Артем Каменистый - Сафари для победителей
– Я вспомнила, кто ты, – безжизненно-спокойно произнесла хозяйка дома.
Обернувшись, учитель взглянул на постаревшую в один миг женщину:
– Мало осталось тех, кто помнит меня, а еще меньше тех, кто может узнать.
– Я видела тебя, когда была еще девочкой. Теперь ты сильно одряхлел. Дряхлые ножны для истинного меча…
– Время… Слишком долго даже для меня…
– Ты убил моих сыновей. Ты не имел права их судить. Это был не твой суд.
– Пожелай я их убить, они бы умерли сразу, без долгого разговора. Они могли жить и дальше, но ты решила иначе.
– Да, я ошиблась. Не смогла сразу вспомнить тебя. Ты – Меч, ты умеешь только убивать. Странно, что ты появился только сейчас. Где же был все эти годы?
– Я читал. У меня было много книг – это все, что было мне доступно. В твоем доме остались женщины и дети. Ступай к ним. Вам надо подготовить тела к похоронам. А мы сейчас исчезнем, и ты больше никогда нас не увидишь. Я не говорю, что мне жаль твоих сыновей, – я не умею жалеть. Но и кровь их мне ни к чему, ты же знаешь: мне нужна лишь одна кровь, и ее здесь нет. Мне нужно было забрать этого человека, а они мне мешали.
– Почему ты не убил меня, Меч? Я ведь тоже мешаю…
– У тебя нет оружия – не помешаешь. Ты не опасна для меня.
Женщина улыбнулась. Улыбнулась страшно – кривляясь от спазмов в сведенных губах:
– Значит, ты уязвим. Старые дряхлые ножны…
– У меня приказ – я просто его выполняю.
– Да, я тебя не виню – в этом ты не изменился. Приказ – это приказ. Виноват тот, кто тебе его отдал. Может, даже он не был жесток – просто не знал, что, даже отдав тебе безобидный приказ, можешь получить такое… Все же советую тебе меня убить: так будет лучше для всех.
Старик, помогая Амидису подняться, покачал головой:
– Живи. Хорони своих сыновей. Ты – хозяйка дома.
– Дома вдов и сирот… Как быстро все поменялось…
Не обращая более внимания на окаменевшую от шока женщину, старик, поддерживая Амидиса, направился прочь, в сторону гор. Донис спотыкался, скрипел зубами от боли в оживающих руках и быстро идти не мог – его приходилось тащить силком. Несмотря ни на что, он мыслил весьма здраво:
– Надо вернуться. Эта стерва, местная шаманка, заговорила мне зубы, когда я пришел к ней, а потом меня скрутили. Лекарство – мы должны взять у нее лекарство для мальчика.
– Мы не вернемся.
– Но почему?! Твой ученик ведь болен!
– Амидис, ты молод, и не всегда твой разум поспевает за тобой. Как думаешь, что нам даст эта женщина на просьбу о лекарствах?
– Да, ты прав: яд подсунет. А если заставить ее попробовать то, что она нам даст?
– Примет без раздумий – она потеряла столько, что свою жизнь сейчас не ценит.
– Да, верно… Слушай, ты ведь мастер меча. Лучше бы ты этих ребят посохом отдубасил. Пусть бы ребра переломал, но живы остались. Нет, я вовсе их не защищаю, я до сих пор на них в бешенстве, но как-то слишком уж это все – сразу четырех братьев зарезать. Каково теперь их семьям будет?
– Амидис, я не умею ломать ребра посохом. Я умею лишь то, что ты видел, и на другое не способен. Не убей я их, ты бы так и висел на тех воротах до почернения рук.
– Ты странный мастер, раз не можешь решить дело без крови. Ох и боль – надеюсь, руки у меня после этого не отвалятся! Эти гады их перетянули, будто жгутом врачебным.
Внизу, со стороны деревни, грохнул гулкий мушкетный выстрел, по листве деревьев, росших вдоль тропы, во многих местах прошелестело что-то стремительное.
– Эта карга обстреливает нас! – возмутился Амидис.
– Да, видимо, перезарядила мушкет и опять рублеными гвоздями выстрелила.
– Да сюда даже из винтовки Энжера пулей не попасть – дура!
– Амидис, не останавливайся, нам надо побыстрее добраться до хижины и покинуть это место. Здешние крестьяне вряд ли сумеют нам навредить, но вот солдаты о нас теперь узнают очень скоро.
Старый учитель даже не представлял, насколько скоро.
* * *Граций еще во сне почувствовал, что танк больше не едет, и проснулся уже насторожившимся – что-то идет не так. Выглянул в прицельную щель на щитке пулемета, но в причине остановки не разобрался: зелень высоких кустов закрывала обзор.
– Эй! Капитан! Почему мы остановились? Опять порвалась гусеница?
