Роман Злотников - Шпаги над звездами
В динамике запищало, потом послышался голос Пивного Бочонка:
— Эй, капитан, идентификационный номер КАО 763984943.
Толстый Ансельм возбужденно заерзал:
— Да это же «Крылышки Самора» с Карраша, ну конечно! Как я мог сразу ее не узнать, вон же двойной причальный порт шаттлов.
Капитан отвернулся от дисплея и задумчиво пожевал губами. Рейд на Карраш состоялся на тринадцать лет позже, но после него тоже уже прошло почти двадцать лет, так что как знать, когда ОНИ приволокли эту груду металла на орбиту Зовроса…
— Абордажной команде на борт, — скомандовал он и бросил сердитый взгляд в сторону кардинала: с этого, пожалуй, станется действительно заблокировать оплату. А с деньгами сейчас туго, с контрактами еще хуже. А, была не была! Капитан повернулся и отдал следующую команду: — Готовиться к посадке. Посадка на сороковом витке, через восемь часов.
Они стояли у открытого люка шлюзовой камеры и смотрели на безжизненный Зоврос. Неистовый ветер гнал над поверхностью вихри пепла. Горы на горизонте выглядели оплавленными холмами, а на их вершинах лежал снег странного зеленоватого оттенка. Дон Киор попытался почесать в затылке, но наткнулся перчаткой на шлем боевого скафандра, вздрогнул и поежился:
— Клянусь святым Иоанном и святой Инессой, именно таким я представлял себе ад.
Сивый Ус искривил губы в улыбке:
— Что ж, мой благородный друг, может быть, ОНИ просто подготовили себе место для проживания?
— Вы что там, уснули, а, Пивной Бочонок? — раздался в наушниках голос капитана.
Дон Киор насупился и мотнул головой:
— Вперед! Сделаем дело и вернемся. Клянусь святым Еремеем, это не то место, где я хотел бы задержаться.
Абордажная команда спустилась по трапу и осторожно двинулась вперед, ощупывая поверхность перед собой всеми сенсорами боевых скафандров и проверяя подозрительные места тычками шпаг, которые иногда погружались в пепел по самую рукоять. На этот раз, наученные горьким опытом, доны двигались очень осторожно, и, пока не прощупали всю площадку, на которой собирались разбить лагерь, никто не пикнул. Установив силовое заграждение, абордажная команда вернулась на корабль.
Вечером, когда Ив давал Пипу урок фехтования, к нему подошел дон Киор. Он был изрядно навеселе:
— Пошли выпьем, Счастливчик.
Ив быстро вышиб у Пипа учебную рапиру и удивленно повернулся к Пивному Бочонку:
— Ты что, старина, кому как не тебе знать традиции? В рейде — сухой закон.
Дон Киор всхлипнул и покачал головой:
— Мы сегодня все пьяны, все! — Он с размаху ударил себя кулаком в грудь и произнес со слезами в голосе: — Это был зеленый мир, понимаешь? Немного загаженный, как и все, чего касаются люди, но приветливый. Тут птички щебетали, бегали детишки, какой-нибудь дед вроде меня сидел на бережке с удочкой, мочил крючок в теплой водичке, а сейчас… — Он утер ладонью слезы и выкрикнул: — Клянусь святым Георгием, они ответят за это!
Ив взглядом приказал Пипу убраться побыстрее, а сам сел рядом и протянул руку за флягой. Пивной Бочонок отлил себе в крышку, и они чокнулись за упокой души загубленного мира. А кто сказал, что у миров нет души?
На следующий день поднялись затемно. До обеда выгружали землеходы и проходческое оборудование. Кардинал Дэзире возбужденно носился по площадке и в сотый раз делал триангуляцию, выбирая все новые и новые точки засечек. Наконец все было готово. Кардинал торопливо отслужил мессу.
— С Богом! — шумно вздохнув, произнес дон Ансельм.
Лазерный бур передней машины дрогнул, повернулся и начал шипя погружаться в серый пепел, который вскипал и растекался горячими лужами. Но лужи не превращались в застывшие лепешки, а тут же опять распадались на мириады маленьких чешуек пепла, и ветер уносил их прочь. Погибший мир хотел остаться призраком, на его поверхности уже никто не сможет оставить свой след.
К исходу следующего дня одна из машин добралась до бывшего дворца Тирана, погребенного под пятисотфутовым слоем пепла и каменных натеков в семи милях от лагеря. Второй оставалось еще более двух миль до Священной Зоны Первой Посадки. Ее работу решили не останавливать. Доны, слуги, экипаж — все, кроме дежурной и заступающей смен, — разбились на бригады и вкалывали как проклятые. Никому не хотелось задерживаться на этой планете хоть на час дольше, чем было возможно.
