Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав
Вздохнув, начал свой неторопливый рассказ, помня, что обещал Прохору полтора часа. Понятно, что про разговор с Демидовой я Вике говорить не стал, умолчал и о конфликте, а про стриптиз даже не заикнулся.
— Кажется мне, Романов, что ты и половины не рассказал того, что было. — скептически заявила мне девушка. — Ладно, я потом по своим каналам инфу проверю. А сегодня ты у нас, значит, к Демидовым в поместье приглашен вместе с братьями?
— Ага. Говорю же, они там какие-то бои без правил устраивают.
— Ох уж эта молодежь… — хмыкнула она. — Их бы сюда на денек, особенно когда у нас пьяная тренировка… Вот где жесть с самыми настоящими боями без правил творится.
— Пьяная тренировка? — не понял я. — Это еще что такое?
— Да просто все. — отмахнулась Вика. — Все пьют водку, а потом тренируются. Снова пьют, и снова тренируются. И так весь день.
— А смысл в чем? — продолжал недоумевать я.
— Отработка навыков владения собой и своим телом в состоянии измененного сознания. — назидательно сказала она. — Полезная, кстати, штука, только вот злоупотреблять ей нельзя, легко спиться можно. Можешь у Прохора подробностями поинтересоваться, у них в Канцелярии явно так же специальные подразделения периодически тренируются, а уж про Дворцовых я знаю точно.
— Прохор мне ничего не говорил.
— Еще бы! — Вика пихнула меня локтем. — Мал ты еще, Романов, для подобных тренировок! Посмотрела бы я на то, как тебя Прохор водку стаканами жрать заставляет. Я первый раз на такую тренировку попала только после Училища, когда уже в Валькириях служила. — она усмехнулась. — Особенно у нас подобные тренировки любят, как нетрудно догадаться, в Гвардии. Там, бывает, подобное действо может длится и пару дней, и тройку, но рекорд, по слухам, твердо удерживают Измайловцы — они еще перед войной на каких-то учениях всем полком неделю с лишним «усиленно тренировались в состоянии измененного сознания». Как они там не поубивали друг друга, до сих пор никто понять не может. А разбирался с этим вопиющим случаем твой дед, генерал Пожарский, как бывший командир полка. Поговаривают, он там и морды похмельным господам офицерам лично бил. Короче, все как ты любишь. — Вика улыбалась. — Поинтересуйся у Михаила Николаевича подробностями, тебе-то он точно расскажет.
— Поспрошаю. — кивнул я. — Надо будет тоже попробовать так потренироваться…
— Без меня! — Вику аж передернуло. — Упаси Господи от такого счастья! Вон, бери братьев своих, Колю с Сашей, езжайте с ними на полигон в Жуковку, жрите водку и тренируйтесь до посинения! У твоих братьев хоть какой-то шанс выжить есть, что нельзя сказать про всех остальных простых смертных.
— Что уж так-то, Викуся? — улыбался я.
— Вот так! — хмурилась она. — Мне твоего трезвого гнева несколько раз хватило до конца жизни, а если ты по синьке силушку не рассчитаешь? И буду я лежать в деревянном ящике, оббитом бархатом, вся такая молодая и красивая!
— А если тебе прикажут? — решил я ее «добить».
— Тут же рапорт об отставке подам. — буркнула она. — Жить с тобой, Романов, я не боюсь, не боюсь и выпивать с тобой, как и здесь тренироваться, но вот пьяные тренировки… Точно без меня.
— Понял. И настаивать больше не буду. Но идея, сама по себе, прикольная. Надо будет как-нибудь пару дней на это выделить…
— Выдели. — кивнула Вика и снова пихнула локтем в бок. — И вообще, Романов, почему ты не делаешь мне комплиментов по поводу моего разгладившегося личика?
— Побойся бога, Вяземская! — улыбался я. — Два дня всего прошло, толком ничего не изменилось!
— А я вот вижу изменения. — довольно кивнула она. — Существенные. Да и обещанное сексуальное желание, чую, вот-вот накроет меня со всей своей неотвратимостью… На завтрашний вечер, Романов, ничего не планируй. Заберешь меня отсюда и будешь всю ночь ублажать.
Я остановился, вытянулся и попытался щелкнуть каблуками туфель. Получилось так себе, скажем прямо.
