Сергей Кусков - Игрушки для императоров: лестница в небо
Мешки до конца лестницы летали дважды. Оба раза я увернулся, и оба раза чудом. Шел медленно, постоянно зыркая по сторонам и глядя под ноги, только потому успевал реагировать. Плевать на время, пока моя задача – тупо дойти.
Дальше шла стена. Разбега не было, пришлось перелезать так. Вроде простая преграда, ничего особенного, но после того, как я перекинул тело…
…Вновь оказался внизу, упав с высоты лицом вниз. За стеной зиял обрыв шириной метра два. Его надо было перепрыгивать, что нетрудно, если есть разбег. Но с разбегом как раз напряженка.
Сеньоры тренеры уже не улыбались. Беседовали о чем-то своем, абстрактном, равнодушно косясь на меня, словно мы вообще в разных пространствах. Лишь «Вторая» знаком показала, не вставая с места, что включает секундомер.
Так мое обучение поставили на поток. Щелчок секундомера – Шимановский бежит. Преодолевает две-три преграды, падает, возвращается по зеленой дорожке, и тут же, не отвлекаясь, новый щелчок секундомера. Автоматика!
Я все же преодолел первую полосу. Раза с тысячного. Дважды дорожку тасовали, давая мне несколько минут отдыха. Изменение конфигурации трассы – одна из функций программы. Система автоматически конструирует ее из модулей в произвольном порядке генератором случайных чисел. Иными словами, все мои препятствия – отдельные модули, и, в соответствии с заложенными данными об уровне сложности, программа самостоятельно творит полосу. Поэтому ни испытуемые, ни тренеры не знают, что там есть на каком этапе.
Классная штуковина. И должно быть, невероятно дорогая. Я слышал про них, их не так много на всю страну. У Олимпийского комитета есть несколько, пара-тройка в армии, в лагерях подготовки новобранцев, да в спецвойсках для тренировки бойцов высокого класса. У спецназа дорожки сложнее, чем у новобранцев. Еще у спецслужб должны быть, как же без них. Их-то кадры обязаны иметь лучшую подготовку, самую лучшую! Но тот факт, что дорожка у корпуса не одна, а пятнадцать, не выходил у меня из головы. Я просто физически не мог осознать, сколько стоит эта махина в подвале дворца. По словам Катарины, протяженность некоторых достигает нескольких километров.
Нет, лучше об этом не думать!
Естественно, в пять минут на дорожке я не уложился. И даже в десять не уложился. Четверть часа, не меньше. При норме в три с половиной минуты. Норме для ИХ новобранцев. Мне осталось только вздыхать и тащить свое разбитое тело в каптерку, сдавать скафандр.
Я был не просто в синяках, а одним большим сплошным синяком, расползшимся по всей поверхности тела. Сколько раз за сегодня падал с высоты? Сколько раз меня огревали тяжелым, килограммов на сто, предметом? Сколько приходилось прыгать, приземляясь то на пузо, то вообще на шлем? Не счесть. Как завтра встану и, более того, продолжу тренировки, не имею ни малейшего понятия.
Смог. Через силу и боль, стиснув зубы. Все меньше и меньше нравилась идея идти в корпус, я проклял день, когда принял то решение. Они – жестокие стервы, убийцы. Единственный критерий, по которому судят, – эффективность. Выполнил(а) задание – молодец. Не выполнил(а) – неуд. С последствиями. Если выживешь. Шаг влево, шаг вправо – удар в лицо со всей силы. Чтобы не расслаблялись, салажье! Сорвешься, сделаешь что-то не так – adios. Навсегда adios, навечно. Прав был Хуан Карлос, древняя Спарта отдыхает.
Но пока я не дошел до той кондиции, когда хочется все бросить, развернуться и уйти. Это для меня стало делом принципа. Выдержу ли? Сдюжу? Я уйду, если не понравится, до приезда королевы время есть. Немного, но еще осталось. А до того момента оторвусь по полной программе. Тем более ходят слухи, что ее величество задержится, что-то там, на Земле, идет не так, какая-то фигня в большой политике. То ли на нас напасть хотят, то ли, наоборот, мы на кого-то, но каждый день сети пестрят заявлениями разных земных лидеров по поводу такой нехорошей Венеры, с брызгом слюной и сотрясанием конечностей в воздухе. Что ж, хотят повоевать – пусть попробуют, мы с удовольствием будем ждать их в гости. Чаю с плюшками, ракетами и излучателями у нас на всех припасено.
Не о том я. Ее величеству сейчас не до меня, а значит, будет намного больше времени на раздумья.
