Роман Злотников - Леннар. Книга Бездн
Энтолинера пошевелилась так резко, что свалила на пол подушку. Судьбы страны и сама ее, королевы, жизнь висят на волоске, беллонские гвардейцы закрывают ее своими телами, а она думает — о чем же? О Леннаре, и как?…
Ей показалось, что тихо шевельнулась портьера. Королева вздрогнула. Ну конечно, она забыла прикрыть окно. Ветер. Конечно, ветер. Энтолинера вытянулась на кровати и заплакала. Она не морщилась, не терла глаза, слезы просто сами текли по лицу и впитывались в белоснежную простыню.
И вдруг она замерла. Мерзкое ощущение того, что ее рассматривают в упор, буравят пристальным взглядом, продрало по спине. Энтолинера обернулась так стремительно, что за подушкой свалилось на пол и одеяло. Никого, да и не может быть никого в этой отлично охраняемой опочивальне, верно, самом охраняемом сейчас помещении в Арламдоре. Если не считать Храма, быть может…
Леннар, скользнуло в голове имя. Где он сейчас?… Быть может, было бы проще заснуть, если бы он, а не те двое преданных стражей, находился сейчас в соседней комнате, охраняя покой королевы. Но его нет. Нет, нет…
Не спалось. Она сделала все возможное, чтобы успокоиться и заснуть, но, как назло, чем больше королева пыталась отмахнуться от буравящих мозг назойливых мыслей, смутно роящихся обрывочных предчувствий и отголосков пережитых сегодня жутких минут, тем прочнее и основательнее непокой подступал вплотную и давил, как ватное одеяло в жаркую летнюю ночь. Энтолинера вытянулась во весь рост, лежа на спине, и закрыла глаза. Пусто. В голове — ни одной путной мысли касательно того, что же ей делать дальше, во рту — сухо. Пустая, налитая несуществующими шорохами ночь. Она открыла глаза и стала следить за игрой теней на потолке. Вообще-то они были неподвижны, но Энтолинере почему-то казалось, что они медленно движутся, слагаясь в какую-то прихотливую комбинацию.
Потом тени отступили. Но глухой грохот в голове, словно там ворочались тяжелые жернова, не ушел. Напротив, он стал еще явственнее.
И тут на Энтолинеру навалился такой безотчетный, липкий, животный страх, что она попыталась сорваться с места и убежать. Но ноги словно прикипели к скомканной постели, руки не желали двигаться, а на лбу проступили капельки пота.
И только, как накрытая шляпой птица, загнанно билось и трепетало сердце… Она рывком поднялась и села на кровати. И тотчас же из смежного помещения, где разместились двое гвардейских офицеров, раздался еле уловимый ухом шум и — стон. Короткий, как всхлип, но такой явственный, такой!.. Энтолинера бросилась к секретеру и, выхватив из ящика кинжал в инкрустированных серебром ножнах, обнажила его. Лезвие тускло сверкнуло в клине лунного света.
Она рывком распахнула дверь и увидела, что один из преданных аэргов лежит на полу в луже крови, а по его горлу проходит красная полоса тонкого, обильно кровоточащего надреза. Энтолинера вскинула руки вверх, резко повернула голову и увидела, что второй верный гвардеец обмякает в руках человека в темно-серой одежде; лицо человека было закрыто мягкой темной маской, открытыми оставались только глаза (не считая узкой прорези для рта). Убийца выпустил труп гвардейского офицера, и тот бесшумно соскользнул на пол.
…Уже нет времени гадать, как он сюда попал и где почерпнул искусство так запросто справиться с превосходно обученными элитными стражами. Королева Энтолинера осталась один на один с человеком в темно-сером. Она оскалила зубы, как хищная кошка, и выставила вперед кинжал, намереваясь дорого продать свою жизнь. Кричать она не стала: пока прибудет подмога, все уже будет кончено, а рядом — только спящая фрейлина. Вот ее и убьют, как лишнего свидетеля. Зачем?…
Кто таков этот убийца, особенных сомнений не было: в его руках с невероятной быстротой крутилось что-то похожее на дымный серый веер. Этим «веером» он только что зарезал двоих гвардейцев. Это был боевой нож питтаку, исконное оружие Ревнителей, которым они владели с невероятным искусством. В умелых руках лезвие этого ножа за считаные мгновения могло превратить человека в кусок искромсанного мяса. Но обычно хватало одного неуловимого выпада — такого, каким были убиты оба гвардейских офицера.
Королева тяжело задышала и вдруг, чуть откинувшись назад, метнула кинжал. Это был ШАНС. Единственный, едва ли осуществимый. Но не использовать его она не могла.
