Владимир Стрельников - Простые оружные парни

— Не самый плохой вариант, — глубокомысленно заметил Ленька, разливая водку по пузатым рюмкам. Поставив наполовину опустевшую бутылку на стол, он с благодарностью кивнул азиаточке, привезшей на тележке и сейчас выставляющей на стол здоровенную чашку с салатом и большое блюдо с мелко нарезанной и пожаренной во фритюре рыбкой. — А что за редкие исключения?

Троица лейтенантов внезапно стала рассматривать потолок.

— Хм, ну ты вопросик задал… Ты точно никогда не был в наших краях? А то там эту историю многие знают, как и то, что я не люблю вспоминать о ней… — Круглов взял рюмку с водкой, приподнял ее, словно отдавая команду. Лейтенанты повторили его жест, Ленька тоже приподнял. — Ну за прекрасных дам! Ладно, расскажу, а то эти гаврики тебе сами перескажут и наврут с три короба…

Пять лет тому назад я, тоже капитан, командовал звеном «аннушек» на поплавках, тогда еще на Амазонке наше звено базировалось. Обычные Ан-2, только поставлены на поплавки для посадки на воду. Ну, ни богу свечка, ни черту кочерга; так себе, а не гидросамолет. «Аннушка» и так нетороплива, а тут и вовсе еле ползет. Но других гидросамолетов у нас не было вообще, «Каталины» пришли только на следующий год, и с ними еще почти год возились на «Ремавиастрое», пока на крыло машины не поставили. Прикомандированы мы были к егерскому батальону, что в дельте Амазонки чеченов гонял с наркоторговцами. В это время в батальон пришли служить снайперами две девицы. Решили, что раз стреляют хорошо, то могут и снайперами послужить. Спортсменки, биатлонистки-разрядницы, красавицы, чистокровные сибирячки. Из старинных кержацких семей. Но у нас как с девицами? В гарнизоне служи; если враг у ворот, никто слова девке не скажет, что она за автомат взялась. Напротив, учат, «Общество самозащитниц» создали. Но в мирное время никто девку на боевые не выпустит, хватает и мужиков. Так что одна недолго снайперила, скоро замуж вышла и в декрет ушла. Муж ее в ППД отвез, и все: родила, стала семейной дамой, устроилась в школу, инструктором стрелкового дела. А вот ее подруга, Верка, та еще стервочка оказалась. Она в снайперы (тоже стреляет очень хорошо) специально подалась. Ну, зарплата хорошая, домик дают, и прочее. Получилось так, что она испанский очень неплохо знала, ее в группу наших егерей при захвате Диких Островов переводчиком взяли. Во время штурма Островов Верка в самое пекло не лезла, но тоже мух не ловила. Окрутила кубинца, вышла за него замуж. И как она мужу капитально рогов наставила! Кубинцы народ такой — они про это молчат. А у нас наоборот. Знаешь, когда баба у офицера начинает гулять — весь гарнизон про это знает. Дошло до ее мужа. А мужик, как я уже говорил, кубинец, да еще из старой знати. Короче, поймал он свою с хахалем. Дело чуть не до драки, но оба офицеры, а здесь — это не там, в старой России. Тут это примерно как в царские времена: «Золотые погоны — белая кость — голубая кровь». Короче, решили стреляться. Ну и стрельнулись, оба в госпиталь. А потом под трибунал и на два года в штрафбат… — Тут капитан налил себе еще и молча выпил. — Мы с Сашкой Кортесом, Веркиным мужем, потом год вместе на Амазонке оттрубили. А как-то наше отделение напоролось на наркоторговцев, в количестве тридцать семь рыл. После боя я тащил Сашку на себе пятнадцать верст до точки эвакуации. Притащил живым. Его и меня, как искупивших кровью, вернули в строй, даже офицерское звание восстановили. Только обоим — лейтенантов. Ну, я снова капитан, а побратим уже майор, на Островах, правда, в морских пехотинцах отдельной бригады. А Веру после трибунала судил офицерский суд чести. Постановил лишить ее звания и уволить из армии. Сейчас она с Кортесом развелась, живет где-то в Нью-Рино, владелица неплохого казино, вот так. Что застыл? Наливай давай. — И капитан принялся за остывшую уху.