В квадратном окошке, прорезанном в перегородке между отсеками, показалось лицо Эттиса:
– Господин советник, мы просто не знаем, куда нам ехать.
– Не понял?!
– Мы тоже не понимаем. Драгуны куда-то пропали – мы потеряли их во время ночного ливня. Наверное, свернули не туда, а они это заметили не сразу. Пытались вернуться на прежнюю дорогу, но заплутали окончательно. Осталось меньше половины бака, и мы вообще не понимаем, где сейчас находимся. Остановились и держим двигатель на малых оборотах, чтобы жрал поменьше. Ждали, когда вы проснетесь, чтобы получить указания: сами ездить бесцельно не рискнули.
– Чудесно – от драгун я иного и не ожидал. Потерять королевского дракона – это надо было умудриться…
– Виноват!
– Эттис, я вас в случившемся не обвиняю. Давайте-ка выглянем наружу – может, и определимся, куда именно нас занесло.
Пулеметчик услужливо раскрыл люк, в лицо советника тут же брызнуло холодным – снаружи шел дождь. Подняв воротник куртки, Граций вжал голову в плечи, выбрался на броню, огляделся. Раскисшая рыжая глина дороги, обступающая огромные лужи; заросли тощих елей, макушками почти достающие до облачной пелены; темная громада хребта, поднимающаяся непреодолимой стеной по курсу танка.
Эттис, высунувшись из башни, указал куда-то меж деревьев:
– Господин советник, там, похоже, деревня. Зеленеет что-то ровное между изгородями. Наверное, огороды. Можно туда попробовать съездить – дорогу разузнать у местных.
– Местные если и укажут нам дорогу, то в бездонную трясину, – буркнул Граций и взмахнул рукой: – Едем! Я переберусь в башню к вам.
Заняв место рядом с капитаном, советник таращился в смотровые щели, покуда оживившийся танк полз по лесной дороге. Несмотря на все рассказы Эттиса о совершенстве машины, езда была делом небыстрым – даже на максимальной скорости машины не слишком крепкий человек может догнать королевского дракона, если не поленится пробежаться трусцой. А здесь, на раскисшей глине неухоженной дороги, особо не разгонишься.
Граций, убивая время, любовался кусочками пейзажей, взглядом выхватывая их из смотровых щелей. Ему не нравилась узость обзора – хотелось настоящего простора. Почему бы не вырезать в броне окошечки с надежными ставнями? Когда танку не будет грозить опасность, их можно будет открывать и наслаждаться видами природы. Кстати о природе: в этой нищей долине полно леса, причем хорошего. Деревья иногда такие попадаются, что за стволом легко можно спрятать броневик. Не исключено, что есть гиганты, способные за собой и этот танк укрыть. Странно, что темнобожники не свели такое богатство под корень – видимо, местным углежогам хватало жалких крох древесины, а больше она никуда не шла, разве что на дрова. Ничего удивительного – у этих дикарей нет развитой промышленности. Им не нужны большие объемы сырья. Тем лучше – победителям будет чем здесь заняться. Такие трофеи заслуживают внимания: на цивилизованных островах лесорубы слишком уж перестарались. А все из-за машин – паровые котлы требуют много топлива.
Деревня была такой же нищей, как и все в этой долине, но по местным меркам немаленькая – около десятка многосемейных домов. При появлении танка все обитатели попрятались кто куда, а возможно, некоторые вообще концы отдали от ужаса. Из живого на улице лишь куры остались – их дракон почему-то не пугал, разве что остерегались бегать рядом с ним.
Эттис, выбравшись на башню, проорал в жестяной рупор:
– Староста в этой деревне есть?! Если есть – бегом сюда!
Поначалу ничего не происходило, но затем из-за ближайшего дома вышла старая женщина и, используя фитильный мушкет в качестве посоха, направилась к танку.
Капитан все в тот же рупор прокричал:
– Бросай оружие!
– Я не собираюсь стрелять.
– Жителям запрещено иметь огнестрельное оружие! За это полагается виселица!
– У меня не сталось пороха, чтобы его зарядить. Это уже не оружие – это просто палка. – Остановившись возле танка, женщина снизу вверх взглянула на высунувшегося из люка Грация, безошибочно опознав в нем главного: – Мне кажется, я знаю, зачем вы сюда пришли.
Советника заявление странной женщины заинтересовало, и он взмахом руки остановил капитана, собиравшегося натравить на вооруженную крестьянку своих солдат:
– Вот как? Интересно узнать ваши мысли по этому поводу.
Ничего не ответив, женщина протянула руку – на ладони блеснуло желтым. Эттис, выбравшись на броню, склонился, обернулся к советнику, отдал полученный предмет. Уставившись на изящную золотую печатку, Граций холодно улыбнулся, кивнул:
– Интересная вещица, и я догадываюсь, откуда она. Наверное, вы и в самом деле знаете, о чем говорите.
