Гуль - Артём Кочеровский
— Тимофей? Привет, это Маша… Демидова Маша! Да! Привет. Прости у тебя там что-то гремит… Тебе удобно сейчас говорить?
… … …
Гуль по кличке Ползучий с множественными сквозными дырками в груди стоял на коленях. Его одежды были разорваны в клочья, кожа от макушки до середины спины рассечена чуть скошенным ударом. Чёрная кровь струилась с него ручейками. Впитывалась в деревянный пол, просачивалась сквозь щели и стекала под гараж. Ноги Ползучего в семи местах были перетянуты пластиковыми хомутами. Левая рука, почти отсеченная, висела к земле, правой он беспорядочно щупал воздух. Я стоял, согнувшись и широко расставив ноги. Держал его шею и наблюдал, как вылезают из орбит его глаза.
Позвоночник хрустнул, гуль вывалил язык на бороду. Это было верным знаком: с секунды на секунду для Ползучего всё закончится. Я надавил ещё сильнее, и тогда у меня зазвонил телефон. Я достал его из кармана и посмотрел. Демидова? Маша?!
— Ч-ш-ш-ш! — шикнуш я на хрипящего Ползучего и поднял трубку. — Алло. Да… Да, я понял. Привет, Маша!
Ползучий выгнулся в спине и рванул в сторону. Меня пошатнуло, я сбил ногой ящик с инструментами.
— Гремит? — переспросил я и сдавил шею ещё сильнее. — Да я тут это… убираюсь в гараже! Ага. Удобно ли говорить? — я посмотрел на перекосившуюся морду Ползучего. — В принципе… Да, могу.
— Я вот, что хотела спросить. Тимофей, ты не мог бы?..
И тут Ползучий дотянулся свободной рукой до ящика с инструментами и схватил отвертку.
— ВОТ, СУ..!
— Что, прости? — спросила Маша.
— Ничего-ничего, продолжай. Я слушаю!
Опустив голову, я увидел торчащую в бедре отвёртку. Ублюдок засадил её на середину длинны и теперь елозил из стороны в стороны, расковыривая рану. Сука! Я прижал телефон ухом, и перехватил его руку. Одно ногой гуль уже был в могиле, но силы у него ещё оставались. Пришлось хорошенько напрячься, чтобы отвести его руку. Он продолжал давить, а я отвел острие отвертки чуть дальше. Наши руки замерли в силовой схватке.
— … что скажешь? — спросила Маша.
— Что скажу? Эм-м-м… Ну, что я скажу…, — я отвел его руку чуть дальше и перехватил за кисть. — Дай немного подумать…
Затем я резко расслабил руку, немного изменил направление движение отвертки и опустил голову Ползучего ниже. Со второй попытки Ползучий засадил отвертку себе в глаз. В черепной коробке хлопнуло, точно выпустили давление из шины. Ползучий дернулся и обмяк.
— Тимофей?
— А?! — я бросил тело гуля на пол. — Прости… Разбирался тут с одним здоровенным мешком мусора. Так, о чём ты спрашивала?
— Как на счет: встретиться завтра вечером в кафе?
— В кафе?!
— Или у тебя дела?
— Дела? — я обвел взглядом забрызганный кровью гараж, взял мачете с верстака и склонился над головой Ползучего. — Да какие тут дела! Раз и готово! Конечно, давай встретимся! Где и во сколько?
Глава 11
Это пизд*ц, но ты привыкнешь
— Черный чай, — официантка поставила передо мной чашку и ушла.
В кафе я не было давно. С тех самых пор, как любые более или менее массовые места стали напоминать шведский стол. Потом стало ещё хуже, а сейчас всё вернулось обратно. Я сидел на удобном диванчике, чувствовал себя отлично, вдыхал запах кофе и знал, что почувствую его вкус. Единственное из-за чего я переживал — это Маша. Она сидела передо мной загадочная и зажатая чуть больше обычного. Вертела в руках телефон, поглядывала на меня и виновато улыбалась.
— Так, о чем ты хотела поговорить? — спросил я.
— Мм-мм…, — Маша чуть покраснела в щеках. — Как у тебя дела?
— Нормально. Даже хорошо.
— Это видно.
— Правда?
— За последние несколько месяцев ты сильно изменился, — молчаливое напряжение потихоньку растворялось. Маша почувствовала себя свободнее. — Даже не знаю, что и сказать. Не обижайся, но раньше тебя и заметно почти не было. В школе тебя почти никто не знал, да и я сама… Кажется однажды ты занял второе место на олимпиаде по программированию?
— Было дело.
— Ну вот. Кто бы мог подумать, что такой… ну-у-у… старательный ученик…
— Ботаник.
— Можно и так сказать, — Маша улыбнулась. — Ни с того ни с сего ботаник показывает такие результаты на полосе. Да и в целом ты… изменился. Возмужал, отлично выглядишь. Признаться, я даже и не думала, что ты можешь быть таким смелым. Я про тот случай возле клуба.
— Я понял.
— Марк тогда сильно меня напугал, а его друзья вряд ли бы осмелились его остановить. Это было очень… очень по-мужски с твоей стороны.
Тут настал мой черед краснеть. Во всяком случае, по внутренним ощущениям, но не на самом деле. После произошедших изменений в организме кожа изменилась. Она перестала быть такой чувствительной.
Слушать похвалу от Маши Демидовой было чертовски приятно. Конечно, меня немного омрачал тот факт, что прежний Тимофей Кононов не производил на неё никакого впечатления, но какая разница: что было раньше? Теперь есть теперь. И парадокс заключался в том, что новый Кононов, которого я сам презирал и почти ненавидел, нравился другим. Глупо было отрицать, что интерес ребят из школы ко мне вырос. Физрук обхаживает меня, заставляя задуматься о спортивной карьере, Ёлкин набивается друзья, а вокруг моего стола в столовой в последнее время собирается непривычно большая концентрация девушек. Теперь и Маша заговорила обо мне. Для неё я перестал быть программистом-заучкой, а стал кем-то более… Стоп. Что-то здесь не то. Разве девчонка, которой нравится парень, станет говорить ему об этом открыто?
— Владимир Матвеевич постоянно ставит тебя в пример. Раньше парни из нашего класса над этим угарали, но с недавнего времени так не делают. По мне, так это верный признак того, что тебя уважают. Если даже за спиной они не говорят о тебе гадости, то… Почему ты так
