Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
> Ну так вот, утром он там был.
> Может, увижусь с ним позже, когда вернусь.
> Не выйдет. Виннебаго уже покинул страну.
>???
> Сегодня утром приехал на такси на Маасфлакте и сел на китайское грузовое судно, стоявшее в канале Янцзы.
> На «Андромеду»?
> Да.
> Корабль я видел,
— написал Виллем.
Такое судно невозможно не заметить. Ему вспомнились снующие вокруг «Андромеды» шлюпки: быть может, на одной из них плыл Бо? Может, Виллем смог бы разглядеть его в бинокль?
> А Виннебаго нет,
— добавил он.
Да и не ожидал его здесь увидеть! Что за странный способ путешествовать? Впрочем, когда дело касалось Бо, Виллем уже ничему не удивлялся. Вместимость «Андромеды» — более двадцати тысяч контейнеров. Может, у Бо там личный контейнер, обставленный как пентхаус? Черт, может, ему принадлежат пятьдесят контейнеров? Или все двадцать тысяч?
> Вы еще с пилотом на Масланткеринге?
> Да.
> Ладно, свяжемся после бури.
На обратном пути они застряли в пробке. Саския — она сидела рядом с Виллемом на заднем сиденье и рассеянно листала сообщения в планшете — вдруг спросила:
— Что вам известно о Новой Гвинее?
Виллем едва не подскочил на месте.
— А что?
— У вас там родственники, верно?
Он нахмурился.
— Это связано с Идиль Варсаме?
— Она из Сомали.
— Знаю, но…
— Совсем другое место! Я говорю о Папуа.
— Понимаю, но к чему вы об этом заговорили и именно сейчас?
— Помните, несколько недель назад я показывала селфи, которые прислала мне Корнелия?
— С острова в Албании? Помню.
— Так вот: селфи продолжаются. Похоже, это был не просто недельный круиз по Атлантике. Яхта у нее мощная: крейсерская скорость — тридцать узлов. А если не боишься качки, можно и быстрее.
Саския повернула планшет так, чтобы и Виллем видел экран, и начала листать фотографии, видимо присланные Корнелией за три недели. Снимки рассказывали целую историю — правда, изобилующую пробелами.
Вот яхта проходит через канал, узнаваемый с первого взгляда, — Суэцкий. Вот Корнелия на верблюде.
Фото живописных пейзажей по обоим берегам Красного моря. Лазурные волны, коралловые рифы. Какие-то местные в костюмах, судя по всему, важные птицы, устраивают Корнелии экскурсию.
— Мальдивы, — объяснила Саския. — Одна из стран, которым предстоит в ближайшие десятилетия полностью уйти под воду.
— Почему они с ней так нянчатся? Она же не посол какой-нибудь великой державы.
— Любой, кто приплывет на такой яхте и проявит интерес к их беде, для них ничем не хуже посла, — объяснила Саския. — Тем более что настоящим великим державам на этих бедолаг наплевать.
— Что ж, справедливо.
На следующем фото Корнелия уже восседала на слоне. Шри-Ланка.
— Похоже, ей нравится поза наездницы, — усмехнулся Виллем, и Саския пихнула его в бок.
На следующем снимке Виллем удивленно хмыкнул. Здесь Корнелия стояла в месте, хорошо ему знакомом. Индонезия, памятник нидерландцам — жертвам войны.
— И правда, — заметил он, — похоже, она на этой своей яхте объехала полсвета!
— О, это только начало!
Следующее селфи: закат, палуба яхты, Корнелия пьет коктейли с Сильвестром Лином и Эшмой. На заднем плане высятся сингапурские небоскребы. Виллем невольно ощутил укол обиды: его-то не пригласили!
Прошвырнувшись по Индонезийскому архипелагу, яхта бросила якорь в порту современного города довольно скромных размеров, может быть, масштаба Уэйко.
— Не трудитесь угадывать, — сказала Саския. — Это Дарвин, Австралия.
На следующем фото — ни зданий, ни других признаков человека. Только сухая дельта реки, серым топором разрубающая надвое стену тропического леса.
— И-и-и… это, должно быть, Новая Гвинея! — догадался Виллем. — Теперь понимаю, к чему все клонится.
— Тогда поспешим к финалу, — улыбнулась Саския и принялась листать фотографии быстрее.
Вертолетная площадка (да, все на той же яхте Корнелии!), и на ней вертолет, выкрашенный в яркие корпоративные цвета «Бразос РоДаШ».
Следующие несколько снимков сделаны из окна вертолета. Далеко внизу раскинулись джунгли. Среди джунглей — скромный городок.
— Туаба, — определил Виллем. Саския удивленно на него взглянула.
Вдалеке из зеленого растительного моря вздымаются высокие горы. И наконец, огромный котлован в земле. Дорога, врезанная в его крутые склоны, спиралью спускается вниз. О размерах котлована позволяли судить лишь какие-то соринки или черные мошки на дороге — если знать, что это крупнейшие на земле грузовики.
— Знаменитый медный рудник, — объяснила Саския. — Даже я его узнаю.
— Ваш знаменитый рудник.
— И то верно.
Вертолет опустился на площадку. По периметру ее стояли белые в камуфляже, с автоматами наперевес. Это, как и пулеметное гнездо с краю площадки, ясно давало понять, каков в этих краях уровень безопасности.
Последнее селфи запечатлело Корнелию на фоне высочайшей горы в Новой Гвинее, рука об руку с Т. Р. Шмидтом. На головах у обоих красуются бейсболки с «Летящей S». На левом боку у Т. Р. — крупный полуавтоматический пистолет, с другого бока уравновешенный разгрузочным комплектом.
— Конец, — объявила Саския.
— С ума сойти, — сказал Виллем. — И когда вы получили это фото?
— Вчера.
— Что ж, это объясняет мой сегодняшний завтрак.
Было в этом то сладкое ощущение, которое испытываешь, закрывая за собой дверь и запирая ее на все замки и засовы. Убедившись, что королева благополучно доставлена в Хёйс-тен-Бос, Виллем поехал на правительственной машине домой, в Лейден. Через блютус подключил телефон к аудиосистеме и, извинившись перед водителем, нашел и включил на полную громкость Riding the Storm Out группы REO Speedwagon — любимую композицию своей бурной юности. Много лет прошло, но хард-рок вставлял, как в молодости. Приехав домой, нашел на «Ютубе» канал «Огонь в камине», заказал пряный ужин из индонезийского ресторана и поужинал при свете искусственного огня. Выпив на ночь бокал новозеландского совиньон-блан, он отправился в постель.
В четыре утра Виллема разбудил звонок из Луизианы. Отец сообщил: один из батопортов Масланткеринга сорвало с места, и сейчас море затапливает Роттердам. Уже пропали без вести сотни людей. Большинство, скорее всего, погибли. Вода идет дальше. А шторм еще даже не достиг пика.
Виллем уже оделся и сбегал вниз по лестнице, когда ему пришло в голову: ведь они с Реми тоже могут быть в опасности. Реки и каналы Нидерландов — настоящий лабиринт. Что, если, опустошив центр Роттердама, вода двинется на север и затопит Лейден?
Этот важный вопрос, прямо связанный с перепадами высоты, не случайно пришел ему в голову посреди лестницы. Он обернулся. Ремижиу, вышедший его проводить — он в шортах и халате стоял на верхней площадке, — не спускал с него вопросительного взгляда.
— Так, а нас здесь… не затопит?
Есть свои преимущества
