Антон Первушин - Псы войны
Айле подумал, что он реально может предложить Холодову и его бригаде, и ответил на вопрос старшего оперуполномоченного так:
– Прокачаю любую вашу версию через наших аналитиков. Оформлю как консультацию.
Холодов и Гольдман переглянулись, потом старший оперуполномоченный хмыкнул:
– И что нам это даст? – поинтересовался он. – У меня вон у самого в бригаде каждый первый – типа аналитик. Работать вот только никто не хочет…
Айле помолчал многообещающе, а потом выдал:
– Пакет «АниР-2000»…
– Это пять, – быстро сказал Холодов. – Согласен.
Гольдман с пониманием кивнул, закрепляя сделку.
О программном пакете «АниР-2000» (то бишь «Анализ и решения» двухтысячного года издания) в МВД и СГБ республики ходили легенды. Рассказывали, будто бы с его помощью можно раскрыть любое, самое запутанное, преступление, заложив в компьютер описание места этого преступления и сопутствующих обстоятельств из разряда: какая была погода в день преступления, сколько было продано билетов на дневной сеанс в местный кинотеатр, когда началось очередное заседание местной думы и так далее и тому подобное. Ещё рассказывали, будто бы с этим пакетом можно немыслимо обогатиться, используя его в качестве своеобразного оракула, способного предсказывать итоги футбольных встреч, скачек и даже колебания курса ценных бумаг и валют на бирже. А под конец рассказа обычно добавляли таинственным шёпотом, что сам пакет «АниР-2000» является лишь упрощённой версией более мощной и универсальной программы «Сплав», которой пользуется правительство для прогнозирования и «разруливания» как внутриполитических, так и внешнеполитических кризисов. В результате всех этих разговоров-слухов-пересудов многие из сотрудников правоохранительных органов Биармии мечтали о том, чтобы приобщиться к заветному пакету и проверить его в работе. Однако допуск в комнатушку на четвёртом этаже мрачного здания СГБ имели всего лишь одиннадцать человек и только четверо из них знали, как обращаться с системой, куда и какую информацию вводить. Разумеется, имена и биографические данные этих четверых были глубоко засекречены и подобраться к ним не было никакой возможности.
Реальность, как ей и положено, оказалась намного прозаичнее фантазий. В своё время капитан Айле ознакомился со служебной запиской, в которой раскрывались предыстория программы «АниР-2000» и некоторые подробности её функционирования, и понял, что рассчитывать обогатиться с её помощью могут только доверчивые дурачки. Пакет, разрабатываемый российской компанией «НИТКОН» с начала девяностых, действительно умел многое – однако в пределах возможностей заказчика по добыванию информации. То есть никаких чудес программа «Анализ и решения» не являла, а лишь позволяла систематизировать внешне разрозненную информацию. Для того, чтобы она могла представлять свои «решения» в форме прогнозов на будущее и конкретных рекомендаций, ей требовался надёжный «объект» для наблюдения – например, игрок фондовой биржи, располагающий закрытыми для широкой публики сведениями о финансовых потоках. Если оператор, работающий с программой, не ошибся в выборе такого игрока, то прогнозы «АниР», основанные на анализе текущих действий «объекта», давали высокую результативность; если же ошибся… В этом и состояла главная проблема пакета, а потому применять его для раскрытия преступлений следовало с большой осторожностью и не особо рассчитывая на успех. Тем не менее в возможностях капитана Айле было оформить заявку на анализ дела об убийстве Калхайно, завизировать её у Керро и получить некий отчёт, копию которого потом можно будет подарить Холодову, обзаведясь ещё одним приятелем в нестройных рядах республиканского МВД.
В общем, Марк практически ничем не рисковал, предлагая старшему оперуполномоченному «внеслужебную сделку». Как говорится, никакого вреда окромя сплошной пользы.
– О’кей, – сказал он. – Если согласен, то выкладывай «заначки».
– Нету пока «заначек», – Холодов хитро улыбнулся и развёл руками. – И необычного ничего в деле нет. Убийство как убийство. «Заказуха» очевидно, но мотивы пока неясны. Посмотрим, что дадут обыск и допрос соседей.
– А кто здесь соседи? – поинтересовался Айле.
– У-у! – протянул Холодов. – Соседи здесь знатные. В доме шестнадцать прозябает в тесноте и сырости многочисленное семейство министра труда. В доме номер двадцать влачит жалкое существование президент «Белогородского банка». Напротив, в доме семнадцать, ждёт не дождётся улучшения жилищных условий глава фонда «Недвижимость Биармии»…
– Смешно, – сказал Гольдман.
