Алекс Орлов - Судья Шерман
– Думаю, к стойке нам идти не следует, – сказал Лефлер.
– Да, отдельный столик будет в самый раз, – согласилась Жаннет, удерживая функцию главного распорядителя.
– Прошу вас на самое лучшее место, – пропел лысый метрдотель с приклеенными усами, торчавшими, как пучки соломы. Впрочем, место действительно было хорошее – отсюда были видны не только зал и стойка, но сцена и даже выход.
«Очень хорошо», – сказал себе Рино, не забывая, что он настоящий полицейский. Поправив пистолет, он сел так, чтобы милые девушки прикрывали его от возможного нападения.
Он ничего не имел против своих новых знакомых. Они были милы, сексуальны и желанны, но с привычками, въевшимися в сущность Рино Лефлера, он ничего не мог поделать. Ничего.
– "Боло", «Ликумзиль», «Цветная лошадка»? – услужливо выгнувшись дугой, спросил подоспевший официант.
Девушки быстро сделали свой заказ. Они были здесь не впервые, а Рино коротко буркнул:
– Что-нибудь покрепче, парень...
Официант удалился, растворившись в полумраке, а Рино стал смотреть на сцену.
Там извивались какие-то вульгарного вида девицы, которые выполняли заученные танцы страсти, но выходило у них фальшиво. Совсем ненатурально и как-то по-спортивному.
Официант принес заказ. Грюп положила Рино руку на колено и далее. Жаннет, словно они с подружкой сговорились, проделала то же самое. Лефлер пучил глаза и прилагал усилия, чтобы руки девушек не встретились в его брюках. Пришлось даже убрать пистолет в карман – кто знает, что на уме у этих сумасшедших.
На сцене продолжались танцы, а Жаннет и Грюн накачивались напитками. Рино был более осторожен – ведь ему предстояло показать себя в полную силу.
Вскоре официант появился снова и повторил все порции в двойном размере. Маленький мир бара поплыл у Рино перед глазами, и он почувствовал, что начинает расслабляться. Возможно, впервые за весь год Лефлер ощутил себя свободно парящей под облаками птицей.
Представление на сцене стало казаться не таким уж отвратительным, и Лефлер смирился с бездарностью танцоров. Ему было хорошо. Вот только давление на мочевой пузырь омрачало картину полной свободы.
– Девочки, я сейчас вернусь, – пообещал он и, поднявшись из-за стола, пошел к выходу. Интуиция подсказывала ему, где находится туалет.
Оказавшись наконец в комнате для джентльменов, Лефлер уставился в стену и, получая долгожданное облегчение, вспомнил капитана Хунгара, с которым он говорил прямо из машины, отправляясь на юг.
– Я уже в дороге, сэр, подпишите нужные бумаги, чтобы мои отпускные упали на счет.
– Какие там отпускные, Рино?! Не время отдыхать – работы полно.
– Я уже в дороге, сэр, и дискутировать с вами не собираюсь. Мне нужно набраться сил, перед тем как ребята из отдела внутренних расследований начнут пить мою кровь. Вы ведь этого хотели?
– Да брось, Рино, какие пустяки.
– Ну, не хотите пересылать отпускные, получу их потом. Всего хорошего, капитан...
– Рино! Рино – кричал в трубку Хунгар, однако Лефлер его уже не слышал.
Спустив весь запас сливного бачка, Лефлер подошел к умывальнику, помыл руки и освежил лицо. Затем посмотрел в зеркало и позади себя увидел женщину.
Это была удивительная блондинка с высокой грудью, обнаженной ровно настолько, чтобы это выглядело одновременно и целомудренно, и очень привлекательно.
«Что она делает в мужском туалете?» – удивился Рино.
– Я жду тебя, родной, – неожиданно низким, с едва заметной хрипотцой голосом заговорила она. Это был любимый тембр Рино.
«Пропадаю», – констатировал он. Эта красотка была точь-в-точь такой, какую он видел на рекламе минеральной воды.
– Такого не бывает, – честно признался Лефлер.
– Бывает, ненаглядный мой, – произнесла она и взяла Рино за руку. – Меня зовут Халия.
– Очень прият... – начал Рино, но горячие губы заставили его замолчать, и Рино снова подумал, что он пропадает.
Пока они целовались, в туалет вошел новый посетитель.
– Что здесь происходит? – строго спросил он.
– Заткнись, – коротко бросила ему Халия и потянула Лефлера за руку, выводя его на простор.
В коридоре они поцеловались еще раз, и Рино уже не сомневался, что правильно поступил, приехав в отпуск на семь дней. Мелькнула мысль о счастливой женитьбе, о детишках-карапузах с трогательными кучеряшками и совместных прогулках всем семейством.
Лефлер ожидал, что далее они с Халией выйдут на улицу и уедут кататься в большом автомобиле, но та открыла в коридоре еще одну, совершенно неприметную дверь и втолкнула его внутрь довольно просторного помещения.
– Ой, где это мы? – удивился Рино.
