Раздражающие успехи еретиков - Дэвид Вебер
— Доброе утро, Замсин, — сказал он.
— Доброе утро. — Ответ Тринейра прозвучал отрывисто, и Клинтан посмотрел через плечо канцлера на Фармира.
— Это все, отец, — сказал он, и Фармир исчез с еще большей готовностью. Какое бы любопытство он ни испытывал — а Клинтан подозревал, что испытывал довольно сильное, — верховный священник не хотел находиться где-либо поблизости. Очевидно, он тоже прочел штормовые флаги, развевающиеся на лице Тринейра.
Конечно, только слепой мог не заметить их, — сухо подумал великий инквизитор.
— Чему я обязан таким удовольствием? — спросил он, поскольку, казалось, не было особого смысла предаваться вежливым пустякам.
— За это, Жэспар. — Тринейр сунул руку за пазуху своей оранжевой сутаны и извлек оттуда пачку бумаги.
— И что это такое? — голос Клинтана стал более резким, когда его шерсть встала дыбом в ответ на очевидный гнев собеседника. Гнев, который, по-видимому, был направлен на самого Клинтана. Великий инквизитор не привык сталкиваться с кем-либо, у кого хватило бы смелости — или глупости — открыто выказать на него гнев, и он обнаружил, что ему не очень нравится этот опыт.
— Это семафорное сообщение, Жэспар. Послание от короля Жэймса из Талкиры. Или, скорее, от епископа-исполнителя Фрейда для короля Жэймса. И от него самого, конечно.
Клинтан никогда не слышал этого конкретного тона от Замсина Тринейра. Голос канцлера звучал как кованый металл, а эмоции в его глазах горели жарче, чем когда-либо.
— Очевидно, что-то в этом тебя расстроило, — сказал Клинтан, стараясь, чтобы его собственный голос звучал более естественно. Он не привык пытаться разрядить чей-то гнев, но это выглядело так, как будто Тринейр с каждым произнесенным словом приводил себя в еще большую ярость. — И, по-видимому, поскольку ты ворвался в мой офис, даже не предупредив никого о своем приходе, что бы тебя ни расстроило, это касается меня или офиса инквизиции.
— О, да, — согласился Тринейр. — Да, действительно так, Жэспар! Думаю, что это очень хороший способ выразить случившееся.
— Тогда скажи мне, что это такое, и давай продолжим, — решительно сказал Клинтан.
— Хорошо, Жэспар, я скажу тебе. — Тринейр бросил сложенные листы бумаги на стол Клинтана. — Король Жэймс и епископ-исполнитель Фрейд прислали сообщение, что чарисийцы сожгли половину или две трети Фирейда дотла. Ты помнишь Фирейд, не так ли, Жэспар? Место, где все эти чарисийцы «глупо сопротивлялись» делфиракским войскам, которые пытались захватить их корабли по твоему приказу?
Лицевые мышцы Клинтана слегка напряглись, но он отказался поддаться на словесную приманку Тринейра — если это было так — и просто кивнул.
— Что ж, Кэйлеб и Шарлиэн, похоже, решили, как они намерены реагировать на подобные инциденты в будущем. Они послали двадцать или тридцать своих галеонов в пролив Фирейд, они превратили оборонительные батареи в руины, а затем взорвали их после того, как они сдались, и сожгли все строения в радиусе двух миль от набережной Фирейда.
Гнев вспыхнул в глазах самого Клинтана, когда Тринейр перечислил список репрессий чарисийцев. Он начал открывать рот, но Тринейр прервал его быстрым, резким взмахом руки.
— Я еще не совсем закончил, Жэспар. — На этот раз голос канцлера был ледяным, а не огненно-горячим, и его глаза впились в Клинтана. — Несмотря на то, что они сожгли большую часть города, чарисийцы были чрезвычайно осторожны, чтобы причинить как можно меньше ущерба делфиракцам. Они даже позволили гражданскому населению Фирейда забрать свои переносимые ценности из домов в районе, который они намеревались сжечь. Не совсем та реакция, которую можно было ожидать от еретиков и богохульников после того, как делфиракские войска вырезали их собратьев, еретиков и богохульников, не так ли? — Челюсти Клинтана сжались, но он ничего не сказал, а ноздри Тринейра раздулись.
— На самом деле думаю, что это выявило замечательную сдержанность с их стороны, — продолжил канцлер. — Конечно, причина этого заключалась в том, что они полностью намеревались наказать тех, кто на самом деле несет ответственность за эти смерти. Вот почему, Жэспар, адмирал имперского чарисийского флота Рок-Пойнт повесил шестнадцать — шестнадцать, Жэспар — посвященных священников Матери-Церкви. — Глаза Клинтана широко распахнулись. Несмотря на очевидный гнев Тринейра, несмотря на его понимание того, что содержание семафорного сообщения должно быть шокирующим.
Он никогда не ожидал этого! Несколько секунд он мог только сидеть, уставившись на Тринейра. Затем он встряхнулся и начал подниматься со стула, его скуластое лицо потемнело от ярости.
— Эти ублюдки! Эти проклятые, кровожадные..!
— Я еще не закончил, Жэспар! — голос Тринейра треснул, как мушкетный выстрел, и раскаленная добела ярость в его глазах ошеломила Клинтана. Никто так не смотрел на великого инквизитора — никто!
— Что? — заставил он себя выдавить одно-единственное слово, и губы Тринейра скривились.
— Каждый из этих священников, — сказал он, и теперь его голос был убийственным, каждое слово было четко произнесено, отрезано, как ножом, — был членом ордена Шулера. На самом деле, по странному стечению обстоятельств, все они были слугами инквизиции. — Он наблюдал, как выражение лица Клинтана стало еще мрачнее, и в его глазах было что-то почти похожее на… удовлетворение, смешанное с гневом. — И причина, по которой они были повешены, Жэспар — причина, по которой чарисийский адмирал казнил шестнадцать посвященных священников Матери-Церкви, как если бы они были обычными преступниками, — это то, что резня чарисийцев в Фирейде, возможно, была осуществлена делфиракскими войсками, но это было не по приказу делфиракцев. Это было сделано, как, я уверен, ты очень хорошо знал, под фактическим командованием отца Стивина Грейвира, интенданта епископа Эрниста, и пятнадцати других членов ордена Шулера.
Клинтан снова открыл рот. Теперь он сделал паузу, и Тринейр впился в него взглядом.
— Ты солгал нам, Жэспар. Солгал всем нам.
У Клинтана не было никаких сомнений в том, кем могли быть «мы», о которых упоминал Тринейр. В конце концов, все члены храмовой четверки обычно… творчески реконструировали некоторые события для