Убийца в мягкой маске еле уловимо отклонил голову, и кинжал просвистел около его уха. Ревнитель проводил его взглядом: кинжал пролетел через всю комнату и засел в дверном косяке. Энтолинера ощутила на себе взгляд его неподвижных глаз. Этот убийца что-то не торопился разделаться с ней. Играл?… Либо в Храме ему были даны указания не убивать королеву сразу, а позволить до дна испить чашу унижения и смертного ужаса?
— Ну что же ты медлишь, сволочь? — хрипло проговорила Энтолинера, и на ее щеках проступил густой румянец. — Ну… давай, перережь горло своей королеве! Я думаю, что твой Гаар расцелует тебя в задницу, ведь он, как я слышала, питает особенную привязанность к этой части тела.
Ревнитель медленно, вкрадчиво начал приближаться. Боевой нож питтаку в его руках замер. С кончиков пальцев и с лезвия капала кровь, струясь по желобку кровостока. Энтолинера сжала кулаки и тотчас же почувствовала, как что-то скользнуло по ее горлу. Теплое-теплое… Она даже не стала смотреть вниз. Наверное, это ОНА. Смерть. Нож питтаку как раз и был сделан для таких вот молниеносных, почти не уловимых глазом касаний, мгновенно перехватывающих сонную артерию или другую жизненно важную кровеносную жилу. Ее качнуло назад, она даже не сразу поняла, что с ней происходит…
В следующую секунду Энтолинера была с силой втолкнута в свою опочивальню. Сильными, умелыми руками человека, выросшего за ее спиной и обхватившего сзади. Касание его теплых пальцев она приняла за удар питтаку. Королева не удержалась на ногах и упала, так, что пол и потолок поменялись местами и что-то с силой ударило ее по лбу и в переносицу.
Отдать ей должное, она быстро пришла в себя и сумела сориентироваться в пространстве. Она выглянула в дверь и увидела, что убийца в маске сражается с ее, Энтолинерой, спасителем. Она видела только спину его, но сразу же, без раздумий, назвала про себя его имя. А потом повторила вслух:
— Леннар!..
Услышав это имя, убийца резко выпрямился. Наверное, он не ожидал, что в покоях королевы судьба сведет его с таким знаменитым противником. Этой доли замешательства хватило Леннару для того, чтобы применить свое оружие. Метательный нож вошел точно в глаз Ревнителя. Таким же ударом не так давно Леннар завалил кабана, который едва не растерзал Энтолинеру на охоте.
Теперь же он проделал это со зверем несравненно более опасным, чем хрюкающая тварь с налитыми кровью глазами, желтыми клыками и шкурой, которую мало какой нож способен проткнуть. Оставив нож в голове убийцы, он бросился к королеве и помог ей подняться на ноги. Энтолинера дрожала всем телом, судорожно глотала воздух обескровленными губами, она попыталась что-то сказать, но из груди вырвалось что-то вроде сдавленного хрипа. Горло ее крепко и колюче залепило сухим комом. И когда Леннар прижал ее к себе и провел рукой по волосам, она не выдержала и разрыдалась. Человек из Проклятого леса ничего не говорил, просто гладил ее по голове, как гладят обиженную маленькую девочку. Сжимал вздрагивающие узкие плечи до тех пор, пока Энтолинера не затихла, и только тут выговорил:
— Все, все. Жалко ребят. Ничего не поделаешь. Позвать?…
— Никого не зови, — вымолвила она. — Не надо. Не хочу, чтобы меня видели такой.
— Даже Каллиера?
Она вскинула на него покрасневшие глаза и пробормотала:
— При чем здесь Каллиера? Почему ты упомянул именно его? Ты… намекаешь… что я с ним в особых… отношениях, и…
— Я намекаю только на то, — прервал ее Леннар, — что в его обязанности входит обеспечение твоей безопасности. А он этого сделать не сумел. Именно поэтому я хотел бы пригласить его полюбоваться на трупы его лучших людей.
— А тун Томиан? Он сидел в коридоре.
— Не знаю, кто там сидел в коридоре, только сейчас там никого нет определенно.
Она заморгала:
— Но откуда пришел этот… этот? — Она чуть отстранилась от Леннара и обернулась на труп убийцы. — Откуда?
— Он пришел через старый дворец, это бессмысленное нагромождение камней, — раздраженно сказал Леннар. — Сегодня замуровали одну из галерей, но есть и еще один путь, под галереей. Быть может, потому он и разминулся с Томианом. Тут вообще масса пустых пространств, скрытых воздуховодов и разного рода тайных ходов. И только у Храма есть схема ВСЕГО дворца. Кроме того, она есть и у меня. И потому, когда я увидел, что творится в городе, то тайно прокрался в твою спальню — наверное, тем же ходом, что и он, — и стоял вон за той занавесью. Мне все известно: и вызов Храма, и то, что ты отказалась выдать Гаару своих людей. Двоих он все-таки забрал. Чтоб мне лопнуть!.. Хорошо, что я догадался прийти в твою опочивальню!
