Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

— Как думаешь, что сегодня дадут? — Толкнул меня в бок второй член нашей секции, невысокий и худощавый мужчина средних лет, носитель клички Чип. Когда-то, в другой жизни он был инженером и занимался проектированием различных улучшений для боевых модулей Федерального Флота и тюнингом стандартных. И вот, в один не самый прекрасный день, он получил заявку на тонкую доводку прыжкового модуля. Вояки просили хоть немного снизить энергопотребление — у них не влезала очередная мега-пушка, а поиграться с новой игрушкой хотелось сильно. Очень сильно. Ну, он и улучшил — что-то там намудрил с накопителями или оптимизировал проводку — Чип пытался мне объяснить, что именно он сделал, но я перестал понимать его слова уже на третьей фразе. Короче — потребление энергии он снизил. Аж на целых 4 % — ровно столько не хватало для запитывания новейшего боевого лазера. Правда появился побочный эффект — если уходить в прыжок немедленно после стрельбы, то точность прыжка немного сбивалась. Совсем на чуть-чуть, около 1 а.е., что согласитесь — ничто в масштабах Галактики, о чём Чип в письменном виде — что потом спасло его от расстрела, предупредил старшего штурмана Тяжёлого Крейсера Прорыва. Но военные просто проигнорировали его предупреждения и, проведя серию стрельб на полигоне, немедленно прыгнули к Базе. У Базы они, вполне закономерно, не появились. Куда делся огромный Крейсер так и осталось загадкой. Сам Чип считал, что виной была небрежность штурманов, наложившаяся на возникшую погрешность. Суммарный вектор погрешностей загнал крейсер внутрь звезды. Суд принял во внимание его письменные предупреждения и заменил вышку на четвертак каторги. Так Чип стал каторжником.

Тут он, как и все мы, ходил в патрули, а в свободное время подрабатывал апгрейдом и тюнингом оружия. За что уже несколько раз был бит другими ЗК. Классно иметь ствол, который мощнее стандартного раза в три, но гораздо менее классно иметь мощный ствол, который может задуматься в самый неподходящий момент или вообще отказаться стрелять из-за вспышки местного светила. В общем все его улучшения имели и негативный бонус.

— Да как обычно, — ответил ему третий член нашей секции, субтильный тип по прозвищу Дик. Его история была проста до абсурда. Как-то раз он, житель отсталой агропланеты, решил загулять по взрослому — как в фильмах показывают. Решено — сделано. И он, поднакопив приличную с его т.з. сумму, направился на орбитальное казино. Следует ли говорить, что его там ободрали как липку? Другой бы вздохнул и вернулся к своим посевам, но Дик, в силу своей абсолютной провинциальности закатил скандал, намекая не нечистоплотность крупье. Был бит и выкинут из Казино.

Обиделся — и решил отомстить.

Казино располагалось на Станции.

Станция потребляла массу еды с поверхности.

Дик выращивал самую популярную еду в системе — Универсальное Зерно.

Он раздобыл контракт на поставку зерна на станцию и… выполнил контракт, правда, предварительно напитав каждое зёрнышко слабительным.

Представляете? Он вручную, шприцом, закачал в каждое зерно партии пару грамм слабительного. После чего сел смотреть новости.

На второй день после отгрузки каналы новостей взорвались сенсацией — обосралось всё казино. Выращиваемые на планете ГМО зёрна употреблялись везде — в еде, косметике, напитках, шли на производство красителей и абсорбентов. Последнее качество и позволило залить в них препарат. С экранов не слезали героические журналисты, облачённые в противогазы и костюмы хим. защиты — фановая система Станции не выдержала одновременного гидравлического удара нескольких тысяч задниц и лопнула. Все, ну почти все, трубы разошлись по швам и всё их содержимое заполнило коридоры и залы сначала Казино, а потом, так как вентиляция не справлялась да и не была рассчитана на подобное, характерное амбре заполнило всю Станцию — приковывая к белым сиденьям всё новые и новые жертвы, вызывая всё новые и новые разрывы в гибнущей фановой системе.

Станцию просто закрыли. Ни одна клининговая компания не решилась взять контракт на очистку так качественно засранной Станции. Хотя деньги предлагали хорошие.

Ну а Дик… он влетел по своей провинциальной наивности, разболтав по пьяни соседу причину всеобщего ээээ… ну вы понимаете — причину чего. Тот рассказал другу, тот — своему и спустя неделю после «Фекальной Вспышки» — так окрестили произошедшее журналисты, Дика арестовали. Спасло его то, что никто не погиб. Материальный урон тоже был, но молодой и прыткий адвокат сумел доказать, что ущерб Станции носит исключительно косметический характер, а все тех службы — исправны. А трубы лопнули из-за ошибки в проекте. А мой подзащитный тут не при чём. И вообще — прямых доказательств его вины нет, это он в пьяном кураже болтал. Ну и в таком духе. Да и Станцию не Дик же лично загадил, да? Вот с тех кто гадил и спрашивайте.

Судья, почесав лысину под париком, приговорил Дика сначала к 10.000 дням трудовой повинности — очистке Станции, но затем заменил приговор на пятнашку Каторги.

— Вот там ты сам обделаешься по полной! — Такие были финальные слова судьи, после чего троекратный удар судейским молотком подвёл черту над прошлым бывшего фермера.

— Да как обычно, — повторил Дик. — Пару кусков сахара, пайку масла, ломоть хлеба и чай. Чего зря языком молоть — и так ясно.

— Да это я так, разговора поддержания для, — пробормотал Чип и повернувшись ко мне добавил. — А ты, Поп, чего бы ты хотел на завтрак схарчить?

Меня в отряде прозвали попом. Якшался с длиннорясыми и пострадал от них? Так тебе и надо — нефиг с мать её нашей церковью связываться. Ну а раз с ними работал, значит и молитвы всякие бормотал и поклоны бил и в церемониях разных участвовал. Так? Ну и быть тебе здесь попом. Может какой и толк будет — хоть молитву пробормотать-то сможешь? На могилкой? Примерно так со мной общался Палёный, назначенный моим наставником на первые два выхода. Сами первые два выхода оказались полнейшей рутиной — трёхчасовая прогулка в сотне метров от забора Каторги. Нападения чужих тут были редкостью, чем и пользовались наши начальнички, приучая новеньких к среде обитания. Палёный честно отработал оба выхода, попутно растолковав мне некоторые аспекты жизни на Каторге.

— Прежде всего, — поучал он меня, — забудь кем ты был до прибытия сюда. Тут мы все равны. Все под Богом ходим. — Он быстро отмахнул рукой Символ Веры и покосился на меня, явно ожидая какой либо религиозной реакции.

— Custodi et serva, — пробормотал я, что бы не разочаровывать своего наставника. Он удовлетворённо кивнул и продолжил: