Евгений Гуляковский - Повелительница снов
Сергей немедленно прекратил опыт и замер, выбросив из головы все мысли. Он спит, просто спит, ему снятся цветы. Большие клумбы цветов в парке Лувра… Ответное прикосновение чужого сознания он почувствовал через минуту и не стал сопротивляться проникновению. Почему не показать противнику эти великолепные клумбы с их одуряющим запахом… Тем более что он заметил еще во время их совместного путешествия по пустыне некую интересную подробность — Жрен не переносил резких запахов. И это сработало! Щупальце, протянувшееся в его мозг, словно опустили в кипяток. Оно дернулось и исчезло.
Этот случай заставил Сергея удвоить осторожность и сделать некоторые выводы из своих экспериментов.
Проще всего ему «зацепиться» за чужое зрение в знакомом месте, там, где он недавно побывал. «Привязка» требовала конкретной обстановки, нужна была память об отдельных мелких деталях. И сколько он ни старался вызвать звук в движущихся картинах своего сознания, ему это так и не удалось. Очевидно, экранирующее свойство стен камеры сильнее всего действовало на часть мысленного спектра, передающего звук.
Но и того, чего ему удалось добиться, было более чем достаточно для начала. Ведь он пытался освоиться в совершенно незнакомой области своего сознания. Возможно, яд песчаного дракона изменил не только его кожу — в мозгу приоткрылись какие-то тайные заслонки, позволившие его скрытым ментальным способностям вырваться наружу.
Сергей пока не представлял, какую практическую пользу можно извлечь из своего открытия, но одно не вызывало сомнений — за эти две ночи он стал сильнее, намного сильнее. И уже только то, что он больше не валялся на кровати, предаваясь бессмысленным воспоминаниям, а действовал, — уже одно это имело для него огромное значение.
Утром следующего дня в его камере появился визитер. Он возник сразу после того, как Сергей покончил с комплексом обязательных утренних упражнений, не позволявших ему потерять физическую форму в условиях ограниченного движения.
Минуту назад в камере никого не было, а когда Сергей разогнулся после очередного моста — на металлическом стуле напротив его кровати уже сидел Жрен.
Сергей не сомневался, что рано или поздно у него состоится серьезный разговор с хозяевами башни, правда, он надеялся, что разговор будет вести кто-то из настоящих хозяев, а не слуга, пусть даже такого высокого ранга, каким, несомненно, являлся Жрен. Кроме того, он почти не сомневался, что в камере находится лишь изображение его врага — что-то вроде голограммы, способной передавать изображение и звук. Осторожное ментальное прощупывание объекта сразу же подтвердило его догадку. В камере не было никого живого, кроме него самого. Выяснив это, он с совершенно равнодушным видом уселся на койку и, сделав вид, что не замечает визитера, занялся завтраком.
— У меня есть для тебя новое предложение, — начал Жрен, стараясь игнорировать полное равнодушие собеседника к своему появлению.
— С такой же фальшивой концовкой, как предыдущее? Или ты больше не пытаешься прикинуться женщиной? Почему бы и нет? Это тебе неплохо удалось.
— Перестань паясничать, и давай поговорим о серьезных вещах.
— Что же, давай. Расскажи мне о подвалах этой башни, о сотнях смертей, о трупах твоих бывших соотечественников, которыми питается ваш полумеханический монстр!
— Ты не понимаешь того, что здесь происходит. Это важно для будущего всего человечества.
— Да? Я что-то слышал об этом. Цель оправдывает средства, не так ли?
— Хватит философствовать. У меня нет для этого времени. Я собираюсь говорить с тобой о вполне конкретных вещах.
Человеку, управлявшему голограммой Жрена, не удалось скрыть раздражение. И Сергей не собирался уменьшать его недовольство. Это не только тешило его самолюбие, но и позволяло добиться определенного психологического преимущества. Дипломат, не умеющий контролировать свои эмоции, легче поддается воздействию. Ему даже удалось уловить обрывок мыслей Жрена. Видимо, постепенно с помощью голограммы между ними устанавливалась более тесная связь.
«Какого дьявола эти кретины позволили ему спуститься в подвал?!»
— Вообще-то я готов тебя выслушать, если наше общение не займет слишком много времени. Как видишь, я собирался позавтракать.
— Разве арестантский паек тебе не надоел?
— Я не привык к излишествам.
