты так, – сказал он с сочувствием.
– Это от счастья, – возразил я.
Он посмотрел с недоумением.
– Разве не счастье доказывать свою силу?.. Служанки – это не совсем то же самое, что и высокорожденные глердессы.
– У меня здесь уже кое-кто есть, – ответил я. – Повыше рангом, чем жена Куланера.
Он охнул.
– А еще меня обвиняешь в чем-то таком, что у меня даже спина покраснела?
– Я все для дела, – ответил я твердо. – Все для родины, для отечества, для торжества тоталитарной демократии и всеобщей гуманизации. А ты все для себя, эгоист!
Народу во дворе намного больше, чем я видел в замке и даже предполагал. Видимо, кто-то прятался в дальних кладовках под ворохом тряпок, кто-то пережидал в кузнице и у кожемяк, а возчики дров только-только привезли из леса на двух подводах вязанки поленьев и теперь с удивлением выслушивали новости.
Я оглядел всех сурово и надменно, здесь вежливость расценивают как слабость и тут же постараются сесть на шею, наглеть и своевольничать, знаю, наслышан от классиков про быстро хамеющую челядь, творящую что ей вздумается.
– Его величество король Астрингер, – сказал я веско, – изволил пожаловать эти земли мне. Отныне закон здесь один – мое слово! Перед королем отвечаю я, а вы отвечаете передо мной. Человек я мягкий и добрый, но жестокий. Обязанности свои все выполнять в соответствии!.. Ибо!.. Я сказал.
Фицрой добавил многозначительно:
– Иначе!
Я повернулся к нему.
– Иначе что?
Он осмотрел в изумлении.
– Откуда я знаю? Я просто уточнил в твоей манере. Сам-то ты знаешь, о чем говоришь?
– Нет, – ответил я честно, – а что, надо? По-моему, главное – внушительный вид и суровый голос. Чтобы все снова заработало в соответствии.
– В соответствии с чем?
Я поморщился.
– Да брось ты эти придирки! Пойдем на башню. Вид должен быть еще тот. Ну, ты понял. Может быть, сегодня же стоит проехаться по принадлежащим мне селам и деревням. Хотя нет, не стоит.
Башню строили только для наблюдений за окрестностями, потому узкая винтовая лестница, наверху площадка для двух-трех человек, но даже у меня захватило дух, будто вышел на крышу самого высокого в мире небоскреба.
С северной стороны внизу просто замок и постепенно опускающийся в лесистую долину холм, а вот с юга чудовищный обрыв, замок на самом краю высоченной скалы с отвесной стеной, и если сейчас спрыгнуть вот с этой площадки, то лететь долго и страшно, пока не ударишься о набегающие на скальный берег волны.
Фицрой старался не подходить к краю, но когда увидел, что я все замечаю, сделал над собой усилие, полушагнул вперед и крепко ухватился за деревянные поручни.
– Красота!
– Страшная сила, – поддержал я.
– Что-что?
– Красотой можно убить, – сообщил я. – Р-раз – и мокрое место!.. Красота всегда сильнее, чем безобразие. Потому красота и побеждает. Как тебе вид? Правда, красиво?
Он смолчал, устрашенно поглядывая на оранжевый простор неба и сине-зеленую гладь моря. С такой высоты даже не видно волн, с востока и запада зеленые долины, на которых тесно собраны в кучки крохотные домики, у меня целых восемь сел, хотя на самом деле только три, остальные простые деревни, а с севера единственная дорога к замку, прямая, без всяких опасных проходов под стенами, с которых могут обстреливать и бросать камни.
– Да, – проговорил он после долгой паузы, – как-то да… мурашки бегут… от красоты, наверное. Крупные такие…
– Эстет, – обвинил я с чувством превосходства. – Порхаешь!.. А вот я практик, на земле стою.
Он фыркнул.
– Думаешь, я не понял сразу, чего присматриваешься вон к тому мосту?.. Да, это граница твоих владений с глердом Слейном. На той стороне реки уже его земли, а вон та беседка у воды… это он там отдыхает.