— Есть забрать и ублажать, госпожа штаб-ротмистр!
— Вольно, курсант. — Вика была явно довольна. — И копи силы, любовничек! Халтуры не потерплю!
Через полчаса мы вернулись к остальным волкодавам, попрощались и направились на стоянку.
* * *Поместье Демидовых располагалась по Новорижскому шоссе, аккурат на другом берегу Москвы-реки, нежели поместья Романовых и Пожарских в Жуковке. Понятно, что в поместье уральских магнатов присутствовали все положенные атрибуты, подчеркивающие знатность и богатство Рода — длинный, высоченный кованный забор с воротами, кирпичный домик охраны на въезде, достаточно продолжительная дорога до огромной поляны перед хозяйским домом через ухоженный сосновый лес. Сам оштукатуренный в светлый цвет здоровенный дом, как и в поместье Пожарских, был трехэтажным, с огромными окнами. За домом, благодаря освещенным дорожкам, я заметил ряд двухэтажных коттеджей, это, видимо, про них мне тогда говорили Николай с Александром.
На крыльце меня встречала Евгения Демидова, обряженная в камуфляж, который был подогнан по ее фигуре. Волосы девушка собрала в хвост, а косметики на ее лице, в отличие от прошедшей ночи, было по минимуму. На верхней ступеньке крыльца, за спиной княжны, застыл невысокий сухонький старичок в деловом костюме, от которого просто разило силой.
— Добрый вечер, Ваше Императорское Высочество! — поклонилась она мне, старичок последовал ее примеру. — Добро пожаловать в поместье Рода князей Демидовых! Спасибо, что приняли мое приглашение.
— Добрый вечер, княжна! — кивнул я. — Как я мог отказать такой красавице? Да еще и из такого знатного Рода? Надеюсь, наша вчерашняя договоренность о неформальном общении все еще в силе, Евгения?
— Конечно, Алексей. — широко заулыбалась она. — И прежде, чем мы зайдем в дом, позволь тебе представить моего любимого воспитателя, Алферова Венедикта Викторовича. — она повернулась к непростому старичку, который опять согнулся и не спешил разгибаться.
Даже в таком положении старик умудрялся сохранять чувство собственного достоинства, а его поза говорила больше о вежливости, мол, куда деваться, чем о раболепии перед представителем Императорского Рода. Я же, тоже из вежливости, поднялся на несколько ступенек и протянул ему руку:
— Венедикт Викторович, очень рад познакомиться. — тот разогнулся и пожал протянутую руку. — Можете обращаться ко мне Алексей Александрович.
— Для меня честь быть знакомым с вами, Алексей Александрович! — и опять вежливый поклон.
— Венедикт Викторович, а вы абсолют какой стихии? — улыбался я.
Прежде чем ответить, старик бросил быстрый взгляд на княжну.
— З-земли, Алексей Александрович… — с запинкой ответил он.
Я же повернулся к слегка растерянной Демидовой:
— У тебя был хороший воспитатель, Евгения. Может уже в дом пойдем?
— Конечно, Алексей. — кивнула она.
Учитывая, что я слегка задержался в Ясенево, вся компания курсантов уже собралась и оккупировала гостиную дома с бокалами вина в руках. Помимо Николая с Александром и Тамары со вчерашними молодыми людьми, присутствовали мои знакомцы по Малому Свету — Нарышкин, Нахалков и Самарин. Все, кроме нас с Николаем и Александром, были в одинаковом камуфляже. Что уж они этим хотели подчеркнуть, я не знаю, но иронизировать по этому поводу я и не подумал — сам относился к форме с уважением, хоть и не имел права ее носить за пределами Ясенево и Кремля. Поздоровавшись со всеми, я расположился рядом с братьями, налил себе красного сухого и начал прислушиваться к беседе курсантов, которая крутилась, понятно, вокруг Училища.
— Пойду я, проверю готовность полигона. — вдруг заявила Демидова, ослепительно улыбаясь. — Не скучайте, я скоро.
Вслед за ней из гостиной вышел и Венедикт Викторович, скромно сидевший до этого в уголке…
* * *— Женька, ты чего опять натворила? — зашипел на воспитанницу Алферов, когда они вышли на задний двор дома. — Быстро признавайся! Зачем ты этого Алексея Александровича пригласила?
