Феникс. Часть 6 (СИ) - Тихий Алексей

Пришлось поднять и произнести хвалебную речь этому придурку. В конце концов ему приятно, а мне не сложно, да и при всех его минусах, в этом отморозке много хороших качеств: смелость подчас граничащая с безрассудством, мастерство бойца и верность слову. Уж если сказал, что зарубит, то обязательно зарубит, ну, или проткнет, но это уже детали. Так что Хато, зря веселится, Верген ему это не забудет, и он уже покойник, просто пока еще об этом не догадывается.

Напарник оказался так растроган моей речью, что чуть слезу не пустил, еще раз потребовал повторить отдельные моменты речи, но в итоге сжалился.

— Разное говорят, — уже без своих шуточек начал он свой рассказ. — Говорят, что ты или потомок знатного рода или большой гордец, мол, спину ни перед кем не гнешь. Я, если честно, тоже так поначалу думал, особенно когда мы после битвы с бароном разговаривали, а потом понял, что тебе просто пофигу кто перед тобой стоит. Ты на равных говоришь что с герцогом, что с рабом. Видать, так тебя воспитали.

Я слушал Вергена и пытался понять, каким боком такое поведение мне может выйти, и пришел к выводу, что пока мне от этой моей «неправильности» сплошная выгода. У нас на Земле нет такого социального расслоения как здесь, потому начальства я хоть и побаиваюсь, но не до дрожи в коленях, да еще и спорить умудряюсь, что зачастую приносит мне пользу.

— В гильдии, — Верген сделал маленький глоток, смакуя дорогой напиток и продолжил, — тебя тоже не понимают. Говорят, что всегда работаешь один и что слишком быстро идешь вверх, но к этому пункту особых претензий нет — это твой выбор. А вот то, что не проставляешься, тут недовольные есть, но на это я бы тебе посоветовал плюнуть. Вот еще, деньги на всяких дураков тратить, когда у тебя есть такой отличный друг, который к тому же «славный мастер фехтования» — с довольной улыбкой процитировал меня Верген.

Ну, тут все понятно, мне просто пришлось работать одному. Позже исправим.

— А вот в городе ты успел кому-то сильно насолить. Ко мне подходили … скажем так, знакомые, наводили о тебе справки. Пришлось намекнуть, что заказ на тебя может стать их фатальной ошибкой, — с кровожадной ухмылкой произнес напарник и продолжил. — Хотя не все поняли с первого раза, одному «ночному стрелку» пришлось «повторить», — выделил последнее слова Верген.

Я только удивленно хмыкнул в ответ. Неожиданно, но черт побери приятно. Я за своими заботами даже как-то подзабыл о том стрелке, чья пуля оторвала мне левое ухо, а оказывается о нем помнили и даже позаботились.

— Спасибо, — искренне сказал я, поднимая кубок с вином. — За дружбу.

— За дружбу, — с довольной улыбкой согласился Верген и наши кубки столкнулись.

Глава 73

Отдай монету…

— Доктор, у меня жопа болит.

— В каком месте?

— У самого входа.

— Пока вы будете называть это место входом — оно будет болеть.

— Левой! Левой! Четче шаг!

Сдохни! И пусть боги смеются.

Где ты увидел дорогу назад?

Очнись! Нам уже не вернуться…

Левой! Левой! Жизнь — дерьмо.

Так зачем за нее цепляться?

Выживут те, кому повезло,

А нам остается лишь одно — не сдаваться…

Я попробовал протянуть последнюю строчку, но не хватило вокальных данных, и голос сорвался, хотя в целом получилось неплохо. «Марш смертников» в моем исполнении звучал весьма натурально, сказывался, так сказать, личный опыт. Пусть я лишь приближался к двадцати, но мне казалось, что я уже прожил длинную и очень насыщенную жизнь, я не раз заглядывал за грань смерти и побывал в таких местах, куда ни один турист не доберется. Что мне Эверест после выжженных земель демонического Ксафана или пустого города Мертвого мира? Хотя, наверное, если будет возможность, я и на Эверест взберусь, особенно если мне за это заплатят. Никогда не понимал людей, которые лезут к черту на кулички, так еще и сами за это платят… Странные они ребята, эти романтики.