– Не думай ни о чем, – многообещающе прошептала Халия, снимая с себя одежду, – это мой сексодром. Здесь ты найдешь настоящее мужское блаженство...
«Хорошо бы», – невольно подумал Рино, отдаваясь во власть рук и губ Халии.
– О! Что ты делаешь?! – воскликнул удивленный лейтенант Лефлер, чувствуя на себе всю мощь запрещенных приемов Халии. Она распоряжалась каждой частью его тела, как своей собственной.
На самом пике ощущений Лефлер закатил глаза и подумал: «Я умираю».
«Еще успеешь», – подумала ему в ответ Хатия и поднялась с колен.
– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила она.
– Это... это трудно объяснить... – признался Рино, ощущая необыкновенное облегчение во всем теле и за поясом брюк, где находился его пистолет.
– Тебе хорошо, милый?
– Хорошо.
– А теперь? – спросила Халия и неожиданно сильным, хорошо отработанным ударом врезала ему между ног, перечеркивая все предыдущие приятные ощущения.
– O-o– взвыл Лефлер и, инстинктивно согнувшись, получил сильный удар в лицо.
Удар что надо. В глазах вспыхнул розовый фейерверк, а спустя секунду Рино понял, что уже лежит на спине.
– Молодец, Йорген, – донесся до Лефлера мужской голос, и, подняв голову, он увидел здоровенного парня, шагнувшего из темного угла.
Наскоро застегнув брюки – без штанов какое сопротивление? – Рино поднялся на ноги и смело пошел на неведомого противника, впрочем не выпуская из виду Халию.
– Да я тебя в дерьмо собью, коп вонючий, – пообещал гигант.
Он сделал ложный замах левой рукой, а сам ударил правой ногой. Лефлер знал подобные штучки и закрылся руками, но это не помогло. Он снова оказался на полу, поскольку незнакомец лягался, как мустанг.
– Заканчивай с ним, Гук, – сказала Халия и отошла в сторону, всем видом показывая, что она не сомневается в исходе поединка.
«Девчонки ждут меня за столиком и думают, что я засранец... А между тем меня здесь практически убивают», – размышлял Рино, прикидывая, чем можно удивить непробиваемого гиганта.
Решив начать с самого простого, он коротко пнул Гука в колено, проверяя его реакцию, а затем пробил левой ногой в печень. Противник легко распознал замысел Лефлера и двинулся вперед.
Рино снова повторил удар с правой – под колено, затем левой в печень. Гук отбил атаку и, посмеиваясь над тупым копом, продолжал наступать.
Тогда Рино снова пошел по проторенному пути – удар правой в колено и сразу левой – Гук ждал удара в бок, но Лефлер изменил схему, и его нога крепко достала здоровяка по его твердой башке.
Гул «поплыл», однако, когда Рино попытался его добить, громила вцепился в полицейского своими ручищами и не отпускал, несмотря на то что Лефлер изо всех сил молотил его по физиономии. Он повалил бы этого парня, но ошибка была уже совершена, и зашедшая сзади Халия ударила его по голове чем-то тяжелым.
43
После нескольких неудачных попыток сознание все же вернулось к лейтенанту Лефлеру, и первое, что он увидел, когда открыл глаза, – серый потолок. Словно по мутному экрану, по нему двигались какие-то тени.
Немного повернув голову, Рино понял, что это тени от веток вечнозеленого дерева. Его хорошо было видно сквозь небольшое окно с толстым пуленепробиваемым стеклом.
В голове стоял гул, виски побаливали. Лефлеру было знакомо это ощущение, поскольку он не раз получал по голове. Такая уж у него была работа – она не исключала ничего.
Сжав зубы, Рино поднялся на ноги и нетвердыми шагами измерил свое узилище. Три шага на четыре с половиной. Не люкс, но, говорят, бывает хуже.
«И кому же это я понадобился?» – подумал он, садясь возле стены под самым окном. Если он вконец достал агентов ЕСО, так они могли его просто пристрелить, и все дела. Или, может, их неизведанные души требовали истязаний жертвы? При этой мысли Рино содрогнулся. Отсутствие на брюках ремня говорило в пользу того факта, что ему отказывали в праве наложить на себя руки.
Лефлер еще раз вспомнил события вечера. Милые откровенные девочки Жаннет и Грюн, а потом эта Халия. Молотилка, а не женщина. Рино вспомнил ее стать, профессионально умопомрачительные навыки и... вздохнул.
«И почему такие бабы не могут существовать просто – для радости. Зачем они непременно кого-то ловят? Несправедливость. Несправедливость во всем...» – негодуя, рассуждал Лефлер. Впрочем, он тут же вспомнил нескольких стукачек, работавших на него за вознаграждение. Девчонки из кожи вон лезли и давали сто очков любой самой изысканной шлюхе, лишь бы получить свои деньги. И деньги немалые. Многомесячная работа Рино и его коллег могла не дать того эффекта, какого добивалась двадцатилетняя стерва всего за один вечерок. Клиент таял, много болтал, а бесстрастный микрофон аккуратно фиксировал его приговор.
