Александр Голодный - Без права на жизнь
— Сэр Кент, я…
— Молчать. Плотник, где шкафчик и кровать Крыса?
— Вот, сэр Кент.
— Нюхач.
Появляется мобильник. Крыс, не веря, смотрит круглыми от ужаса глазами. Совсем не жалко подлюку. Часы и игра.
— Сэр Ке…
— Молчать.
— Кранты тебе, крыса.
— Боров, стой.
— Крыс, вещи взял ты?
— Они были у…
— Вещи взял ты?!
— Я хотел…
— Нюхач, выведи.
— Пшел!
— Кожан, Вялый, вы оговорили шныря, который ходит подо мной.
— Это Кожан, сэр…
— Молчать! Я сказал: оба. Шнырь Тех, что ты хочешь за оговор?
— Я могу поставить жизнь, сэр Кент?
— Ты хочешь бой?
Кент держит паузу, с интересом смотрит на меня, на парочку ушлепков. А что это им так поплохело? Все по закону: Сержант хочет свежего мяса, давно уродов не валил. Я вам припомню первый день на свалке.
— Нет, Тех. Шнырям нельзя ставить жизнь и вызывать на бой.
— Жаль. Я бы реально забился.
Это благодетель Боров, который очень злобно смотрит на пролетевших.
— Сэр Кент, а доверить взять за оговор я могу?
— Это разрешено.
— Доверяю старшине Борову взять за меня за оговор.
— Моя доля, кореш?
— Любая. На твое усмотрение, старшина.
Мстительно-злорадное:
— Ха!
— Вялый, Кожан, идите. Срок расчета — до семи вечера.
Помертвевшие придурки отчалили. Ладно, с дубинки вы соскочили, но Боров из вас потроха вытащит, вон, лицо мстительное, как у пирата.
— Лом, ты второй раз избивал МОЕГО шныря.
— Да он сам, в натуре…
— Он сам бился лицом и разодрал руку? Молчать. Если еще раз я увижу такое… Этот случай для тебя станет последним. Свободен. Боров, тоже.
Вышли. Кент изучает меня, верный Тень стоит за плечом хозяина.
— Тех, ты не хочешь мне ничего рассказать? Про то, где Крыс положил краденое, например.
Оп-па! Да, мозги у Кента работают.
— Он их подложил в мои вещи.
— Как ты узнал?
— Догадался, сэр Кент.
— Плотник?
— Да, сэр Кент, так и было. Мы работали, зашел Крыс, сказал, что Теха зовет Боров, а мне надо ремонтировать нары. На улице Тех меня остановил, увидели, как быстро уходит Крыс, вернулись назад. Тех нашел вещи законников, отправил меня за вами, сэр Кент.
— Хорошо. Плотник, выйди.
М-да, последняя серия: разборки с Техом. Кент размышляет, Тень смотрит с дружелюбным интересом.
— Это ты подстриг Борова и шнырей?
Ничего себе вопросик. У него что, другой темы сейчас нет?
— Да, сэр Кент.
Кент встает, подходит к душу. Отодвинув пленку, тянет руку к крану.
— Сэр Кент, осторожнее, там еще есть вода.
Кивает, аккуратно поворачивает рычаг. Веселые струйки разбиваются о решетку. Закрывает, возвращается.
— Ты ведь справишься с заменой ламп и учетником, Тех?
Все, Крыс списан. Поделом.
— С лампами точно да, сэр Кент, на учетник желательно увидеть инструкцию по работе или дать мне возможность потренироваться.
— Ты меня очень заинтересовал, Тех. Ты слишком много знаешь и умеешь для простого теха, но мэтров таких молодых не бывает. Профессионально дерешься дубинкой, но это не полицейская школа боя. Разбираешься в психологии людей и умеешь анализировать их поступки. Что еще в твоей голове?
А еще я метко стреляю, могу командовать батальоном и вышивать крестиком…
— Я не знаю ответа на ваш вопрос, сэр Кент. Все приходит само собой, как будто я делал это всегда.
— Хм-м… Какое наказание ты бы выбрал для Крыса?
— Сортировка, сэр Кент. В бригаде Лома.
— Почему не смерть?
— Он слишком хорошо жил, будучи шнырем, сэр Кент. Вкусно ел, спал в кровати. Пусть отдаст долги и почувствует на своей шкуре, как существуют те, кого он презирает.
— Хорошо. Сейчас идешь со мной — Тень обработает тебе руку и лицо лекарством.
— Да, сэр Кент. Благодарю вас.
Выходим. А народа у двери набежало. Наша кухня с бачками, десяток законников Борова. Увидев меня (опухшая скула, ободранная, в засыхающей крови рука), Черп ахнул, боровские возмущенно забухтели. Кент поднял руку:
— По моему решению Крыс теперь дохляк. Лом, не убивать, отведи на сортировку и заставь работать.
— Ясно. Канай, тварь.
Жалобный взвизг. Да, крыса, Лом умеет работать дубинкой.
— Плотник, вещи Крыса принадлежат Теху.
