Безудержный ураган - Данта Игнис
Ворлоки подступали. Бруснир подхватил ребенка на руки и помог подняться женщине. Тонкие детские ручки крепко обхватили воина, и мальчик затих, прижавшись к его груди. Сил на обратный путь, сквозь пусть и поредевшую толпу чудовищ, у вальдара не осталось. Все запасы магии он вычерпал досуха. Оставалось одно — укрыться в церкви.
Под ударом ноги Бруснира дверь затрещала, жалобно ухнула и подалась. Распахнулась, пропуская по праву сильного, но с петель не слетела, удержалась, протяжно заскрипев.
Бруснир вошел внутрь церкви. Множество удивленных глаз смотрели на него. И только самые деятельные бросились прилаживать дверь на место. Жрец злобно сощурился и приказал сподвижникам:
— Чего вы ждете? Убейте его! Жертва должна быть принесена, иначе всех нас ждет смерть!
Люди боялись вальдара. Никто не спешил напасть на него.
— В нем нет больше магии! Он все израсходовал! Неужели не видите? Даже дверь выбивал ногой! Он измотан физически после боя. Его голыми руками можно брать. В конце концов, он один, — прокричал Деян и добавил коронный аргумент спокойнее. — Я озолочу любого, кто убьет его.
Нихрай с дружками переглянулись и взялись за ножи. К ним присоединились два мужика из паствы жреца. Бруснир усмехнулся. Спустил мальчика на пол и отодвинул за спину. Там его подхватила перепуганная мать.
Трое напали сразу. Действовали слаженно. Вальдар сместился с линии удара. Схватил одного из нападавших и, воспользовавшись его собственной инерцией, направил в то место, где за миг до этого стоял сам. Нихрай не успел прервать выпад. Его нож глубоко вонзился в живот соратника. Изумление отразилось на лицах обоих.
Еще трое обходили Бруснира по дуге. Окружали, намереваясь, напасть сзади. Вальдар завертелся, вышел за пределы круга. Нанес несколько быстрых ударов. Один противник упал, рассеченный почти надвое от плеча. Другой — взглянул на живот, хотел закричать, но забулькал, захлебываясь кровью. Мужик-прихожанин передумал нападать. Испугался настолько, что завопил и бросился к двери. Нож Бруснира, как приговор, сверкнул в полете и впился в спину труса.
Белобрысый охранник жреца сжал зубы, напал, преодолевая страх. Вальдар уклонился, ушел вправо и в страшном замахе с полуоборота отрубил ему голову. Она покатилась по полу и замерла у стены, зловеще оскалившись. Паства Трехликого забилась по углам церкви, женщины плакали. Бруснир занес меч над Нихраем. Тот закрылся руками и запросил пощады.
Заслуживает ли пощады человек, только что принесший в жертву мать с ребенком и пытавшийся убить тебя самого? Вальдар задумался лишь на секунду. Негодяй рванулся и схватил девочку-подростка. Приставил нож к ее горлу. Гаденько ухмыльнулся:
— Отпусти меня. Или я убью ее!
Бруснир устало вздохнул, ответ пришел сам собой — не заслуживает. Собрал крупицы магических сил, поднял руку и с силой сжал кулак. Нихрай поперхнулся. Его нож звякнул, упав на пол. Неудачливый убийца схватился за горло и тяжело повалился на пол. Из груди вырывались свистящие хрипы. Тело его забилось в предсмертных конвульсиях и вскоре затихло.
Бруснир, склонив голову, смотрел на мертвеца. Черные волосы скрывали выражение лица. В полумраке церкви угрожающе прозвучал его вопрос:
— Кто выгнал женщину с ребенком за дверь?
Тишина стала ему ответом. Вальдар окинул присутствующих буравящим взглядом. Светлоглазая девочка молча подняла руку и указала на жреца. Женщина с дряблым лицом шикнула на нее. Бруснир повернулся к жрецу и медленно пошел на него. Деяном завладела паника, глаза выпучились от ужаса. Он бросился на улицу. За дверью стояли вальдары. Они разделались с оставшимися монстрами.
— Добрый вечер, — расплылся в улыбке Шаймор. — Желаете прогуляться?
Лицо жреца вытянулось, рот приоткрылся, а руки плетьми повисли вдоль тела. Он обернулся к Брусниру, протяжно завыл, закрываясь ладонями. Неумолимый меч опустился сверху, отсек пальцы и глубоко вонзился в тело. Бруснир покинул церковь, переступив через труп Деяна. За ним вышла женщина с мальчиком на руках — несостоявшиеся жертвы. Следом выскочила девочка-подросток.
***
Элерия не могла уснуть. Мир, который она знала, перестал существовать. Сегодня ей пришлось воочию в этом убедиться. Возможно ли хоть что-то теперь исправить? Или остается только смириться с неизбежностью? Шантаху конец? А за ним и всему остальному миру? Бесконечные вопросы, роившиеся в голове, не давали расслабиться. Отчаявшись, талийка встала и спустилась в гостевой зал таверны. Там в полном одиночестве сидел Шаймор.
— Что, тоже не спится? — улыбнулся вальдар. — Присоединяйся, я угощу тебя твоим же вкусным элем.
Элерия и правда налила себе полбокала напитка и присела рядом.
— Я не знала, что вальдары владеют такой сложной магией, какую продемонстрировал Бруснир сегодня…
— Вообще-то мы и не владеем, — перебил ее Шаймор. — Все что мы умеем это простые ударные заклинания и, чуть более мощные, щитовые.
— Тогда, что же это было? — спросила талийка.
— А кто его знает. У Бруснира спроси, — улыбнулся воин. — Он тот еще фрукт, умеет удивить даже меня, хотя я знаю его много лет.
— Но ты-то верно уже спросил?
— Спросил… Говорит после Волны его магия усилилась. Знаешь, он умеет перекраивать реальность под себя в безвыходных ситуациях. Помню битву за Азирон, во время войны с фаурренами, мы тоже почти проиграли… Наши войска пошли в наступление, а маги в тылу противника начали уничтожать бойцов издалека. Магия вальдаров может какое-то время противостоять чародеям, но она не так дальнобойна. Ситуация сложилась хуже некуда. И тогда Бруснир решился на вылазку в тыл. Нам не только удалось зайти за спину врага незамеченными, мы вырезали большую часть чародеев до того, как противник опомнился. Фауррены были вынуждены отвлечься и заняться защитой собственных тылов. Атака магов была остановлена, а наше войско смогло перегруппироваться и атаковать. Конечно пришлось нелегко… Когда союзники пробились к нам, в живых остались только я и Бруснир.
Шаймор замолчал и Элерия спросила:
— Что было дальше?
— А что было дальше? Тут самое место для конца истории. Дальше ничего интересного. Победа далась нам тяжело. Потеря друзей, с которыми сражались бок о бок много месяцев, ставила под сомнение саму победу. Бруснир закрылся в себе. Все время молчал. Это ведь была его идея совершить эту вылазку. Он буквально ощущал кровь парней на руках. А все вокруг считали его героем. Да он и был героем. Выиграв ту битву, мы фактически выиграли войну. Вот только героем быть тяжело. Но это
