Враг неведом (СИ) - Тимофеев Владимир

Из двадцати восьми выпущенных по авианосной группе «Калибров» удалось сбить семнадцать. Из восьми Х-35 — ни одной, их заметили в самый последний момент. Две ракеты сошли с курса из-за технических проблем. Три — промахнулись. Всего свои цели нашли четырнадцать крылатых снарядов. Четыре принял в себя «Гарри Трумэн», три — крейсер «Норманди», две — зачинатель серии эсминцев УРО «Арли Бёрк», по одной — эсминцы «Балкли», «Портер» и «Росс».

Больше всех не повезло идущему далеко позади основного ордера транспорту снабжения и боеприпасов «Мэтью Перри» и сопровождающему его фрегату «Николасу». Последний, получив Х-35 в середину правого борта, переломился и затонул за считанные секунды. Из двухсот с лишним человек экипажа выжили одиннадцать моряков. Транспорт пережил своего охранителя меньше, чем на минуту. Кораблю водоизмещением более сорока тысяч тонн хватило всего одного «Калибра». Как оказалось, «золотые снаряды» случались не только во времена линкоров. Сейчас, впрочем, их следовало называть «золотые ракеты». Единственное удачное попадание, и сдетонировавшие внутри корпуса боеприпасы буквально разорвали несчастного на куски. Поднявшееся в небо облако взрыва напоминало ядерный гриб. Из экипажа транспорта не спасся никто…

Средиземное море. 110 миль к востоку от о. Крит. 8.06.2018 г. 05:45

Командующий АУГ, безусловно, ошибся, считая, что по его кораблям ударили российские субмарины. Правильно он догадался только о способе, которым они могли бы атаковать насыщенную противолодочными средствами группировку. Проникновение в ближнюю оперативную зону под прикрытием надводных судов, и удар не торпедами, а ракетами…

Караван из четырех сухогрузов: либерийца, мальтийца, доминиканца и гордого обладателя флага «великой морской державы» Монголии — двигался в сторону Родоса. За ними на удалении семи и двенадцати миль с небольшим смещением следовали ещё две пары судов со столь же «удобными флагами»: Маршалловых островов, Белиза, Ямайки и Тувалу.

Маршрут этой кавалькады пересекался под острым углом с маршрутом спешащих на юг трех американских эсминцев. Последние, действительно, торопились. В соответствии с директивой ОКНШ, им надлежало как можно быстрее соединиться с авианосной группой, пополнить запасы ракет в ячейках кормовых и носовых УВП, после чего принять деятельное участие в избиении русской флотилии. Задача, с одной стороны, простая, но, с другой, исключающая любые задержки и остановки, даже самые непредвиденные…

— Дайте этим лоханкам предупреждение, чтобы убирались с курса, — без обиняков приказала кэптен Кутчер, командир отряда эсминцев.

— Открытым текстом? — на всякий случай уточнил дежурный по связи.

— Открытым. Не отвернут — будем топить.

— Да, мэм! — не стал спорить дежурный…

Коммандер Джон Хэмилтон, командир идущего головным «Джейсона Данхэма», из ходовой рубки которого раздавала приказы Дженифер Кутчер, решил тоже не возражать. «Мамаша Дженни» терпеть не могла спорщиков. Будь на мостике её непосредственный начальник, Джон, вероятно, нашёл бы нужные аргументы, и Кевин Кеннеди к ним наверняка бы прислушался. Однако его здесь не было, поэтому приходилось стискивать зубы и молча выполнять команды старшего офицера дивизиона.

Тем более что обстановка, действительно, не располагала к долгим дискуссиям. Восемь минут назад поступил новый приказ. Помимо соединения с основными силами, теперь срочно требовалось организовать перехват прорывающихся к АУГ крылатых ракет противника. Последние шли на большой высоте со скоростью, в два с половиной раза превышающей скорость звука. Авиация смогла уничтожить лишь две из шести ракет. Оставшиеся продолжали полёт и через шесть с половиной минут должны были войти в зону уверенного поражения ЗРК эсминцев.

«Джейсон Данхем», «Салливанс» и «Фаррагут» выстроились ордером «пеленг», подобно полкам старого Фрица, изготовившимся к «косой атаке»…

— Мэм! Срочное сообщение! Ракетная атака АУГ субмаринами неприятеля.

