Охота на кощея - Алекс Рудин
— Ну, где ты ходишь?! Иди сюда — выпьем, закусим!
Сидевший рядом с ханом Мыш лениво помахал мне лапой.
А вот Серах нигде не было видно. И это показалось мне подозрительным.
При одном взгляде на кумыс я почувствовал себя нехорошо. Опять пить это? Нет уж, на хер!
И тут мне в голову пришла счастливая идея.
— А вода есть?
— Вода?
Глаза хана Оюза стали круглыми от удивления.
— Зачем такие обидные вещи говоришь? Откуда вода на ханском пиру? У хана в гостях воду не пьют. Только кумыс — лучший, жирный!
Хан прищёлкнул языком.
— Да мне не пить. Дайте чашу воды, и я покажу вам чудо!
Ханские гости загомонили, вытягивая шеи. Чудо хотелось увидеть всем.
— Ещё чудо?!
Хан Оюз был в полном восторге.
Он хлопнул в ладоши и скомандовал слугам.
— Принесите воды!
Возникла лёгкая суматоха. Но музыканты продолжали играть, а танцовщицы по-прежнему изгибались, словно страстные тени.
Через пару минут слуга с поклоном подал мне чашу воды.
Отлично!
— Сейчас я вернусь, и будет чудо! — громко сказал я и выскочил за занавеску прежде, чем мне успели возразить.
Остановившись возле своей спальни, я через прорезь в ткани одним глазом заглянул внутрь.
Ну, конечно, бля!
Серах была там. И не просто была. Она раскинулась на коврах и подушках совершенно голая. Цветное одеяло сползло с крутого загорелого бедра. На лице ханской дочери было сосредоточенное и даже суровое выражение.
Похоже, она решила соблазнить меня, во что бы то ни стало.
Нет, это приятно, слов нет! Но я, вообще-то, пёрся в такую даль совершенно с другой целью.
Вздохнув, я отвернулся от прорези, поставил чашку на пол. Хлопнул ладонью по воде и жалобно прошептал:
— Чупав!
Через минуту я вернулся в большой зал, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило позади меня.
Перед собой я катил большой бочонок лучшего болотного вина. И как только Васило такую тяжесть на горбу таскает? Я попробовал поднять, да хер там!
Серебряная фляжка в потайном кармане была полна самогона. Вот теперь-то я был готов к ханскому пиру!
А самое главное — Серах мне больше не угрожала.
Ну, по крайней мере, я сильно на это надеялся.
— Что это, Немой-хан?
Глаза хана Оюза снова стали круглыми.
— Это — лучшее вино из нашего княжества! Попробуй, хан!
Чаши с вином пошли по кругу. Гости пробовали, хвалили, цокали языками от восторга.
— Это великолепно! — заявил хан. — Немой-хан, из чего делают такое чудесное вино?
Я тоже сделал большой глоток. Кисло-сладкое вино с запахом мёда приятно защипало язык. На сердце защемило.
— Из мёда болотных пчёл, — ответил я. — Правда, у тебя здесь болот нет. Но ты разведи обычных пчёл — вино должно быть не хуже.
— Пчёлам нужны цветы, — грустно ответил хан. — А у нас в степи только трава, и та быстро сохнет. Воды мало.
— А вот за это не переживай, — улыбнулся я хану Оюзу. — Воды у вас будет до хрена. Я тут говорил с Тенгри...
Посреди зала оглушительно хлопнуло. Гости заорали и вскочили.
Из клубов белого дыма к нам шагнул старый знакомый — Верховный Бог Тенгри.
Хан Оюз молча повалился на колени. Вслед за ним рухнули остальные хазары.
Духи стихий вращались ослепительными вихрями. Наконец, я услышал громкий каменный стук — это опускался на колени дух земли.
— Хорошее вино, говоришь, Немой?
Тенгри озорно улыбался. Сейчас он выглядел почти моим ровесником.
— Ну-ка, налей попробовать!
Я налил полную чашу.
— И себе, — кивнул Тенгри.
Ну, себе — так себе!