— Да, сэр Кент.
— Боров, что тебе?
— Сэр Кент, братва хотела узнать насчет приема у Теха. Ну, раз один мудила его отделал…
— Боров, прием будет зависеть от решения самого Теха.
— Если я в четыре начну, нормально, старшина?
— Путем, ты, главное, не кашляй, кореш.
— Благодарю, старшина.
Когда с забинтованной рукой и смазанным мазью лицом вернулся в ангар, меня встретила тишина. Даже радио молчит.
— Тех, ты как?
— Умираю. Так есть хочется. А у вас не накрыто.
Парни развеселились, загалдели, споро стали накрывать стол.
Наваристый суп, тушенные с ломтиками бекона овощи, пирог с яблоками — это просто праздник какой-то, хотя жевать не очень комфортно.
— Тех, я народу все рассказал. Хорошо, что ты доказал правду. И поделом Крысу.
— Спасибо, Плотник. Да, парни, нам задача: надо делать душевую кабинку сэру Кенту. Наверное, завтра пойду на свалку за материалом.
Сон после обеда благотворен для здоровья, но на корню рубит желание работать. Если бы не поставил будильник, мог и проспать. В кухонном ангаре две группы напористо-наглые боровские с предводителем во главе и зашуганно огрызающиеся ломовские.
— Тех, ты как, кореш?
Показываю забинтованную правую, делаю жалобное лицо. Впрочем, лицо и так впечатляет — покривилось, с солидным синяком.
— Могу только стричь.
— Тех, в натуре, за этим и приканали.
— Не кашляй, потом хреновины подтащим.
— Мля, гони ломовских!
— Секунду, законники! Старшина Боров, отойдем на пару слов?
— Боров, слушай, а что, у Лома одни уроды? Вон Кисляй стоит, вроде нормальный законник?
— Вообще-то есть толковые. Кисляй, Конь, Хрипун, еще несколько.
— А почему они не под тобой, старшина? Ты же сам толковых отбираешь.
— Ха! Если все желающие ко мне уйдут, у Лома никого не останется. Мудила он. Но сэр Кент не разрешает.
— Так пусть ходят под Ломом, но работают на тебя. Свои люди в чужой команде.
— Я так и делаю, Тех. Но мои кореша реально злые сейчас за тебя конкретно.
— Боров, разве по справедливости, чтобы законник за старшину отвечал?
— Как ты загнул? Хм-м, дельно. Сейчас я с ними перетру. Заодно и должны будут.
Боров решительно подходит к ломовским бандюкам, повелительно говорит и машет рукой. Двое обиженных, огрызаясь, уходят.
— Короче, братва! Законник за старшину не подписывается! Эти путевые, на Теха не наезжали, мля, я отвечаю.
Ставлю на свет стул, разворачиваю накидку, щелкаю ножницами:
— Законник Рыба, прошу!
Разумеется, боровские дружно захотели стиль «под старшину». Хорошо, что Кыш сбегал в ангар, принес принадлежности для бритья. В итоге его и поставил брадобреем, сам работал только ножницами. Посвежевшие, помолодевшие бандюки с удовольствием разглядывали себя в зеркальце, шумно выражали одобрение и поощряли материально разной пригодной для ремонта мелочовкой. Всех, разумеется, подстричь не успел, но записанная на бумаге очередность пресекла растущее недовольство.
После ужина Плотник предложил разобрать вещи Крыса.
— Знаешь, старшой, прикинь сам с парнями, кому что надо. Инструменты я у него не видел, а остальное мне без надобности. Пойду лучше вздремну, а то поплохело что-то немного.
— Конечно, ложись. Мы все равно тебя не обделим, Тех.
Разбудил Плотник. Черт, ничего не могу понять, голова вообще не соображает.
— Что, вставать на уборку?
— Нет, Тех, ты что? Еще вечер. Боров пришел с Полутехом к тебе.
— Да, кореш, тебе реально по башке прилетело. Уже утро с вечером путаешь.
— Олова оит, тее плохо, Тех?
— Нет, все нормально, братишка, не переживай. Сейчас умоюсь — полегчает.
Холодная вода слегка привела в чувство. Боров за столом повелительно машет рукой. Подхожу.
— Братишка, а что ты не ешь?
— Спаипо, атиска Тех, я поел уе.
— Накормили мы его на кухне, Тех. Ты законников стриг, не видел.
— Спасибо, Ложка.
— Короче, Тех, за своего кореша не ссы: пока нет сортировки, он будет при кухне. И на сортировке не ссы: я отвечаю.
— Благодарю, старшина, бу…
— Харэ, завязывай. Мы с тобой, кореш, уже реально не должны друг другу. Лучше зацени, что я с уродов ломовских за оговор взял.
Боров выкладывает вещи. Знакомые часы-механика, игра, мобильник, двое электронных и кварцевые наручные часы, еще одна игра, три таких же пластиковых блока со сканером отпечатка пальца и небольшим дисплеем, как у Кента. Кстати, до них еще не добрался.
