Конкистадор поневоле - Михаил Александрович Михеев
– Учишь, значит? – криминальный авторитет смотрел не то чтобы одобрительно, но без злости. – Сам предложил, или…
– Или.
– Это хорошо, значит, все же не дура. А то ее мать… Впрочем, ладно. Ты мне скажи, как считаешь, если будет драка на стенах, она справится?
– Не знаю, – честно ответил Семен. – Там есть те, кого, она напластает на ломтики без труда, а есть те, кто напластает, случись нужда, ее саму.
– Вот и я не знаю, – вздохнул Матвей. – Поэтому и хочу, чтобы ты ее продолжал учить. Ее ведь в доме не удержишь, все равно сбежит.
– Не вопрос.
– Что? – Матвей явно не понял этого оборота.
– Говорю, поучу, конечно. Только многому не научу, времени не будет. Я удивляюсь, как ляхи еще к штурму не приступили.
– Порох им подвезти надо, – ухмыльнулся Матвей. – А то часть пороха вы вчера спалили, а остальное мы, ночью.
– Спалили? – Семен наморщил лоб, но взрывов в ночи вспомнить не мог.
– Нет, залили водой. Так что пара дней у тебя есть. И еще. Когда начнется штурм, держись рядом с моей дочерью. Если она останется жива, награжу, нет – лучше тебе самому погибнуть. Ясно?
Да уж чего тут неясного. Решил, гад, на халяву телохранителем для наследницы обзавестись, думал Семен, глядя в спину идущему к дому Матвею. Спина была широкая, выдавая немалую силу своего обладателя. Больше всего хотелось в нее чем-нибудь запустить, но Семен сдержался. Черт с ним, в конце концов, девчонку и впрямь жалко.
Следующую попытку штурма поляки решились предпринять лишь через три дня. Очевидно, и впрямь ждали порох, хотя, надо признать, доставили его, по местным меркам, крайне оперативно. И действовать они принялись согласно канонам местной военной науки, которую двигали отнюдь не примитивы и бездарности. Правда, средств у них, по сравнению с прошлым разом, ощутимо поубавилось.
Рев пушек начался с самого утра. Всю артиллерию противник сконцентрировал на довольно узком участке стены, как раз напротив ворот. Логичное действо – здесь был наиболее удобный подход, и вдобавок у поляков попросту не хватало сил для обстрела и штурма со всех направлений. Наемный отряд, даже большой – не армия. Так что сейчас два десятка пушек грозно ревели. Этим ревом, кстати, основной эффект от их действия и исчерпывался.
Мортир с их непонятно откуда взявшимися бомбами у штурмующих больше не было, а обычные пушки выглядели несерьезно. Малый калибр не давал и тени шанса в обозримом будущем разрушить стены. Как оказалось, кирпичными здесь были только зубцы и верхняя треть стены, наращенные относительно недавно. Ну и отделка подвалов еще, да и то не везде. Основной же массив укреплений оказался из тщательно покрытых известкой (Семен так и не понял, зачем, и подумал, что кто-то когда-то решил поэстетствовать, а потом это возвели в ранг традиции) каменных глыб. Толщина стены достигала трех метров – предки строили с запасом. Тщательно подогнанные друг к другу куски песчаника для небольших, да вдобавок летящих с малой скоростью ядер оказались не по зубам. Урон они несли, скорее, эстетический – известка и мелкие каменные осколки летели во все стороны градом, но назвать успехом выбоины с кулак величиной язык не повернулся бы даже у больного на всю голову оптимиста.
Второй проблемой этих пушек была настильная траектория. Через стену ядра, в отличие от мортирных бомб, практически не перелетали, да и целиться как следует у пушкарей не получалось. Крыши домов были заметно ниже стен, а единственный ориентир – деревянная колокольня – развалился после первого же попадания, никого, к счастью, не придавив. Бить же по площадям таким калибром выглядело бездарным расходом пороха, ведь попасть куда-либо можно было разве что случайно, при очень уж большой удаче.
А еще на этот раз орудия расположились примерно в километре от стен города – поляки усвоили преподанный им жестокий урок сразу и намертво. Лейтенант, конечно, попробовал пострелять, и даже попал, как он утверждал, в бочонок с порохом. Насколько мог судить Семен, желаемое за действительное он не выдавал, но результат оказался совсем не тот, что в прошлый раз. Порох сам по себе не взрывается – он горит с выделением большого объема газа и высокой температурой. Вот и сейчас вместо взрыва получился фейерверк, эффектный, выше деревьев, но малоопасный. Кто-то наверняка пострадал, но на качестве польской стрельбы это никак не отразилось. Оно и без того было крайне низким, и вследствие расстояния, и потому что скорострельность пушек в средневековье аховая.
Нельзя сказать, что обстрел не давал совсем уж никакого эффекта. Колокольню вон уронили, повредили несколько зубцов на стене, четверо стрельцов были ранены осколками камня, причем один тяжело. Был эффект, был, вот только никак не соответствовал затраченным усилиям. И ближе к полудню нападающие наконец поняли, что в этой песне что-то не так.
Штурм, который они начали, весьма напоминал костюмированное шоу из тех, которые периодически устраивают всевозможные клубы исторической реконструкции. Напоминал – и в то же время отличался. Не было ярких красок, одежда солдат потрепанная, штопаная, зачастую рваная, это бросалось в глаза, несмотря на расстояние. И в то же время невозможно перепутать любителя пикников в старинном наряде и профессионала, жизнь которого состоит из одной бесконечной резни. И, глядя на то, как наемники выстраиваются в боевые порядки, у Семена нехорошо засосало под ложечкой. Не страх, нет… но что-то очень на него похожее.
Барабаны мерно отбивали такт. Их низкий, сочный звук докатывался даже сюда, изрядно действуя на нервы. Густые шеренги пехоты продвигались неторопливо и столь внушительно, что им мог бы позавидовать немецкий «тигр». Неподалеку азартно выругался кто-то из своих, нетерпеливо ерзая животом по кирпичам. Все не мог удобно устроиться возле пулемета. Семен мимоходом пожалел, что не тот калибр у их оружия. Будь здесь что-нибудь типа «печенега» или хотя бы «максима» с их честными тремя линиями мощного винтовочного патрона – и эти красавцы, что так четко держат строй, уже лежали бы. Готовились, так сказать, тихо разлагаться и удобрять почву. При такой плотности человеческих тел на квадратный метр прошивало бы, небось, двоих-троих зараз. Но – увы, мечты здесь не котируются, оставалось драться с тем, что есть. И беречь патроны – их с собой не вагон.
Пулемет заработал, когда до противника осталось метров триста. Промахнуться в таких практически полигонных условиях было сложно, и Семен с удовлетворением наблюдал, как падают темные фигуры наступающих. Однако, к его удивлению, это не только не заставило наемников повернуть, но даже не сбило их
