Камень - Станислав Николаевич Минин
Мы со Смоловым неспешно приближались к полигону и остановились на его краю, наблюдая, как одна из команд в оранжевых жилетах поверх камуфляжа докатила наконец этот огромный шар до границы, отмеченной флажком. Раздался рев, и победившая команда начала прыгать на месте с поднятыми руками, а команда проигравших обещала им реванш в следующий раз за более короткое время.
— Построиться! — рявкнул стоящий рядом со мной ротмистр.
Все десять человек быстро выстроились перед ним в одну линию.
— Слушай вводную! Делаете все то же самое, состав команд не меняется, но у проигравших происходит замена. — Он указал на одного «волкодава» без жилетки: — В спортгородок!
— Слушаюсь, господин ротмистр! — рявкнул указанный и в хорошем темпе побежал в сторону турников.
— Встать в строй! — это было приказано уже мне.
Дождавшись, когда я выполню команду, Смолов махнул рукой.
— Приступить к выполнению учебного задания!
Я специально приотстал, двигаясь в хвосте своей команды, — зачем мне выделяться? Но мой план не сработал… Когда мы оказались рядом с мячом, который так и остался за флажками моей команды, один из «волкодавов» обратился ко мне:
— Милостивый государь, не соблаговолите ли вы доставить сей предмет до центра поля?
Все его коллеги всем своим видом демонстрировали полное согласие со сказанным.
— Всенепременно, милостивый государь, не извольте беспокоиться! — ответил я в таком же тоне и не забыл слегка кивнуть шлемом.
В своей оценке я не ошибся: диаметр шара был где-то около трех метров, что позволяло в него удобно упираться руками на уровне груди. Прикинув примерную траекторию, я начал толкать шар на отмеченный центр поля, периодически выбегая в сторону для проверки направления. Мелкие и не очень ямки, а порой даже ямищи не давали катить круглого по прямой траектории. По моим ощущениям, шар внутри был из металла, а сверху покрыт слоем плотной резины, но он был никак не тяжелее тех каменных глыб, вернее, осколков скал, которые заставлял меня катать в имении Прохор на тренировках, да еще и был идеально круглый, в отличие от тех же скал. Когда искомая точка была уже близко, я толкнул шар чуть посильнее, забежал вперед, поймал его точно на отметке и направился к своей команде, которая так и стояла за флажками. Меня встретило гробовое молчание.
— Милостивый государь, предмет до центра поля доставлен! — отчитался я.
— Охренеть! — выдохнул тот и уже собирался еще что-то сказать, но его прервал крик Смолова:
— Пожарский, приступить к выполнению упражнения!
Я повернулся к ротмистру и непонимающе на него уставился. Смолов указал мне на шар, к которому я и побежал.
— Оранжевая команда, Пожарский, приступить к выполнению упражнения по моей команде! — продолжал распоряжаться ротмистр.
Я так понимаю, что это очередной эксперимент надо мной со стороны жандармов. Нет, неправильно выразился, ведь я теперь тоже жандарм… Правильнее будет сказать — эксперимент со стороны вышестоящего командира. Поразмышлять дальше мне не удалось, Смолов рявкнул:
— Начали!
Да, это не просто так шарик на центр поля катить. Оранжевая команда навалилась на круглый мяч со всей силы, видимо, пытаясь продавить меня с самого начала. Когда же я начал активно сопротивляться и шар двинулся в сторону их флажков, эти редиски поняли, что шансов у них нет, и начали меня «раздергивать», постоянно меняя направление приложения силы, что заставило меня шире расставить руки и уже самому попытаться применить их тактику против них самих. Через некоторое время мне это удалось, и, толкая шар по рваной траектории, я сумел пересечь линию, отмеченную флажком.
Со стороны моей команды раздался победный рев, который просто не могли издавать четыре человека. Я обернулся и заметил, что все, кто играл в регби и занимался в спортивном городке, стоят неподалеку и с ревом прыгают на месте.
Все это веселье было прервано очередной командой ротмистра на построение.
— Курсант Пожарский, подойдите ко мне, — приказал Смолов, когда я попытался встать в конце строя. — Снимите шлем и балаклаву.
Когда я оказался перед ним с непокрытой головой, а строй наконец затих, ротмистр меня представил:
— Господа офицеры! Дамы! Курсант князь Пожарский Алексей Александрович! С недавнего времени является сотрудником нашего подразделения. Прошу любить и жаловать! — Я сделал шаг вперед и кивнул головой. — Всем разойтись для продолжения тренировок!
«Волкодавы» не спешили расходиться, разглядывая меня как неведомою зверушку. Не обращая больше ни на кого внимания, Смолов обратился ко мне:
— Алексей Александрович, пойдемте, нас ждет тир.
Уже когда мы шли по лесу, Смолов поинтересовался у меня с улыбкой:
— Князь, а вы никакого подвоха не заметили?
— Да нет… Разве что когда меня попросили мяч подкатить на центр поля…
— Именно! А подвох был в том, что этот шар, на моей памяти, в одиночку до центра поля смог дотолкать только один человек, и то на пределе своих возможностей. — Ротмистр ухмыльнулся. — Через это испытание проходят все новички, и я когда-то проходил… А вы, Алексей Александрович, особо и не напряглись, толкая круглый до центральной отметки, а потом еще и против пятерых не только выстояли, но и шар за линию загнали! Так что вы теперь у нас звезда! — Он, улыбаясь, смотрел на меня.
— А кто был тот, который дотолкал?
— Полковник Орлов.
— Понятно, — протянул я. — Виктор Борисович, вы, когда к строю обращались, помимо господ офицеров, упомянули еще и дам…
— Алексей Александрович, не бегите вперед паровоза! — улыбался ротмистр. — Еще успеете со всеми познакомиться!
В тире Смолов положил на стойку передо мной «стечкин» и десять патронов к нему. Отстрелявшись на двадцать пять метров, я приблизил