Секунд десять все, кому положено, вглядывались в появившуюся на мониторах «картинку».

— Хэмилтон! Немедленно отзовите противолодочный вертолет.

— Зачем⁈ — не выдержал командир эсминца. Решение «мамаши Дженни» казалось и вправду абсурдным.

— Вы видели данные о ракетах? — с сарказмом поинтересовалась Кутчер.

— Видел.

— В таком случае вы должны понимать, что в атаке участвовали все, абсолютно все подлодки, какие имеются у русских на этом театре. И это означает, что в нашей оперативной зоне их нет.

— Ну и что?

— А то, что я не хочу, чтобы на траекториях пуска зенитных ракет болтались наши же вертолеты. Надеюсь, это понятно?

Коммандер пожал плечами.

«Понятно, чего ж не понять…»

Одиночный противолодочный вертолет никаким образом не мог «сбить прицел» сверхсовременной системе ПРО, но объяснять это закусившей удила Кутчер было бессмысленно. Она привыкла считать себя правой во всём. Большинство офицеров 28-го дивизиона об этом знали, однако предпочитали помалкивать. Политика гендерного равенства продвигалась на флоте с пугающей быстротой. Видимо, потому что считалось, что с развитием цифровых технологий роль человека в управлении боевыми кораблями, соединениями и эскадрами сводилась к минимуму, а просто нажать на кнопку мог и ребёнок…

«Хорошо хоть, на „Салливанс“ и „Фаррагут“ не транслировала, — мысленно усмехнулся Хэмилтон, когда кэптен в юбке отвернулась от него, решив, что молчание — знак согласия. — Пусть у этих эсминцев зона ответственности не прямо по курсу, а траверз и раковины, но всё равно…»

— Шестьдесят восьмому и девяносто девятому! Вернуть всё летающее на палубы и в ангары. Через пять минут небо должно быть чистым, — выдала очередной приказ «железная леди» дивизиона эсминцев.

Коммандер тихо вздохнул.

«Попроситься что ли в береговую охрану? Слышал, там баб поменьше…»

MH-60 с «Джейсона Данхэма» в заявленные пять минут уложился. Опустился на корму, винты перестали вращаться, машиной занялись техники. В БИЦ Хэмилтон решил не спускаться, там и без него справятся. Лучше остаться на мостике и посмотреть на пуск зенитных «Стандартов» — в боевых условиях их почти не использовали, просто достойные цели не попадались.

Судя по отражающейся на планшете тактической обстановке, ракеты русских вот-вот должны были войти в пятидесятимильную зону, назначенную «Иджис» для перехвата. Капитаны судов, движущихся навстречу эсминцам, получив недвусмысленное указание сменить курс, не стали выёживаться и начали уводить свои посудины в стороны: четыре на северо-запад (дистанция восемнадцать миль), четыре на северо-восток (дистанция двадцать и двадцать пять миль)… Если бы не точное знание, что это гражданские, со стороны могло показаться, что отряд боевых кораблей берут в клещи. На неуловимо короткий миг командиру «Джейсона Данхэма» даже почудилось, что так и есть, и сейчас по ним врежут главным калибром…

Хэмилтон не ошибся. По ним, действительно, врезали. Только не калибром, а «Калибрами».

Шесть ракет справа, десять слева по курсу. Системы радиолокационного обнаружения засекли пуски из районов движения гражданских судов. Затем несущиеся над водой цели стали мерцать и исчезать одна за другой. Вместо них на экране появлялись виртуальные метки — рассчитанные компьютерами места наиболее вероятного нахождения маневрирующих ПКР противника

— Снижаются и уходят из зоны слежения, — хриплым голосом прокомментировал кто-то из находящихся в рубке.

— Поднять вертолеты! — истерически выкрикнула Кутчер.

«Раньше надо было об этом думать», — про себя чертыхнулся коммандер. Злорадства не было. Была лишь усталость и чёткое понимание, чем всё закончится.

В рассветное небо стали взмывать «Си Спэрроу». Девять вражеских меток утратили цвет. С точки зрения «Иджис», эти цели считались уничтоженными с вероятностью более девяноста процентов. Спустя пятнадцать секунд пошла «картинка» с вертушки, пилот которой не успел добраться до «Салливанса». Чуть погодя низколетящие цели стали «захватываться» радарными комплексами кораблей.