Наконец и вторая машина достигла цели. И вот на седьмой день пребывания на планете, когда вечерняя смена уже заканчивала раскопки, готовясь передать участок ночной, сенсоры Сивого Уса зафиксировали под слоем обвалившегося камня какой-то кусок металла правильной кубической формы. Он расшвырял наваленные глыбы, обнажив вплавленный в камень металлический ящик, несколькими вспышками лучевого пистолета обколол по краям прикипевшую породу, тщательно ощупал находку и вызвал капитана:
— Уважаемый дон Диас, мне кажется, мы обнаружили кое-что для всех нас небезынтересное.
Прежде чем капитан успел ответить, в наушниках послышался возбужденный голос кардинала:
— Что, дон Шарлеман, что вы обнаружили?
— Я могу предположить, Ваше Святейшество, что этот предмет больше всего напоминает сейф.
— Ничего не трогайте, сын мой, только ничего не трогайте, я сейчас же буду у вас.
Спустя двадцать минут кардинал вбежал в очищенный от застывших каменных натеков зал. Дон Шарлеман, чей скафандр был по макушку изгваздан в саже и пепле, шагнул вперед и указал на стену. Кардинал повернулся и на полусогнутых ногах осторожно двинулся к находке. Дрожащими руками счистив пепел и сажу с передней дверцы куба, он невольно вскрикнул:
— О боже, знак университета Симарона! Это, несомненно, сейф экспедиции Дагмар. На кристалле Неергета есть упоминание о том, что в нем были какие-то кристаллы с материалами раскопок… Очень важные… Теперь никто, даже кардинал Сименс, не сможет сказать, что экспедиция не удалась. — Кардинал прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее. — Прошу прощения, друзья мои, я так взволнован, что несу всякую ерунду. — Он повернулся к Сивому Усу: — Сын мой, это надо немедленно доставить на корвет.
Вечером на палубах только и разговоров было, что о находке. Все гадали, что же оказалось внутри. Наконец, уже далеко за полночь, на орудийной палубе появился дон Ансельм. Доны, забившие коридор, ведущий к его каюте, тут же обступили старого адмирала:
— Ну что, адмирал, что там?
— Чего нашли, Толстый Ансельм?
— Есть что-нибудь?
Но толстяк, загадочно улыбаясь, попытался проскочить к себе. Дон Киор не выдержал такого издевательства и, загородив своим объемистым брюхом проход в каюту адмирала, заорал:
— А ну говори, старая перечница, а то, клянусь святым Исидором, я живо откручу твою самодовольную башку!
Дон Ансельм расхохотался:
— Бог мой, как ты грозен, Пивной Бочонок! — Он обвел взглядом присутствующих и торжественно произнес: — Мы нашли два кристалла. На одном святая Дагмар полностью продублировала ту информацию, которая была на кристалле Неергета-великомученика. А другой… — Он сделал паузу и закончил нарочито равнодушно: — Другой — всего лишь отчет антропо-археологической экспедиции.
Но провести ему никого не удалось. Дон Киор набычился и толкнул его брюхом:
— А ну, не финти.
Толстый Ансельм вздохнул:
— Кардинал мне голову оторвет.
— Если он собирался хранить все в тайне от команды, — ухмыльнулся Пивной Бочонок, — то перся бы сюда на каком-нибудь из своих кораблей-монастырей. А коль связался с донами, так пусть или делится своими открытиями, или хрен получит что-нибудь еще, пока мы все не посмотрим и не пощупаем. — Дон Киор опять ухмыльнулся. — Да ладно тебе, можно подумать, что кардинал об этом не знал!
Толстый Ансельм неопределенно пожал плечами и вновь вздохнул:
— Там выводы святой Дагмар о результатах раскопок в Священной Зоне Первой Посадки. — Он поежился в замешательстве. — Короче, там не было никаких посадок, ни первых, ни последних, это место битвы с Врагом, причем вели ее не люди. Битва длилась один день, и Врага выкинули с планеты, как нашкодившую кошку. Правда, там изображены только Алые князья… вернее, не совсем алые… разноцветные… а троллей, казгаротов и прочей нечисти вообще не видно.
Несколько мгновений стояла мертвая тишина, потом кто-то прошептал:
— Вечный…
Дон Ансельм покачал головой:
— Не знаю. Во всяком случае, произошло это около ста тысяч лет назад, во времена, когда наши предки с голым задом носились по лесам и оврагам матушки-Земли.
С этими словами Толстый Ансельм, в свою очередь толкнув дона Киора брюхом, так что тот отлетел в угол, проворно скрылся в каюте.
На следующий день к кардиналу началось паломничество. Тот, узнав, что адмирал все рассказал донам, пришел в ярость, но поделать уже ничего не мог. Доны толкались у дверей каюты, вваливались толпами, требуя благословения или исповеди, но тут же начинали жадно расспрашивать о кристаллах святой Дагмар. Кардинал проклял тот день и час, когда ему пришло в голову привлечь к экспедиции благородных донов, известных своим буйным нравом и презрением к любой субординации. Так продолжалось до следующей находки.