Внезапно официантка прислушалась к чуть слышно различимому радиоприемнику и, подбежав, добавила громкости:

«…это самая важная новость за последний год. Итак, повторяем. Президент Русской Республики, господин Аверьянов, скончался от острой сердечной недостаточности сегодня, в десять часов семь минут. Телеграфное агентство РР сообщило об этом буквально три минуты назад…»

— Ох, мля!!! — У Татаринова выпала из рук вилка. Вновь невозмутимая официантка подошла, молча положила на стол чистую и подобрала упавшую.

— Так, господа офицеры и штатские. Прошу выпить за светлую память! — Круглов торжественно встал с рюмкой в руке.

Все остальные тоже встали.

— Не чокаясь! Помянем товарища Аверьянова, гениальный мужик был! — И посерьезневшая компания русских опрокинула чарки.

— Царствие небесное. — Ленька перекрестился, и кубинцы повторили за ним.

— Верующий? — спросил капитан.

— Практически, — садясь за стол, ответил Панфилов. — А что, в Русской Республике нельзя?

— Да ради бога, верь, — усмехнулся Круглов. — Когда я в сельве торчал, верил и в Бога, и в черта. Просто я считаю, что богу все наши молитвы, мужицкие, до одного места. Он может прислушаться к женщине или ребенку, а мужчина должен сам нести всю тяжесть своих дел.

— Ну, я считаю примерно так же. — Ленька кивнул головой. — Аверьянов действительно был гений?

— Ты сам посуди: создать мощную страну на пустом месте, в условиях сильнейшего противодействия! Только его операция с внедрением Коршунова на пост министра внутренних дел Московского протектората чего стоила… Никто ведь даже не догадывался, что Коршунов работает на Аверьяна. То, что через него проходили списки оборудования и людей, считалось просто раздолбайством. А с кубинцами как сумел сделать? Они после захвата Островов в течение года были полностью переварены, если можно так сказать, протекторатом Русской армии. Полное оперативное, тактическое и стратегическое подчинение кубинской армии командующему РА, перевод ее в Отдельную кубинскую бригаду имени Фиделя Кастро, разве только звания оставили некоторые. Фактически — полное административное подчинение Островов Демидовску…

— Ну, это как раз понятно, — усмехнулся Ленька. — Во сколько встала операция по захвату и освоению Островов? Двести миллионов? Полмиллиарда? Ради чего такие деньжищи тратить на красивых, но совсем чужих кубинцев? Вы извините, ребята, но это ведь так… — Ленька повернулся к кубинцам и развел руками.

— А мы не кубинцы. Так что не извиняйся. — Рамирас усмехнулся. — Я венесуэлец, а Паблио — мексиканец. Да и не все так мрачно, как нарисовал командир. У Островов — автономия. В начале освоения все, считай, делалось на деньги русских. Острова захватили на деньги русских и фактически русскими руками. Мы только зачистку проводили. Сам посуди, у нас ни морского транспорта, ни вертолетов, ни штурмовиков. Единственное, добрались до Берегового практически сами, и то нам около тысячи грузовиков собрали Техас, Конфедерация и Россия. Когда начинали обживаться, каждому гвоздю рады были. Хорошо, нам сразу поставили разборные хижины, их пять-шесть парней вручную за три часа собирали. До сих пор есть поселки, где они стоят, и менять их люди не собираются. Ну а в Гаване и в паре других городков уже щитовые дома, как в Демидовске или как здесь, например. Сейчас русских на островах уже не меньше кубинцев, и с каждым месяцем их все больше. Чистых кубинцев сейчас на Островах тысяч девять, а тогда вообще около семи тысяч было. Сейчас уже не секрет, что тогда они очень нагрели каких-то влиятельных дельцов из Ордена, и им ну просто позарез нужна была своя земля там, где их Орден не достанет. Аверьян через своих офицеров выжал все, что смог, из командования тогдашней кубинской армии. Правда, давил очень умеренно, все же люди протекторату очень нужны были. Но и дали им все, что смогли. Построили города, порты, поселки, аэродромы. Города, правда, только названиями города, как в Америке. Школы построили. Больницы. Дети учатся в институтах в Москве и Демидовске. Сейчас практически нет разницы — островитянин ты или житель континентальной России. Интегрировались почти на сто процентов. Ну, еще на Островах два государственных языка, русский и испанский, вместо мэров алькальды городами и поселками руководят, налогов на островах остается прилично больше, чем на суше. Так что все нормально, просто наш командир Острова не любит. Плохие воспоминания. — И лейтенанты засмеялись.