– Тебе смешно, а мне с этими уродами беседовать придётся. А они оче-чень ментов не любят, а потому будут врать напропалую…
– Когда произошло убийство? – спросил Марк, стараясь вернуть беседу в рабочее русло.
– Вечером, – ответил Холодов. – Между двадцатью одним и двадцатью двумя…
– При вскрытии определим точнее, – пообещал Гольдман.
– Сюда жертва приехала в двадцать-ноль-пять, – продолжал старший оперуполномоченный. – Это время записано в журнале дежурного пульта сигнализации частных домов.
– Ага, – кивнул Айле. – Жертва звонила на пульт сама?
– Разумеется. У нас с этим строго – снимать сигнализацию могут только люди из списка.
– А как дежурный определяет, что позвонил именно «человек из списка»?
– Во-первых, «человек из списка» должен произнести пароль… – Айле попытался вставить по этому поводу словечко, но Холодов жестом остановил его. – А во-вторых, многих клиентов наши дежурные знают по голосам, по акценту, по манере говорить. Вчерашний дежурный клянётся и божится, что на проводе была Магда Калхайно.
– Значит, в дом она вошла в пять минут девятого, – подвёл промежуточный итог капитан. – Скорее всего, приняла душ, переоделась и тут в доме появился убийца… так?
– Похоже на то, – согласился Холодов.
– Как он проник в дом?
Холодов снова развёл руками.
– Окна целы, замки тоже. Возможно, жертва сама впустила убийцу в дом.
– То есть они были знакомы?
– Необязательно.
– Как это? – не понял Айле.
– Я догадываюсь, к чему ты клонишь. Но тут имеется одно обстоятельство…
Гольдман хихикнул, и Холодов окинул его презрительным взглядом, после чего продолжил:
– Ко всему прочему Магда Калхайно была немолодой одинокой женщиной. Но с нормальными сексуальными запросами. А поскольку она была ещё и богатой женщиной, то легко решала эти проблемы.
– Ага, – сказал Айле.
– Придётся шерстить всех городских альфонсов, – пожаловался Холодов. – И есть подозрение, что работа эта будет проделана зря.
– Почему?
– Вряд ли убийца – альфонс. Скорее, профессионал, прикинувшийся альфонсом. И в городе его уже нет…
Айле помолчал, переваривая услышанное. Он попытался представить себе всю эту сцену целиком – так, как рекомендуют делать криминалисты-теоретики, – но у него не получалось.
– Что-то не сходится, – признался он через минуту.
– Интересно, – сказал старший оперуполномоченный. – Почему такой вывод?
Перед тем, как ответить, капитан закурил.
– Кимоно… жертва одета в кимоно… Если Калхайно ждала друга… или… э-э-э… альфонса, то надела бы вечернее платье. Тем более, если это был новый друг…
– Логично, – согласился старший оперуполномоченный. – Прямо как в сериале про Коломбо. Только реальность, видишь ли, отличается от детективных сериалов. Особенно, если речь идёт о немолодой женщине. Может, она полагала, что выглядит куда сексуальнее в кимоно.
– В её возрасте это так понятно… – вздохнул Гольдман с фальшивой грустью. – Бедная женщина.
– Мы легко проверим эту версию, – сказал вдруг Айле. – Достаточно взглянуть на трусы.
– На трусы? – изумлённо переспросил Холодов. – Чьи трусы?
– Трусы жертвы. И не думайте, что я маньяк-фетишист, – всё очень просто. Если она собиралась интимно пообщаться с другом, то надела бы шёлковое или какое-нибудь ещё кружевное бельё. А если нет, то трусы должны быть простые – хлопчатобумажные, с цветочками…
– Откуда ты это знаешь? – подозрительно осведомился старший оперуполномоченный. – Ты же, вроде, не женат…
– Был опыт, – неопределённо отозвался Айле.
– А если она вообще без трусов! – предположил Гольдман. – То-то будет номер.
– Если она будет без трусов, – сказал Холодов, – значит, она вообще никого не ждала, и убийца проник своим ходом. Молодец, Марк, – он одобрительно посмотрел на капитана. – Соображаешь. Не отсохли ещё мозги.
– Служу свободной Биармии, – пробурчал Айле.
Все трое, не сговариваясь, двинулись из кухни в просторный коридор, а из него в гостиную комнату, к месту преступления. Но до тела они добраться не успели. В коридоре на стремянке стоял один из оперативников, проводящих обыск, – он осматривал коробку электрического звонка. При виде Холодова он спустился с лестницы и перегородил дорогу.