Нам все же пришлось разделиться. Верген с товарами, Кадыком и рабочими отправился в Фитин, а я, чтобы не терять время, отправился пока выполнять задания гильдии. Заодно нагрузил телегу всяким хламом, который нет смысла везти в город: глиняные горшки, гвозди, старинный плуг и прочая всячина, и отправился в путь. Товар бросовый, зато много, вот и решил распродать по дороге. Давно хотел попробовать себя в роли торговца, даже телегу как-то купил и вот, наконец, мне это удастся. Даже если много не заработаю, укреплю легенду и язык подтяну. Вот так и пошло дело.

Еще позавчера с утра я был в деревне Фато, где заработал пару серебряных монет, а к вечеру того же дня уже участвовал в бойне у городка Дакан. Туда перекинуло полтора десятка диких шарков — крупных гиеноподобных тварей с соседнего континента. Чем-то они напоминали фэнтезийных гноллов, только были значительно крупнее и передвигаться предпочитали на четвереньках. Вообще-то они разумные, вот только договориться с ними крайне сложно ибо чересчур агрессивные, и людей они жрут, так что до разговоров дело редко доходит.

Наша с Вергеном задержка стоила поселению восьми горожан, и от этого я чувствовал за собой вину. Поэтому не стал затягивать с решением проблемы. Я выяснил, что у тварей нет сильного шамана, от вооруженных отрядов дикари уходили, поэтому я переоделся в землепашца и этим же вечером отправился в холмы, где последний раз видели шарков. Горели мохнатые хорошо, правда, бонусов мне с этого задания не обломилось, наоборот, еле уговорил местного главу не жаловаться в гильдию из-за задержки. Небольшой подарок, преподнесенный в приватной обстановке, решил исход дела. Мертвых не вернешь, а подарки все любят, вот такая проза жизни. Такие дела.

Сейчас я спокойно телепаюсь на повозке по узкой грунтовой дороге, петляющей среди холмов. На небе ни облачка, удивительно яркое, буквально блистающее лазурью. Чудесный аромат луговых цветов и трав наполняет воздух и поднимает настроение. Красота и безмятежность.

Есть что-то прекрасное в путешествии в одиночку. Верген, конечно, отличный друг и напарник, но с ним хрен расслабишься. В принципе, мне плевать на критику, но петь я при нем рисковать не стану, он еще тот затейник. А так едешь себе спокойно, не надо ни с кем спорить и никому ничего доказывать, можно разговаривать с собой, рассказывать несмешные анекдоты, петь и просто дурачиться. Есть в этом какая-то своеобразная прелесть. Там, в наполненном опасностями Мертвом городе, неделя одиночества показалось мне вечностью, но здесь, на природе, все было совершенно по-другому. Конечно, в конце пути меня ждет опасная схватка с очередным монстром, но сейчас думать об этом не хотелось. А хотелось просто вдыхать запах луговых трав, щуриться от лучей яркого солнца, если точнее, двух и петь песни. Чем я собственно и занимался.

Проселочная дорога, по всей видимости, пользовалась популярностью. Она соединяла два крупных тракта и при этом экономила четыре, а то и пять часов пути. Поэтому периодически мою тихоходную повозку на одной бычьей силе обгоняли другие путешественники. Граждане проезжающие косились на одинокого певца, некоторые крутили пальцем у виска, некоторые улыбались и даже пытались подпевать, но русского языка здесь ясно-понятно никто не знал. Мне было фиолетово и на тех, и на других, у меня было прекрасное настроение и ничто не могло мне его испортить. Даже когда на меня попытался рыкнуть один расфуфыренный тип на плюгавом коне, но при хорошем мече, я просто выудил из складок рубахи гильдейский амулет и, не прекращая петь, создал в руке «огненное лезвие». Собственно, на этом все претензии закончились. Это на работника полей можно наорать, а вот связываться с боевым магом дворянин посчитал ниже своего достоинства. Всадник стеганул бедное животное и, подняв пыль, ускакал прочь. Тоже, блин, нашелся критик.

«Мудрые люди говорят потому что им есть что сказать, а дураки потому что должны сказать что-то», — произнес я вслух поговорку, которую любил повторять мой отец. Вроде изречение принадлежало кому-то из древнегреческих философов, то ли Аристотелю, то ли Платону, не помню, но слова очень правильные.