Я занимался всю свою жизнь, лет с десяти. Если не тем, так другим, но постоянно держал себя в форме. А в последней школе единоборств вообще превзошел собственные ожидания. Пришлось попотеть, очень сильно, на износ поработать, но шестое место на первенстве планеты среди юниоров два года назад и четвертое год назад. Это много!
На соревнованиях было нереально трудно. Я бился с такими кабанами! Убийцами! Спецы, их готовят лет с шести, готовят побеждать. Такие далеко пойдут, в олимпийскую сборную попадут сто процентов. И среди них чудом затесавшийся хилячок-любитель Шимановский.
Но держался любитель достойно, не посрамил честь школы и свою собственную. И хотя места не призовые, я ими горжусь.
Теперь корпус. Я не знал, что способен на подобное. Происходящее сейчас – выше моего понимания. Да, им нужен мой предел, но мне он тоже нужен, я тоже хочу его познать. А потому буду заниматься, даже если твердо решу не ходить в эту обитель амазонок.
Второй раз я прошел первую дорожку всего лишь с третьей попытки. А затем, после одного-единственного падения (коим не всегда является падение с высоты, так как большая часть полосы проходит все же по земле), прошел ее подряд раза четыре.
Секрет оказался прост до неприличия. Его можно обозвать двумя словами «боевой транс». Неграмотно, но зато точно отражает собственные ощущения. Тело впадает в состояние, когда все видит и чувствует, но реагирует скорее на интуиции, чем в результате мыс ленной деятельности. Такое возникает, например, в бою с серьезным соперником, как на чемпионате тогда, или в схватке с отморозками. Его можно назвать аффектом, только контролируемым. К нему тяжело привыкнуть, в смысле привыкнуть вгонять себя в него, первые попытки пройти трассу нахрапом это ясно показали, но с каждым успешным разом становится все легче и легче.
С этого момента я сильно зауважал корпус. Да, звери они натуральные, но чтобы использовать на тренировках микроаффекты?
Это не армейский уровень. И уж никак не обычных телохранителей, защитников важных персон. Наверное, уровень спецподразделений, тех самых, элитных, засекреченных. По понятным причинам я имею о них весьма смутное представление, но в народе о них чего только не говорят. Хотя корпус и есть спецподразделение.
Когда я с победным видом вышел пятый раз не по зеленой дорожке, а, как белый человек, через люк (трассы делают кольцо, возвращаешься ты через тот же самый гермозатвор), Катарина махнула рукой – пререрыв – и повела обедать. Я победил.
* * *А после обеда мною занялась Норма.
Когда я говорил, что они – звери, я шутил. Они так, добрые и милые пушистые зверушки, зайчики и кошечки, по сравнению с этой конкретной представительницей слабого пола. Норма, если захочет, отправит в Валгаллу любого представителя сильного пола, невзирая на бойцовский опыт и такие условности, как наличие оружия. Ходячая машина смерти, для нее нет ничего невозможного. Сегодня она отчего-то взялась за меня всерьез, заставляя пожалеть о решении узнать-таки этот долбаный предел. Порхала вокруг, как бабочка, заставляя открываться, совершать ошибки, а затем на собственном опыте понимать, в каком месте допустил их. Своеобразный метод, надо сказать. И действенный: с каждым осознанием неправоты я получал чувствительный тычок, который в некоторых уличных драках сошел бы за боевой.
Но я понимал, чего она хочет. Она повторяла один и тот же финт пять, десять раз, заставляя вновь и вновь пропускать, пока, наконец, не доходило, где делаю не так и что именно. И все это в полном молчании.
Я изучил пять или шесть приемов, изучил настолько, что в любой схватке до конца жизни не забуду их и не допущу прежних ошибок. Элементарно и просто, но все имеет цену – через час я выбился из сил и с тяжелым вздохом опустился на ковер. И пусть меня хоть режут, не встану. Рожа распухла от постоянных ударов, про тело вообще молчу, оно превратилось в сплошной синяк в самом начале и еще ни разу не возвращалось в норму, день за днем обновляя синие разводы.
Норма усмехнулась, снимая перчатки.
– Рада, что ты все понимаешь. У тебя хорошая база, для классики великолепно.
– Угу. Только эта классика не помогает. Будь она трижды великолепная, меня берут числом.
Она деловито кивнула:
– Да, слышала. У тебя проблемы в школе.
Я устало вздохнул. Все здесь всё знают.
– Можете что-нибудь посоветовать? Как быть? Вот их стоит передо мной десяток человек. – Я знаком обозначил противников.
Она покровительственно улыбнулась.
– Для начала не позволяй им окружить себя, атаковать со спины. Если не получилось – не позволяй атаковать одновременно.
– Как?
– Показать?
