Александр Быченин - Егерь

В конце концов нам с Петровичем зрелище наскучило, и мы вернулись в тесный кубрик, благо сейчас имели полное право отдохнуть после трудовой вахты. Перекусили наскоро и развалились кто где: я устроился на кровати, питомец по традиции взгромоздился было мне на грудь, но я его согнал. Кот фыркнул обиженно и развалился на откидном столике, который я не стал складывать после трапезы. Остаток вечера скоротали на вахте, ночью отоспались, а там пришло время возвращаться на базу: нашей «тройке» предстояло в ближайшие сутки передислоцироваться в глубь континента согласно программе исследований. Впрочем, нам это, равно как и остальным соратникам по первой высадке, ничем не грозило — три дня законных выходных мы проведем на «Да Винчи» и только потом вновь вернемся к работе. К тому моменту модуль, укомплектованный новым экипажем, будет уже далеко.

На базу отправились пешком — километр не расстояние даже для флотских. В первой партии шли мы с Петровичем и коллега Петров плюс половина операторов и пятерка Охотников. Оставшийся персонал переберется на место постоянной дислокации после прибытия на модуль смены, то есть еще часа через два. Шагалось по низкорослому, хоть и густому, травостою легко, окрестности были изучены уже не раз и не два, так что шли сосредоточенно, по сторонам не глазели.

Курс взяли на ближайший «лепесток», где нас уже должны были ждать медики и мобильный лабораторный блок. Так оно и оказалось. Едва мы приблизились к стыку корпуса с силовой стеной, небольшой ее участок, ограниченный рамкой два на полтора метра, растаял, и мы прошли внутрь «дворика». Огороженное пространство в несколько гектар пока что было практически пусто, вдалеке, метрах в шестистах, почти у самого основания полусферы жилого блока, виднелась какая-то техника и рядом с ней люди в легких скафандрах. Почти у самого прохода сиял белой обшивкой лабораторный блок, к которому мы и направились: требования техники безопасности, помноженные на дисциплину, — великая сила.

Встретили нас двое лаборантов в медицинских противовирусных комплектах, но без шлемов. Я мысленно усмехнулся, но комментировать не стал, равно как и Леха Петров. Начни сейчас подкалывать, хлопот потом не оберешься. Так обследование за полчаса пройдешь, но если лаборанты докопаются, и к завтрашнему утру из этого медицинского вертепа не выберешься. В общем, перетерпели стандартную процедуру, осчастливив медиков результатами мониторинга нашего состояния, и благополучно прошли шлюзование, благо ближайший тамбур располагался в нескольких шагах от медблока. Добрались до лифта, где и разделились: Петров с Охотниками убыли на вторую палубу, флотские куда-то еще, а мы с питомцем вернулись в родной блок, пустой по случаю середины рабочего дня. Единственная наша соседка, Галя Рыжик, скорее всего, была в биолаборатории. Я к этому был морально готов и ничуть не расстроился.

Оказавшись в каюте, первым делом забросил оружие и боеприпасы в сейф (тащиться к прапорщику Щербе было просто лень) и содрал осточертевшую броню. За ней последовало термобелье, после чего я забрался в душ и с удовольствием проторчал там целых полчаса. После спартанских условий спускаемого модуля, кабинка в котором была настолько крошечной, что стоять там можно было лишь боком, душевая в каюте показалась раем. Плюс никакого лимита на воду. Петровича, кстати, тоже заставил выкупаться, благо он к этой процедуре приучен и не сопротивляется, хотя и не в восторге.

Едва успел влезть в повседневную форму, как поступил вызов от комбата Исаева. Пришлось распрощаться с мечтами об отдыхе и отправляться к начальству. Впрочем, много времени отец-командир не отнял, попросил лишь коротко доложить о проделанной работе, так что мы с Петровым легко отделались. Когда мы уже собирались уходить, в кабинет майора вошли Коля Иванов и сержант-Охотник, тот самый, что командовал ребятами на модуле. Мы замялись было, но Исаев жестом отпустил нас. Хорошо все-таки, что у меня есть непосредственный начальник, которому и приходится в основном отдуваться за подчиненных.

Система HD 44594, планета Находка,

21 августа 2537 года

До самого вечера мы с Петровичем предавались сибаритству, изредка прерываясь на перекусы. Потом бездельничать мне надоело, и я оккупировал сауну, заодно включив подогрев в бассейне. Проторчал здесь почти два часа, периодически ныряя в теплую воду, которая после сухого жара парной приятно холодила тело. Наконец и это занятие мне наскучило, и я вышел в кают-компанию, облачившись в мягкий махровый халат. Здесь я совершенно неожиданно наткнулся на Галю, которая сидела в кресле, забравшись в него с ногами, и поглаживала пристроившегося у нее на коленях Петровича. Девушка была чем-то расстроена, судя по невидящему взгляду, упертому в экран на противоположной стене. Звук она отключила, но по мельтешению красочных кадров было ясно, что по внутрикорабельной сети транслировались какие-то клипы. Я хмыкнул понимающе, поплотнее запахнул халат и направился к бару. Через пару минут путем нехитрых манипуляций стал обладателем двух коктейлей в высоких фужерах, с кубиками льда и трубочками. Устроился в соседнем кресле, деликатно кашлянул. Галя вздрогнула, но тут же взяла себя в руки — спихнула с колен Петровича, опустила ноги на пол и одернула полы белого лабораторного халатика. Даже сделала попытку поправить немного растрепанную прическу, что вообще-то хороший признак. Я ободряюще улыбнулся и протянул девушке фужер.

— Это «Маргарита», слабоалкогольная, — пояснил я и отхлебнул из своей емкости. — Ну рассказывай, что стряслось.

— Я тоже рада тебя видеть, Олег! — хмыкнула Галя. — Соскучилась даже.

— Значит, мир? — приподнял я бровь.

— Мир, мир, — засмеялась девушка.

Она прямо на глазах приходила в форму, грусть куда-то улетучилась.

— Так что случилось? — попытался я настоять на своем.

— Не обращай внимания, на работе завал, — отмахнулась Галя. — Профессор волнуется и нас всех издергал. А тут еще этот…

— Кто? — помимо воли вырвалось у меня.

Галя снова нахмурилась.

— Обещай меня сегодня ни о чем не спрашивать, — попросила она, сделав глаза как у Петровича, когда он пытается вышибить из меня слезу. — Просто был тяжелый день. Скоро все образуется.

— Хорошо, — не стал я спорить. — Про меня еще не вспоминало начальство?

— А чего о тебе вспоминать? Ближайший полевой выход через четверо суток, вот тогда уже не отвертишься.

Тут она права. По идее, начался второй этап исследований, и теперь основная нагрузка ложилась на Охотников. Егерей будут использовать лишь в самых проблемных либо самых интересных местах, где без их опыта и багажа знаний не обойтись. Так что коллегам Иванову с Петровым предстоит довольно спокойная жизнь — планета явно не проблемная, нештатных ситуаций предвидится минимум. Но только не мне — я приписан к биолаборатории и буду сопровождать биологов чуть ли не в каждом выходе, если только комбат Исаев не найдет мне занятие поинтереснее. И вот тут засада — для разруливания нештатных ситуаций с избытком хватит Иванова с Петровым, меня будут дергать по остаточному принципу. Так что здравствуй, головняк! Как я уже говорил, яйцеголовые — контингент проблемный, не уследишь. Печально.