— Ну хорошо. Давай попробуем договориться. Нас интересует подробный анализ твоего состояния в тот момент, когда ты сражался с песчаным драконом.
— Иначе говоря, вы хотели бы узнать, каким образом мне удалось приостановить время?
— Ты стал догадливым. Хотя этот факт до сих пор вызывает сомнение у моих руководителей. То есть сама остановка времени была нами зафиксирована. Но ее совпадение с моментом твоего поединка могло быть случайным.
— Я тоже так думаю. И ничего конкретнее собственных догадок не могу вам предложить.
— Это не так важно. Догадки тоже могут быть ценны.
— А что вы можете предложить взамен, кроме обещаний, которые вы не станете выполнять, как только ваше любопытство будет удовлетворено?
— Прежде всего свободу.
— Мы все рождаемся свободными. И это одна из тех вещей, которые нельзя подарить или обменять.
— Зато ее можно отнять. Именно это и произошло с тобой, не так ли?
— Конечно. Но в таком случае это моя, и только моя проблема. Давай лучше говорить о равноценном обмене. Информация за информацию. Ты мне расскажешь, зачем здесь построена эта башня и почему ее часы должны питаться человеческой кровью. А я взамен удовлетворю твое любопытство.
И вновь Сергею приоткрылись мысли Жрена: «Он знает слишком много. Он подобрался слишком близко и стал опасен. Его нельзя оставлять в живых. Хороший материал — жаль потерять, но иного выхода нет».
— Конечно, конечно! Почему бы и нет? Ведь ты уже понял, что представляют собой часы, не так ли? Это биоэлектронный механизм. Основные его части, созданные с помощью биотехнологий, нуждаются в постоянном питании. Собственно, не столько в питании, сколько в энергии, которую они могут получить только из живых объектов. Когда энергии накапливается достаточно, происходит изменение времени, и мы можем продвинуть наш мир немного вперед.
«Слушай и радуйся, недолго тебе осталось хранить полученную от меня информацию».
— Ну что же ты молчишь? Я ответил на твой вопрос, теперь твоя очередь.
— Ты забыл сказать, почему башня построена именно здесь?
«По крайней мере, он не знает о том, что нам ее не надо строить».
— Для каждого изменения времени ее приходится возводить заново. К сожалению, при изменении времени высвобождается огромное количество энергии, она уничтожает часы и саму башню. Именно поэтому нас интересует, как тебе удалось остановить время без выброса энергии.
— Ты по-прежнему не ответил на мой вопрос. Для чего вам понадобилась башня именно в этом месте?
— Радиус действия изменения не так уж велик — тридцать—сорок километров в вашем исчислении. Мы вынуждены очень тщательно выбирать район воздействия, чтобы изменение оказалось необратимым. Время, словно живой организм, активно сопротивляется вмешательству и стремится вернуться к прежнему состоянию. Именно поэтому часы башни приходится питать кровью. Только в этом случае мы можем надеяться на успех.
— Почему именно здесь? Повторяю!
«Что-то он слишком настойчив. Неужели пронюхал о Бертранском монастыре? Больше нельзя откладывать, акцию придется провести немедленно».
— Район определяют наши вычислители. Они находят наиболее подходящее место, и затем там появляется башня.
Это была далеко не вся правда. Сергей знал, что ответ неполон. Но он уже не нуждался в нем. Тем более что информация, которую он собирался предложить взамен, будет под стать полученной.
— Ну? Долго мне еще ждать? — Жрен явно начинал терять терпение, и Сергею пришлось ответить:
— Это произошло спонтанно. Без участия моей воли. В момент смертельной опасности мое подсознание остановило время. Больше мне нечего тебе сказать. Я действительно не знаю, как именно это происходит.
«Для временнeq o (о;ґ)го изменения необходимо огромное количество энергии. Такого количества нет в его организме, даже если всю его массу превратить в энергию… Но он не лжет. В таком случае остается только одно… Неужели это правда? Неужели его сознание способно сыграть роль спускового крючка и использовать для изменения энергию, накопленную нами? Необходимо проверить все запасы. Если это подтвердится — меры нужно принимать немедленно».
На этот раз Жрен, или тот, кто управлял его изображением, ничем не выдал своих чувств. Голограмма исчезла — и Сергей знал, что с этого мгновения время его жизни начало стремительно сокращаться.
Если он не найдет выхода в оставшиеся у него часы, с ним будет покончено быстро и эффективно.
