Эргоном: Последний ассасин - Михаил Ежов
С лекции меня, естественно, отпустили. Шуваловы долго расспрашивали, что у нас случилось с Лукьяновым. Я повторил версию, рассказанную завучу. Князь покивал головой, крякнул, но ничего не сказал. Видимо, решил, что подобные разборки между детьми в порядке вещей.
Мы же отправились на День рождения Жени Ильиной. Поехали вместе на бронированном лимузине Шуваловых. Подарок я держал на коленях. Боялся, что придётся надеть что-нибудь строгое и официальное, но оказалось, что вполне достаточно костюма-тройки.
— Этот парень псих! — проговорил вдруг Павел по дороге. — Он не остановится. Будет к тебе лезть и дальше, только исподтишка, чтобы учителя не узнали. Пакостить станет.
Я пожал плечами.
— Пусть попробует. Меня это не пугает.
Ну, серьёзно: что этот придурок мне сделает?
Глава 23
Событие отмечалось с размахом. Было видно, что отец виновницы торжества не поскупился ни на еду, ни на развлечения. Но меня всё это занимало мало. В конце концов, как ни крути, а годков-то мне уже давно не пятнадцать. Так что я больше присматривался и прислушивался. Нескольким ребятам меня представили Шуваловы, остальным — Женя, которая то и дело подбегала спросить, как дела, всё ли нравится, и порекомендовать какое-нибудь блюдо или десерт. Кажется, ей льстило, что у неё на празднике, во-первых, барон, во-вторых, последний из рода. Многие пялились на меня с нескрываемым любопытством, но вопросов не задавали. Должно быть, из соображений тактичности.
Правда, примерно через час, когда на сцену вышла какая-то рок-группа в блестящих одеждах и павлиньих перьях, ко мне вальяжно подкатили трое парней. Один был выше меня на голову, остальные — такого же роста, но пошире в плечах. Все трое — с фиолетовыми волосами. Физиономии у них были серьёзными до смеха. Я едва сдержался.
— Эй, Скуратов, каково тебе жить сироткой? — спросил высокий, наклонившись, чтобы перекричать грохот музыки. — Устроился прихлебателем к Шуваловым и думаешь, тебе всё можно?
Я с деланым удивлением приподнял брови и воззрился на говорившего.
— У вас претензии к моей скромной персоне, парни? Не по причине ли, что один не в меру борзый поцик валяется сейчас в больнице со сломанной рукой? Я слышал, ему понадобится ринопластика? Знаете, что это такое?
— А знаешь, что скоро тебе понадобится?
— Не представляю. Просвети меня.
Говоря, я демонстративно игнорировал присутствие его приятелей. Что, кажется, их немного задевало. Но что именно предъявить по этому поводу, они пока не сообразили. Видимо, вообще не отличались резвостью ума.
— Ты пожалеешь, что не сдох вместе с остальными! — пообещал высокий. — Кстати, как именно тебе удалось уцелеть? Спрятался где-нибудь, пока остальные сражались с гулями?
— Уверен, ты бы так и сделал, — отозвался я. — Но мне просто повезло.
— Не факт! — заявил высокий. — И в ближайшее время ты в этом убедишься. Никакие Шуваловы тебе не помогут.
— Вы, главное, не забывайте, парни, что у вашего нищебродского клана даже нет своего лекаря. Неудачника, которому я навалял, пытается выходить наш целитель. Но вряд ли он станет возиться со всеми анютиными глазками в городе, — при этом я выразительно глянул на его волосы.
Парень побледнел и сжал кулаки. Ну, давай, устрой драку на днюхе у девочки из Жёлтого клана. Посмотрим, как это понравится твоему отцу.
Видимо в фиолетовую башку пришла та же мысль, потому что парень вдруг ухмыльнулся и отступил.
— Мы тебя предупредили! — проговорил он.
Слов слышно не было, но я прочитал по губам. Давно освоил этот навык. Не раз пригождался в работе.
Троица удалилась, видимо, считая, что испортила мне праздник, но я на них, естественно, плевал.
Как только они затерялись в толпе, ко мне протолкался Павел.
— Чего им от тебя было нужно?! — крикнул он в самое ухо. — Это приятели Лукьянова?
— Думаю, да. Хотели просветить, что я горько пожалею о том, что напинал их дружку.
Княжич нахмурился.
— Не парься, — сказал он. — Зелёные своих в обиду не дают.
— Даже и не думал. И я с ними сам справлюсь.
Мне вообще пора постепенно отмежеваться от Шуваловых. Ещё не хватало, чтобы меня действительно стали воспринимать как сиротинку, которого они пригрели по доброте душевной. Так барона Скуратова всерьёз воспринимать не начнут. Будут считать племенным бычком с уникальным Даром, и не более того. В подобной роли проживать новую жизнь я категорически не согласен!
— Лукьянов тебе нехило вломил, — сказал Павел. — Ты уж прости за откровенность. А этих трое.
— Он использовал родовой Дар. Спрятался в тени. Я его не видел. И то одолел.
— Это, конечно, здорово. Правда, круто. Но у этих парней тоже есть Дары. А вот у тебя пока нет.
Тут он был прав. Надо бы мне прошерстить инфу на предмет, кто в городе какими способностями владеет. Чтобы хоть представлять, от кого чего ожидать. Как говорится, предупреждён, значит, вооружён. Так любил повторять мой первый инструктор, Слепень. Большой любитель книги Сунь Цзы «Искусство войны». Царствие небесное обоим.
Павлу я ничего не ответил, и кажется, он решил, что расстроил меня. И решил загладить вину.
— Пойдём отведаем пунша. Кажется, кто-то плеснул в него джина.
— Не откажусь.
На празднике мы провели часа четыре. Возвращались, соответственно, поздно. Аню клонило в сон. Нам даже пришлось растормошить её, когда приехали.
Спал я крепко. Встал свежим и бодрым, но всё равно принял контрастный душ, ибо привычка — вторая натура. С годами заводишь ритуал. Следование ему даёт ощущение, что всё идёт по плану, и ты рулишь. А сейчас мне это было ой как необходимо.
После уроков я собирался пообедать с Артёмом и Кириллом в кафешке недалеко от школы, а затем отправиться к Молчановой обсудить изменения в её роли, но планы пришлось немного скорректировать. Когда мы вышли за ворота, из припаркованного чёрного лимузина вышел здоровенный мужик с фиолетовым ёжиком на квадратной башке и решительно направился в мою сторону.
— Господин барон Николай Скуратов?
— Он самый, — пришлось остановиться. — Чем могу?
— Его Милость барон Лукьянов просит уделить ему несколько минут, — амбал показал на лимузин.
— Разве я могу отказать? —