Мы кивнули друг другу и, не торопясь, выпили.
— Хорошо, — улыбнулся Тенгри.
Он тронул за плечо хана Оюза.
Хан проворно поднялся.
— Научитесь делать такое вино, — сказал ему Тенгри, — вечно будете в моей милости. А сейчас — всем гулять!
Тяжёлая занавесь откинулась. В зал быстрым шагом вошёл князь Всеволод. Волосы его были растрёпаны, рубаха застёгнута не на те пуговицы. Князь раскраснелся, словно мальчишка. За руку он вёл покорную Серах.
Князь Всеволод подошёл к хану Оюзу и поклонился.
— Прошу тебя, хан! Выдай за меня свою дочь, красавицу Серах! И пусть между нашими государствами всегда будет мир.
Во как загорелся! А ведь не хотел ехать. Отбивался, когда его Васило подмышку хватал!
Серах с пунцовыми щеками исподлобья смотрела то на отца, то на князя Всеволода.
На меня она даже не взглянула.
И слава богам!
Верховный бог Тенгри звонко расхохотался.
— Немой, бля!
Глава 18: Домой
Уехать с утра, как намекал Тенгри, у меня не получилось. Утром к парадному входу ханской юрты согнали рабов со всего стойбища.
Глаза невыспавшегося хана Оюза были похожи на две узкие щёлки.
— Извини, Немой-хан! Некогда было их расспрашивать — кто, да откуда. Собрали всех. Ты уж сам пройдись, поговори с ними.
Я шагал вдоль бесконечных рядов, зевая и вглядываясь в покорные или любопытные лица.
— Как зовут? Откуда?
— Трифон. Мельником был под Рузанью.
Чернобородый Трифон с любопытством глядел в моё лицо.
Я подавил зевоту.
— Домой хочешь?
— Конечно! У меня жена, двое сыновей там, дочка. Родители ещё живы, может.
— Как же ты к хазарам попал?
— Мельницу бросить пожалел. Боялся — сожгут. Своих в лес отослал во время набега, а сам остался. Вот меня и взяли.
— Ну, и что — уберёг мельницу?
— Уберёг. Муку забрали, меня тоже. А мельницу не тронули.
— Ну, иди вперёд. Погляди — может, узнаешь кого из ваших, рузанских.
Трифон пошёл впереди меня, изредка останавливаясь и заговаривая то с одним, то с другим.
Женское лицо, туго перетянутое платком. В доверчивых голубых глазах — неподдельная боль. К пёстрому подолу испуганно жались двое босоногих ребятишек. Девочка зарылась лицом в юбку матери, мальчик поглядывал на меня смелым чёрным глазом.
За покатым плечом женщины маячил хмурый хазарин с редкой чёрной бородой.
— Как зовут? Откуда?
— Ольга. Из Серпова. Девочкой в плен попала.
— А это — муж твой?
Я кивнул на хазарина. Тот вызывающе выпятил длинную челюсть.
Ольга вздохнула и опустила глаза.
— Хозяин.
Я перевёл взгляд на хазарина. Смотрел, пока его лицо не вытянулось, и он не забормотал:
— Пусть едет! Мне-то что? А дети — мои! Не отпущу.
— Почему не женишься, если дети есть? — спросил я его.
— На рабыне? Зачем? — глаза хазарина вспыхнули злым огнём.
— Мама — не рабыня! — звонко сказал мальчик.
— Да я тебя!
Пацан даже не дрогнул.
Я перехватил отцовскую руку.
Рывок на себя, кисть на излом.
Не разучился, бля!
Хазарин завалился на землю, со стоном держась за сломанную руку.
— Ну, бля! — стонал он. — Погоди!
Попесди мне ещё!
— В Старгород поедете? — спросил я женщину. — Сына в дружину возьму, вы с дочкой тоже не пропадёте.
Женщина решительно кивнула.
— Поедем!
— Ну, и не хер тогда к этому возвращаться!
Я кивнул на хазарина, который, ругаясь себе под нос, баюкал сломанную
