Где-то там, за облаками… - Алексей Федотов
Не сможешь.
И забудешь ты про нашу дружбу. Уже начал забывать.
Пусть и будешь убаюкивать себя при этом мыслями о том, что стараешься сохранить мне жизнь.
Грустно все это как-то. Очень грустно. Глупо.
Дьявол! Ну почему мне так везет по жизни, а?
— Я готов. — Известил я Захара.
— Ну тады пошли. — Мне было интересно, что он станет делать с окурком. Тоже на ковер отправит?
Захар послюнявил пальцы и, затушив окурок, отправил его обратно в пачку.
С подозрением посмотрел на мою ухмыляющуюся физиономию и засунул сигареты в карман.
— Ты чего?
— Ничего. Пошли. — Я постарался стереть с лица ухмылку. С трудом но получилось.
Завтракали мы в небольшой и от этого очень уютной столовой для офицерского состава.
Это помещение для приема пищи ничуть не напоминала столь знакомые по когда-то пройденным сборам столовки с их пропахшими селедкой и разбитыми вдрызг столами и скрипящими фанерными стульями на тонюсеньких металлических ножках. Скорее оно напоминало те красивые, уставленные шикарной, чуть ли не фешенебельной мебелью обедни, кои столь часто показывали в художественных фильмах про армию поры моей юности.
Залитая искусственным дневным светом столовая была заполнена где-то наполовину. В рассчитанной персон на сорок комнате неторопливо вкушало человек пятнадцать.
Мы прошли в дальний угол к уже сервированному столику, стоящему на небольшом возвышении рядом с огромным террариумом, пышно заросшим салатного цвета папоротниками.
Мило. Ничего не скажешь. Мило. Эстетично.
Неплохо живет здешний офицерский состав.
Я поспешил занять место спиной к залу — на нас, точнее на меня уже бросали любопытные взгляды. Сомневаюсь, что хотя бы половина из присутствующих знала кто я такой — иначе грош цена всем разговорам о секретности, но факт того, что гражданское лицо трапезничает в этой святая святых военного учреждения, явно вызывал жгучее любопытство.
— Кофе будешь? — Захара любопытство коллег ничуть не смущало и, он, казалось,
целиком ушел в изучение блюд, поданных к завтраку.
— Буду.
Захар кивнул и потянулся с кофейником к моей чашке.
— Тебе как … Черный или со сливками.
— Со сливками. — Ситуация стала меня откровенно забавлять.
Вчера мне угрожали вивисекцией … сегодня заботливо подливают кофе. Что дальше? Снова дифирамбы в честь моей уникальности?
— А сахару сколько?
— Три ложки, гарсон.
— Оу… месье знает французский? — усмехнулся Захар, но сахар положил.
— Нет. Просто издеваюсь.
— Опять ты за старое. Вроде бы договорились вчера обо всем. Или нет?
Вместо ответа я пододвинул к себе чашку. Захар пожал плечами и сосредоточился на поедании яичницы.
— Захар.
— Чего?
— Сколько я здесь пробуду?
Захар со вздохом отложил вилку.
— Блин. Витька… Ну почему ты не можешь дать человеку спокойно пожрать? А?
— Захар. Сколько?
— Не знаю. Может день. Может месяц.
Он всмотрелся мне в лицо и торопливо добавил.
— Витька. Ну не могу я тебя сейчас выпустить… Пойми.
Конечно не можешь. Вернее, наверняка можешь, но не хочешь. Не рискнешь карьерой. Может быть, я стал законченным циником, раз так плохо стал думать о людях, но не выпустишь ты меня.
— Я конечно могу тебя отпустить хоть сейчас. Но ради себя самого ты будешь сидеть здесь. Под охраной. В надежно охраняемом бункере.
— А Наде ты что скажешь? Ну положим, первые несколько дней ей можно будет петь о хорошем друге с дальнего Востока. О том, как мы дружно и с песнями пьем водку у тебя дома. Потом можно будет наплести о дружеской рыбалке… Ну или не рыбалке — какая к дьяволу рыбалка среди этой слякоти. Пусть об охоте. Это еще … ну пусть неделя. А потом?
Захар молча ковырял вилкой в измазанной желтком тарелке.
— Что потом Захар? Или тоже притащите ее сюда. В этот долбанный каменный мешок. Под хорошую… надежную охрану. Что молчишь?
Я спиной чувствовал взгляды буравящие мне спину. Я старался говорить не громко но в таком маленьком помещении нельзя и подумать об конфедициальности.
— Виктор. Поверь… Я сделал бы это просто. Например командировка от редакции — скажем срочная и очень, очень хорошо оплачиваемая серия статей.
О чем он? Какая редакция? Какие к черту статьи?
— Разумеется, никто не будет ставить в известность твою жену. И забирать ее сюда тоже никто не будет.
Я растерялся. Они что… собираются держать меня здесь вечно?
— Тогда как.
Лицо у Захара закаменело. Только глаза что-то упорно ищут на столе среди аккуратно расставленных тарелочек и вазочек.
— Официально тебя уже нет в живых Витя.
— ЧТО?! — Я привстал со стула роняя на пол чашку с дымящимся кофе. — Что?
— Уже десять часов как нет. Надя уже опознала твое тело. Прости.
— УБЛЮДОК! МРАЗЬ!
Я опрокинул стол. Даже не опрокинул — просто отшвырнул в сторону. Чашки радостно загремели по паркету.
Глава 11
Самое страшное, что он даже не пытался защищаться. Ни когда я ударил его по лицу, ни когда навалившись сверху начал по мальчишески молотить до боли сжатыми кулаками.
Даже не поднял рук к лицу. Просто лежал на изгаженном несостоявшимся завтраком полу, закрыв глаза и вздрагивая от каждого удара.
Нас растащили. Вернее оттащили меня — брыкающегося и брызжущего слюной идиота, видящего перед собой только одно — лежащего на полу человека с закрытыми глазами.
— УБЬЮ! УБЛЮДОК! МРАЗЬ! СУКА! УБЬЮ!
Меня повалили. Профессионально прижав руки и ноги. Сжав голову и задрав ее вверх.
— Врача — Захар поднялся с пола. На меня он старался не смотреть — отводил взгляд в сторону.
— Врача идиоты! Быстрее!
Сзади раздался топот. Судя по всему, приказ бросились исполнять сразу несколько человек.
Захар подошел поближе и присел на корточки. Тихо сказал.
— Витя прости. Прости если можешь. Это
